Привет, на связи Евгения, и я наконец прервала свой затяжной кризис книгочтения, благодаря “Последнему лету” (в оригинале “A Children’s Bible”) Лидии Милле (18+).
Аннотация у книги многообещающая: компания взрослых и детей проводит лето в одном доме на берегу озера, пока взрослые предаются не вполне легальным развлечениям, дети живут своей жизнью. Вскоре на них обрушивается шторм, и дети вынуждены самостоятельно заботиться о собственном выживании. Мне попадались в целом хвалебные отзывы, интриговало и сравнение романа с “Повелителем мух” (на самом деле, не близко). Да, книга легко читается и действительно хорошо написана. В остальном – это абсолютный театр абсурда. Ниже я перечислю, что именно меня настроило скептически к этому произведению. Если вы не терпите спойлеров, как автор канала, то могу посоветовать не читать текст ниже. Если же вам, как и мне, интереснее “как” (написано, разворачивается сюжет), а не “что”, то смело продолжайте.
Начну с сеттинга. 12 детей от 7 до 17 лет, размещенные на матрасах и в спальниках на полу на чердаке особняка, пока родители предаются разврату в остальных жилых помещения? Не слишком ли их много? И не слишком ли они разновозрастные? В романе описаны не люмпены, извините, а upper middle class, и они селят детей вместе в таких условиях? Более того, у детей еще и гаджеты отобрали. Для такой компании нужен аниматор или вожатый, который бы их координировал – это уже какая-то дежурная группа детского лагеря. Мне кажется крайне нелогичным, что не самые бедные родители это не предусмотрели, как и не подумали о потенциальных рисках совместного проживания семилеток и подростков пубертатного возраста. Если родители хотели предаться пороку под наркотическими веществами, вряд ли бы они потащили с собой детей, да и еще и в таком количестве. Благо, есть альтернативы в современном мире, куда деть ребенка.
У родителей в этой книге один интерес – закинуться наркотиками и заняться сексом. Они спокойно не замечают пропажу собственных детей в течение нескольких дней, отпускают отпрысков на лодках с палатками пожить куда-то на побережье (в составе группы не только подростки, но и девятилетки), напомню, без средств связи. Когда случается шторм и несколько локаций в доме разрушено, родители делают вялые попытки залатать дыры (силами детей), и принимаются еще пуще развлекаться, наплевав на то, где слоняются их дети (а слоняются они под дождем и ураганом по местности и живут в домиках на деревьях). Могу представить, что в ситуации опасности обостряется сексуальный инстинкт, но мне сложно понять, как это может продолжаться на протяжении нескольких дней в разрушенном доме, залитом водой. После стихийного бедствия взрослые отказываются уезжать из дома, мотивируя финансовыми издержками, при этом очевидна опасность для всех оставаться в нем, как и режим ЧС национального масштаба. При этом по ходу книги среди них всплывают персонажи, которые никак не вписываются в образ, который автор пытается навязать читателю, например христианка, вручающая одному из главных героев детскую Библию, беременная мать. Да и люди в целом неглупые в силу профессиональной занятости – преподаватели, медики, скульпторы, режиссеры.
