В 1806 году в семье купца родился первенец, сын Пётр... стоп... не было никакой семьи.
Питерский купец первой гильдии Иуда Иванов, согласно данным архивов, умер безбрачным. Однако в жизни всё было намного сложнее. Во время своих поездок по России он влюбился в очень красивую девушку, крепостную крестьянку.
Иуда смог её выкупить за очень приличную сумму денег, однако купеческое собрание не разрешило ему жениться на вольноотпущенной. Так до конца жизни они проживут без бумажки, в любви и согласии, но, увы, все его трое детей были с точки зрения государства байстрюками.
Купец умер, оставив всё своё состояние "жене", которую тут же обманули "друзья семьи", отняв два небольших заводика и несколько складов. Классика! Женщина осталась с тремя детьми: Петром, Иваном и Марией.
Старший Пётр Иудович, тот самый, который родился в 1806 году, был отдан чернорабочим на Императорский фарфоровый завод. Это было супер-элитное учреждение, которое делало такие вещи, чтобы все иностранные гости, послы и венценосные особы могли закачаться от зависти и засунуть злые языки в отведённое им место.
Паренёк оказался на редкость талантливым, буквально за несколько лет он прошёл путь от "принеси-подай" до мастерового, потом резчика, потом подмастерья и самостоятельного мастера. На весь этот путь он потратил 7 лет, хотя для многих переход только на вторую ступень мог длиться 10 лет.
Став самостоятельным мастером, Пётр начал экспериментировать с материалами. Его не устраивала толщина фарфора. Он хотел делать очень тонкие и изящные вещи, с фарфором это было невозможно.
После нескольких лет поисков, он изобрёл... бисквит. Неизвестное вещество идеально белого цвета, которое само застывало через несколько дней после лепки.
То, что стал делать с "бисквитом" незаконнорожденный сын купца поразило всех. Первыми его работами были необычные распылители парфюмерной воды для императорской семьи.
Их было сделано больше сотни, но до наших дней дошло 10!
А дальше случилось... то, что случилось. В 1851 году Россия захотела принять участие во Всемирной выставке в Лондоне, той самой, где государства собрались меряться... своими достижениями. И дабы не ударить в грязь лицом, право представлять продукцию Императорского фарфорового завода, предоставили именно Петру Иванову.
За два года непрерывной, каждодневной работы он сделал золотой стол, на котором лежал букет тончайших цветов из того самого бисквита. Цветы просто поражают своей воздушностью, хрупкостью. В некоторых местах толщина раскатанного слоя достигала 0,2 миллиметра. Лепестки просвечивали насквозь. В качестве дополнения к столу шли две вазы из такого же материала.
Вид этого гарнитура заставлял всех непроизвольно опускать челюсть. Императорские смотрины удались на славу.
Однако гарнитур в Лондон не поехал. Поскольку он был слишком хрупким, для стола должны были изготовить специальную подпружиненную платформу. Её изготовление затянули. Когда же всё было сделано, пришла новость:
узнав, что Россия готовит уникальную экспозицию, но заранее привезти её не сможет, а только непосредственно к открытию, англичане установили неимоверно конский штраф, который бы обошёлся казне в несколько тысяч рублей золотом.
Поступок, мягко говоря, свинский, хотя ничего нового, англичане такие англичане!
Уже подготовленный к перевозке гарнитур было решено оставить в России, распаковать и установить в покоях императорской семьи. Это дело поручили изготовителю подпружиненной платформы, немцу Шопену, который во время перевозки серьёзно повредил одну вазу и вдребезги разбил вторую. Удивительно, но виновного так и не нашли.
Чтобы поблагодарить мастера, император лично наградил его золотой медалью и спросил, какую награду деньгами он хочет. Пётр Иванов попросил довольно скромные 100 рублей золотом, император дал согласие. Однако казначейство, в обход императора, вытерло о мастера ноги заплатив ему бумажными ассигнациями (это было намного меньше).
Всё это подкосило здоровье мастера, которому на тот момент исполнилось целых 50 лет. Увы, для того времени и того производства это был возраст Мафусаила. Мастера в среднем жили 35-37 лет и редко доживали до 42.
Пётр Иудович Иванов умер 10 февраля 1856 года. Узнав о смерти мастера, император лично назначил его семье пожизненную пенсию в размере 75 рублей. Это была максимальная сумма, которую когда-либо выплачивали придворным мастерам. Зажать и её казнокрады казначеи не смогли.
Сегодня стол работы мастера Петра Иванова украшает экспозицию Эрмитажа. Никто до сих пор не знает, что это такое и какие в точности вещества входили в него. Известно только одно: это было что-то типа холодного фарфора.