Я уже рассказывал о судьбе Смоленска - города, оказавшегося между двумя самыми успешными собирателями русских земель – Москвой и Литвой.
Побыв несколько столетий литовским городом, он при отце Ивана Грозного, Василии Третьем, на века стал российским.
Владельцы сменились, но диспозиция осталась прежней: хозяин смотрит опасливо, сосед – завистливо. Литва, а позже и Польша, никогда не отказывалась от мысли вернуть Смоленск.
Наверное, поэтому в конце шестнадцатого века в Смоленске знаменитый зодчий Федор Конь начал строить крепость, которую закончили уже в начале нового, семнадцатого столетия, при царе Борисе Годунове. Того самого, что во всеуслышание заявил: «Смоленская стена станет теперь ожерельем всей Руси Православной на зависть врагам и на гордость Московского государства».
Похвальба царя понятна – Смоленская крепость была и остается самой огромной из русских крепостей, ничего более масштабного в нашей стране с тех пор не строили: 38 крепостных башен (из них 9 – с воротами), протяженность крепостной стены – шесть с половиной километров.
И все бы хорошо, но буквально через несколько лет царь Борис «волею Божию помре», власть в стране захватил Самозванец, выдававший себя за младшего сына Ивана Грозного, и в стране началось Смутное время, которое едва не стерло Русское царство с карты мира.
И конечно же, очень быстро под стены Смоленска явились бывшие хозяева. 16 сентября 1609 года польская армия Сигизмунда III осадила Смоленск. Тогдашняя оборона Смоленска, несмотря на потерю города, стала одной из самых славных страниц военной истории России. Смоляне во главе с воеводой Михаилом Шеиным держали оборону почти два года – и это при полной анархии в стране!
Но в 1611 году город пал.
Смоленск на несколько десятилетий вновь становится центром Смоленского воеводства, получает от короля Магдебургское право и новый герб, первый официальный герб, от которого, правда, осталось только описание: в червленом поле архангел Михаил в железных латах и с обнаженным мечом в правой руке, попирающий ногами поверженного крылатого змея (дракона). Но и этот вариант герба не получил никакого дальнейшего развития – настолько, что не сохранилось ни одного изображения и нам приходится довольствоваться умозрительными современными реконструкциями вроде этой:
Для Русского царства же возвращение Смоленска становится делом принципа. Первую попытку сделали еще во время Смуты, сразу же после освобождения Москвы от интервентов, в 1613—1617 годах. Четыре года русская армия стояла под Смоленском, но так ни разу и не рискнула пойти на штурм.
А потом… Потом в Москве 20 июня 1632 года состоялся Земский собор, на котором была объявлена военная кампания, которая так и осталась в истории как «Смоленская война».
Это была попытка поквитаться за Смуту – попытка ранняя, неудачная, но все же ставшая глубоко символичной.
Чего стоит один тот факт, что главнокомандующим русской армией, которая должна была вернуть Смоленск, был назначен уже постаревший к тому времени боярин Михаил Шеин – тот самый, герой обороны Смоленска 1609-1611 годов.
А его противником стал старший сын Сигизмунда Третьего, новый король Речи Посполитой Владислав IV Ваза.
Тот самый выросший «царевич Владислав Жигимонтович», которого призвали на царство в Москву во времена Семибоярщины, и которому тогда присягали многие из его нынешних противников.
Владислав, кстати, по условиям Деулинского перемирия, завершившего Смуту, сохранил за собой право именоваться «великим князем Московским» и именно для него была сделана та самая «московитская корона», о которой я уже рассказывал.
Увы, нового подвига воеводы Шеина не случилось – случилось фиаско. Смоленск осаждающим взять не удалось, более того – русская армия сама была окружена и капитулировала.
По возвращении в Москву Михаил Шеин был обвинен в измене, в том, что полякам «радел и добра хотел а государю изменял», приговорен к смертной казни и публично обезглавлен на Красной площади 28 апреля 1634 год.
А через пару месяцев, 4 июня 1634 года в селе Семлёво на реке Поляновке был заключен «Поляновский мир» на условиях «статус-кво».
В "Смоленскую войну" Россия получила только один город - Серпейск, зато выкупила у поляков титул.
Польский король Владислав, как и все выборные польские короли, отчаянно нуждавшийся в деньгах, за 20 тысяч серебром отказался от права называться «великим князем Московским» и от всех претензий на русский трон. Зато на полученные деньги смог себе позволить выпустить золотую памятную медаль в честь победы под Смоленском.
А Смоленск навсегда вернулся в состав Русского царства через 20 лет, в 1655 году, после Переяславской Рады.
Присоединение Украины вызвало многолетнюю войну с Польшей, которая началась тогдашней «русской весны», когда уставшие от притеснений поляков русские города сами открывали ворота единоверцам.
Открыл ворота и Смоленск, чтобы навсегда после этого остаться русским городом - и этот статус закрепило Андрусовское перемирие 1667 г.
Что, впрочем, не избавило его от необходимости быть «щитом России» во всех последующих войнах – что с Наполеоном, что с Гитлером.