- Ко мне, Уран! – большой старый пес, прижав уши к голове, уже было хотел броситься вперед, но остановился, а потом вернулся ко мне. Он примостился у ног, пытаясь заглянуть в глаза, словно желая увидеть, что я понял его обиду – я не дал ему размяться и погонять дичь.
- Нет, друг, - я погладил Урана по голове между ушей, - нет. Вдруг, она бешенная.
Я сидел на крыльце небольшой лесной сторожки, раскуривая сигарету, и смотрел на яркую рыжую лисицу, которая не таясь, стояла напротив меня на краю поляны. Сквозь дым сигареты я видел, как лиса сначала села, а потом легла, явно давая мне понять, что она никуда не торопится.
«Странная лисица, очень странная», - подумал я. -«Известное ведь дело, что лисы самые первые разносчики бешенства. Бес ее знает, зачем она сюда пришла. Ну ее, от греха подальше. Пойду ужин заваривать и Урана лучше в дом заберу».
Я вернулся в сторожку, разжег огонь в печурке и поставил на нее котелок, наполненный водой. Затем поискал на полочках, устроенных прямо над столом, вермишель, достал из своего рюкзака банку тушенки, приметил, что соль и перец стоят в мисках на столе и нашел спальное место для Урана, бросив ему в угол старый, рваный ватник. Переделав все мелкие дела, в ожидании, когда закипит вода в котелке, я присел на лавочку у окна. Лиса, все еще сидела на том же месте.
Я хоть и городской житель, а неплохо был знаком с лесом. Как только выдавалась возможность, всегда приезжал на несколько дней к своему другу Семену на постой. Семен был лесником, и мы с ним мерили километры по тайге, обходя территорию, охотились, собирали ягоды и грибы, рыбачили. За много лет дружбы я научился ориентироваться в лесу, ходить тихо, чтобы увидеть скрытое от глаз обычного путника, чувствовать и понимать зверя, узнал все строжки в округе. Поэтому, когда в этот раз Семен сказал, что уезжает с семьей к морю в отпуск, я легко и с радостью согласился пожить у него, и заодно, приглядеть за хозяйством. Семен заранее договорился с соседкой по поводу дойки коров, и я решил пару дней походить по сторожкам, подежурить за лесника, заодно набрать грибов и ягод.
Я люблю ходить в лес. Именно здесь, как мне кажется, можно ощутить себя частью большого, сотворенного кем-то мира, наполненного любовью. Здесь не было придуманных и старательно разыгранных, как на сцене театра, страстей. Не было фальши, не было лжи. Здесь я понимал, что человек не царь природы, а только ее часть, при чем не всегда лучшая. Здесь я прикасался в вечному и великому. Здесь я понял, что ничего не бывает просто так и у всего есть причины. «У этой лисицы тоже наверняка есть причины», - вспомнил я про незваную гостью. Глянув в окно, увидел, что лиса встала, нерешительно оглядываясь вокруг.
Лис, как мне казалось, я уже изучил основательно. Они еще те хитрюги! Однажды я сидел на небольшом скальном останце. Ветер дул мне в лицо и лиса, которая кралась у подножья останца не могла меня учуять. Она выбрала место, хорошо просматриваемое сверху и легла, раскинув тело и лапы, словно мертвая. Мне стало интересно, и так как я не был стеснен временем, решил подождать что будет дальше.
Лиса лежала без движения довольно долго. Я уж даже стал подумывать, а не сдохла ли она. Но вот на землю рядом с ней опустились два ворона. Они видно тоже приняли ее за неживую и решили перекусить падалью. Вороны, соблюдая осторожность, неуклюже и медленно приближались к лежащей лисе. Они то подходили, то громко кракая, отпрыгивали от нее. В конце концов один ворон осмелел настолько, что щипнул клювом лису за ухо. Но и тут лиса даже не шелохнулась. Поверив в свою удачу, ворон подошел к самой морде лисы, желая, видимо начать трапезу с лисьего глаза. Вдруг, она мгновенно дернулась в его сторону, обхватила ворона лапами, прижала к земле, а зубами схватила за шею. Ворон еще какое-то время бился в зубах охотницы, но вскоре затих и лиса унесла свою добычу в чащу. Вот какова она, хитрюга! Эх, хитрюга!
Заглянув под крышку котелка – не закипела ли вода, я опять сел у окна. Лиса сделала несколько шагов сторону сторожки, старательно нюхая воздух. И тут я увидел, что она сильно хромает на одну ногу.
«Ах, вот в чем дело! Кто-то подранил тебя, или сама где поранилась? Пришла помощь у меня просить, а я и не понял. Чем же тебя угостить?». Прикармливать дикого зверя – это, конечно, не дело. Привыкнет к помощи человека, а потом либо самостоятельно не выживет, либо, нарвется на какого-нибудь браконьера, который его пристрелит. И все же я вытащил из рюкзака копченную колбасу и вышел на улицу. Лиса сразу же замерла на месте. Я бросил ей колбасу. Она, сильно припадая на заднюю лапу взяла подачку в зубы и на трех ногах припустилась в лес.
Моя гостья пришла ко мне и на следующий день, и через день, и через два. «Нет, подруга, так не пойдет», - сказал я сам себе, и решил на этот раз оставить ее без ужина. Она долго сидела, ждала, и даже несколько раз тявкнула, но я старался оставаться неприступным, хотя душа разрывалась от жалости.
