Татьяна ехала на работу. Автобус заполнялся. Кто-то пялился в телефон, кто-то досыпал. Татьяна смотрела в окно. Лето уже подходило к концу, а отпуска так и не предвидится. А хотелось бы хоть куда-то съездить.
Кто-то постучал Татьяну по плечу, она оглянулась.
– Девушка, будь добра, уступи мне место, – попросила старушка.
– Да, конечно, присаживайтесь, – Татьяна встала. Бабушка взгромоздилась на сидение. Татьяна подумала: «Куда она едет в шесть утра? Наверно, катается от скуки. Садится с утра в автобус и едет до конечной остановки, там пересаживается на другой. Ой, что это я?»
Автобус ехал, а Татьяна безуспешно пыталась отогнать мысли о старушке, но возвращалась вновь и вновь. Эта бабушка не давала покоя, что-то знакомое было в ней. «Все старые люди на одно лицо. Вот и эта бабка а кого-то похожа», – уже с раздражением думала Татьяна.
На работе мысли о бабушке не давали покоя Татьяне. Она вспоминала, как в детстве жила у бабушки в деревне, кормила курочек и ела ягоды, как зимой занесло снегом двор, и они с бабушкой не могли выйти. Помнит уставшую бабушку и её руки с «бумажной» кожей. Помнит, как бабушка охала, поднимаясь по ступенькам. Это было так забавно.
А потом приехала мама и забрала Татьяну. «Сколько лет мне тогда было? Лет шесть, я же ещё не ходила в школу», – вспоминала Татьяна. Больше она бабушку не видела, а вот теперь вспомнила.
В субботу Татьяна поехала в ту деревню. Зачем? Она и сама не могла этого объяснить. Деревня оказалась заброшенной. Покосившиеся заборы, полуразвалившиеся, заброшенные дома. Жилые дома тоже смотрелись уныло. Татьяна бродила по улочкам, уже отчаялась вспомнить, в котором из домов она жила с бабушкой.
– Девушка, – услышала Татьяна из-за забора одного из домов. – Кого-то ищешь? Подойди, расскажу. Я тут всех знаю.
Татьяна увидела сидящую на крыльце старушку. Старушка опиралась на сучковатую толстую палку и походила на Бабу Ягу.
– Здравствуйте, – улыбнулась Татьяна. – Я когда-то давно жила здесь с бабушкой, но уже не помню в каком доме.
– Так, ты заходи, разберёмся. Бабушку-то как звали? Я тут всех знала, – повторила старушка.
– Я её звала бабой Маней. Больше не знаю ничего.
– Баба Маня, говоришь. Уж не Танюшка ли ты? – после кивка Татьяны, старушка улыбнулась беззубым ртом. – Да как же, помним, помним. Рядом со мной и жили. Вон ваш дом заброшенный, заросло всё бурьяном. И тебя помню, маленькая была, всё за бабой Маней бегала хвостиком. А потом мать тебя увезла. Бабушка-то твоя и года, по-моему, после этого не прожила, умерла. Говорили, рак её сожрал. Хоронили её соседи, а мать твоя так и не приехала. Бабка твоя ведь хорошая была, добрая…
Старушка рассказывала про бабу Маню, а сердце Татьяны разрывалось от жалости к своей бабушке, к этой старушке и к себе. Она плакала. Она не могла понять, как мама могла бросить бабушку. А старушка всё говорила и говорила.
В воскресенье, забросив все запланированные дела, Татьяна поехала к маме.
– Мама, расскажи мне про бабу Маню.
– А что рассказывать-то? Не хочу вспоминать прошлое, – отмахнулась мама.
– Нет уж, расскажи, – настаивала Татьяна. – Расскажи, как ты её бросила одну умирать в деревне, как не поехала на похороны.
– Кто тебе это сказал? – мама схватилась за сердце.
– Нашлись добрые люди, – не успокаивалась, почти кричала Татьяна. – Она меня растила, пока могла. А как заболела, ты забрала меня, а её бросила.
Мама накапала успокоительные капли, выпила, присела в кресло. Повисло гнетущее молчание.
Теперь Татьяне стало жалко маму, но и подойти обнять её, Татьяне было не по силам.
Наконец, тихо-тихо заговорила мама:
– Баба Маня мне совсем посторонний человек. Познакомились мы с ней в районной больнице. Я с тобой маленькой там была, а баба Маня приехала на обследования. Познакомились и подружились. Ты же знаешь, я родила тебя без мужа. Тяжело было, ты болела, денег мало, жить негде. Она тоже была одинокая. Вот баба Маня и предложила помощь, забрала тебя к себе. Я приезжала к вам каждые выходные.
Приехала как-то, а баба Маня без сознания лежит. Ты в уголочке играешь, ждёшь, когда она проснётся. Вызвала я скорую, тебя, естественно, забрала. Тогда у меня уже и квартира своя была, и дела шли неплохо. Уговаривала бабу Маню переехать к нам, да она так и не согласилась. «Умирать буду в своём доме», – сказала она.
Вот и умерла одна в своём доме. Хоронила я её, это соседка что-то напутала. Как же я могла не похоронить бабу Маню. Не всегда надо слушать чужих людей, они многого не знают или не помнят.
Татьяна с мамой сидели, обнявшись, каждая думала о своём, и плакали.