Милле спонтанно вводит персонажей тогда, когда ей вздумается, и жонглирует сюжетами в угоду своей задумки, из-за чего герои нередко выглядят комично, а развитие событий – абсурдным. Ну знаете, обычно ты читаешь (хорошую) книгу, следишь за естественным ходом развития истории, и у тебя не возникает желания выкрикивать “не верю!” через страницу. В этой книге – наоборот. Конечно же, рядом со сбегающими из дома детьми оказывается ферма, набитая продовольствием, оружием на целый взвод, медикаментами и медицинскими инструментами. Приводит на нее внезапно обнаруженный детьми в кустах то ли бомж, то ли садовник. Позднее в погоню за детьми пускается беременная мать – больше некому. И это после описания, в каком разрушенном состоянии находятся трассы, вплоть до искрящихся проводов на дороге. Конечно же мать начинает рожать, как только приезжает на ферму. Внезапно после родов в багажнике ее машины (кстати, машины вообще не пострадали во время ЧС) обнаруживается одежда для малыша, бутылочки и прочая необходимая малышовая снасть (ведь это то, что человек всегда возит с собой, отправляясь на оргии, затянувшиеся на целое лето). Когда ферму захватывает отряд вооруженных бандитов-мародеров, взрослые решают выручить малышню – они просто приезжают без оружия в надежде, что пригрозят людям с автоматами судебными исками (серьезно?). Как хорошо, что в самой критической точке сюжета, когда уже всех должны были бы расстрелять, внезапно с неба появляется вертолет со спецназом и таинственной хозяйкой фермы – она решает эту проблему.
Отдельное удовольствие мне доставила история об отравлении плесневелым хлебом, добавленная автором, полагаю, для пущей драмы. Возможно, она подчёркивает какие-то культурные различия (но это не точно). Главная героиня случайно съела полкуска заплесневелого хлеба. В панике она обращается к старшему товарищу – он рассказывает ей о страшных токсических последствиях, и вместе они идут искать ей рвотное. О других способах вызвать рвоту они, судя по всему, не знают (да и в башне нашлось место оборудованию для трансфузионной терапии и рвотного, но не для сорбентов). Даже это не помогло – ночью героиня словила глюки (пророческие) от плесени. Пожалуй, самая комичная сцена в книге.
Масштаб бедствия, которым пугает автор, совершенно не ясен. Еще до начала шторма дети переговариваются о том, что “мы все умрем” с очень отдаленными намеками на глобальное потепление. Затем случается сильнейший шторм, который разрушает дома и дороги (но не то, чтобы совсем, ферма, набитая припасами, выстояла, как и дорога к ней). Редко и как бы между делом Милле вставляет фразы в уста персонажей а-ля “счет идет на тысячи” (предположительно, погибших), что экстренные службы не работают и так далее. После сильного шторма – затишье, но дескать затем продолжаются некие природные катаклизмы. При этом у персонажей продолжает работать мобильная связь, есть электричество (возможно, автономное), машины ездят и в принципе бензин можно купить, работает интернет, и даже доставка (в том числе материалов, чтобы обнести дом колючей проволокой и соорудить ферму с гидропоникой). Правда, герои в конце сетуют, что со временем она стала все реже приезжать, а потом и вовсе перестала. Но они к тому моменту уже справились и наладили подсобное хозяйство (а как иначе).
Дети в романе в принципе занимаются всем тем же, что и родители, но самостоятельные и ответственные не по годам, а еще крайне озабоченные судьбой мира. Похоже, Милле хотела нарисовать собирательный образ юных активистов (в голове сразу представляешь абстрактную Грету или ребят, которые периодически заливают краской все, что плохо лежит) и противопоставить их пассивному деградировавшему старшему поколению. Квинтэссенция этого конфликта поколений описана в сцене-воспоминании героини о прогулке по Манхэттену: когда семилетняя девочка пыталась узнать, против чего протестуют демонстранты, родители отмахнулись от нее, торопясь в дорогой ресторан, а когда она вырвалась и убежала к протестующим – ее наказали. С тех пор она абсолютно разочаровалась в родителях. Как-то так. Как человек, уже подходящий к среднему возрасту, драмы я здесь не увидела, возможно, это мои предубеждения, скажете вы. Или я просто не являются целевой аудиторией романа.
Резюмирую. Милле пишет со знанием писательского дела, книгу легко и в принципе приятно читать, и там даже встречается пара неплохих мыслей на тему смерти и веры (в основном на последних страницах), но на этом лично для меня всё. Третий раз на моей памяти с легкой душой и совестью исключу книгу из личной библиотеки.