«А ведь она ни разу не съела подачку у меня на глазах», - вдруг подумал я, - «всегда уносила еду в лес. Может у нее щенки? Попробовать проследить за ней что ли?»
Я вынес ей в полиэтиленовом пакете три варенных яйца. Лиса рвать пакет не стала, схватила его, и хромая пошла в лес. Через время я позвал с собой Урана, приказав ему идти тихо, и пустил его по следу лисицы.
Скоро Уран привел меня к месту. Какую-то возню, потявкивание и подвывания я услышал издалека и, примерно определив возможное место логовища у подножья ближайшего холма, забрался на противоположный холм. Я лег на живот, приказал лечь Урану и подполз к краю вершины холма.
Так и есть. Внизу на противоположной стороне небольшого распадка была нора, у входа в которую лежала моя недавняя гостья. Вокруг нее, разрывая пакет и устраивая драку из-за куриных яиц, суетились четыре лисенка. Лисята уже выросли из возраста, когда их полностью устраивало молоко матери, и теперь им требовалась более серьезная пища, а ее явно не хватало.
Вернувшись сторожку, я все никак не мог уснуть ночью. Уж не знаю почему, но мне казалось, что раз я уже вмешался в историю этого лисьего семейства, то не имею права их бросить. «В июне мало на кого можно поохотиться. Звери и птицы растят детей, обучают их премудростям выживания. Охота запрещена», - думал я, ворочаясь на топчане. - «А не сходить ли завтра в деревню? Куплю там гуся или курицу и принесу рыжей семейке». Приняв такое решение, я наконец-то заснул, а утром, чуть забрезжил рассвет, пошел в деревню.
К обеду я уже вернулся. Уран, чуя запах свежей гусятины, путался у меня под ногами и пришлось крылышко отдать своему верному другу. К вечеру, я пришел к лисьему распадку. Матери не было видно. Лисята играли у входа в нору. Я захотел угостить не только рыжих чертят, но и саму лиску и стал ее поджидать. Время шло, а лисица не возвращалась. «Может она, как раз к сторожке пришла и ждет меня там?» - подумалось мне. Я размахнулся, как мог и бросил половину тушки гуся к норе. Перепуганные лисята юркнули в нору, толкаясь у узкого входа. Однако, вскоре из норы вылез любопытный рыжий нос, который учуял запах мяса. Самый смелый вышел и набросился на тушку. За ним показались и другие, и началось лисье пиршенство.
Я вернулся к сторожке, когда уже стемнело. Лисы не было. Вторую половину тушки гуся, я положил в ледяную воду из речки и поставил на полку. На следующий день лиса не появилась, и через день я опять пошел к лисятам. Гусь уже стал портится и нужно было его отдать малышам. Матери- лисы у норы не было. Лисята не веселились, а сидели у логова, легонько потявкивая, словно зовя мать.
Лисы совместно выращивают потомство: отец и мать. Видимо, эти дети остались сиротами. Отца я ни разу не видел, а хромая мать куда-то запропастилась.
«В лесу всякое может случиться. Лисица была хромой, могла и не уйти от собаки, например, коли в деревню на промысел подалась. Вообще, она могла стать добычей и рыси, и волка...Эх-хе-хе, что теперь-то делать? В деревню за гусями каждый день не находишься».
Я отдал лисятам остатки гусиной тушки и ушел. Два последующих дня я ждал, что лиса появится у сторожки, но она так и не пришла.Я ходил к лисьему распадку, но и там, были только притихшие лисята, над которыми нависла голодная смерть. Какое-то время они конечно еще протянут, пока в ближайшей округе не уничтожат всех лягушек, ящериц и насекомых, а потом все - им придет конец.
Я места себе не находил. Одно дело, когда ты просто знаешь, что в борьбе за жизнь, какой-то зверь проиграл. Совсем другое дело, когда вся драма разворачивается у тебя перед глазами. Утром, я опять пошел в деревню и принес курицу. После обеда, пошел к моим рыжим подопечным.
Пройдя уже по знакомой тропе, я поднялся на противоположный от норы холм лисьего распадка и каково же было мое удивления, когда я увидел резвящихся лисят и лежащую у норы лису. В этот раз меня «вычислили», и лиса, издав какой-то странный звук «ухау», вскочила на ноги. Лисята все шмыгнули в нору. И тут-то я понял, что это не лиса-мать! Во-первых, это животное было крупнее, имело более пушистую белую грудку и не хромало. А во-вторых, это был самец!
«Отец вернулся, или лиса нашла себе нового мужа?», - удивился я. Преследовать лиса я конечно не стал и ушел к сторожке. Позже я еще несколько раз навещал лисят и каждый раз замечал, что они сыты и довольны. Лисицу я больше ни разу не видел. Когда я пришел последний раз, в логове уже никого не было. Видимо, увел их лис в поля, учиться мышковать.
Позже Семен рассказал мне, что лисы составляют пары на всю жизнь.
- Если же погибает в паре лис, то лиса может найти своим детям отчима, который будет о них заботиться со всей ответственностью, - а потом он добавил. - И даже если мать погибнет, то отчим не бросит чужих детей, пока всему их не обучит. Вот такие, брат у них дела бывают!
И я тогда подумал – «Какие же мы цари природы? Нам еще учиться и учиться даже у обычных лисиц».
Автор: Кубик
Источник: https://litclubbs.ru/articles/47831-ryzhaja-istorija.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: