Семья Веселкиных была на самом деле "веселая". Степка, отец семейства, был беспробудный пьяница. Нигде не задерживался на работе дольше недели. Пьянка была всему виной. Отовсюду выгоняли мужика с позором. То он пьяный на работу пришел, то на работе напился. Устроился он пастухом, коров пасти, последняя надежда, авось задержится.
-- А, что работа не пыльная, пригнал коров к ручью и лежи себе под деревом в тенечке, а они сами пасутся и водичку пьют. -- Рассуждал Степан. И вот на этой работе задержался. Вроде и пить меньше стал. Пасет Степан коров, пригонит к речке, а сам в тенек под дерево сядет, чекушечку достанет и попивает, а коровки сами пасутся.
Жена Степана, Дарья Веселкина, женщина была ленивая и склочная. Спать любила до обеда, а когда встанет, то по соседкам пошла. У кого чаю с пирожком, у кого что есть, то и поела. Вот тем и жила, а Степка водкой сыт. Детишки, а их у них было трое, перебивались кто, что даст, или что своровать из еды смогли. Худые, немытые, вечно голодные дети, страдали больше всех. Одна отрада у них была, это бабка Лукерья, мать Степана. Вот она детишек не бросала. Но прокормить вдоволь тоже не могла. Пенсия маленькая, а их три рта, и все голодные.
Бабка Лукерья жила на краю села у самого леса. Не очень люди жаловали ее, но обращались по нужде. Бабка помогала. Кому вылечить чего, кому настой сделать, чтоб ребеночка скинуть, за все бралась старуха. Платили ей кто чем, только не деньгами. Деньги ей нельзя было брать. Возьмешь деньги - дар потеряешь. В молодости бабка Лукерья вышла замуж, она говорят по любви выходила, а Иван по нужде. Не любил он Лукерью, языкатая, глаз острый, как глянет так мороз по коже продирает. Вечно с бабами ругалась Лукерья. А как Ивана видела, сразу шёлковая становилась. Вместе работали, Иван на комбайне, пшеницу косит, а Лукерья у него штурвальная на лесенке комбайна сидит. Если вдруг забился барабан, Лушка соскочила и быстро почистила. В работе она горячая была. Поэтому и не менял Иван штурвальную. Была у Ивана невеста Любаша Скворцова в детском саду воспитателем работала. Ласковая, вроде и не красавица, а как улыбнется, так от ямочек на щечках глаз не отвести. Очень Иван Любашу любил. После уборочной, решил жениться на ней.
Лукерья жила с бабкой, мать и отца она сроду не видела. Ее воспитывала бабка, вечно ворчливая, неулыбчивая бабка Фима девчонку в строгости держала. Ведьма была в седьмом колене. Сильная, все могла делать, даже покойника поднять с того света. Боялась ее Лукерья. А бабка воспитывала себе замену. Учила Лушку всему, что сама знала. А девчонку то и учить не надо, она веточка от ведьмовского дерева, и так всю силу родовую впитала в себя. Подросла Лушка, бабка ее в работницы отдала, кому огород прополоть, кому телят пасти, все это Лукерья с десяти лет умела. Вот и работала в наймах, а там ей хорошо, в обед накормят, часик отдохнуть дадут. А девчонка работящая, все у нее в руках спорилось. Так и ходила Лукерья в наймы пока в колхоз ее не приняли. Там уж им с бабкой полегче стало. На заработанные трудодни, колхоз зерном давал, мукой, маслицем постным.
Прослышала Лукерья, что Иван Веселкин надумал жениться. Да на ком надумал, на Любке Сворцовой, на вобле чухонной. Прибежала домой в подушки упала и голосит. А бабка Фимка на дворе была. Увидела внучку всю в слезах. Зашла в хату, села на краешек кровати.
-- Ты чегой-то девка голосишь? Али помер хто? Да я вродь живая, тогда по ком так убаваися? -- Тихо спрашивала бабка Фима.
-- Баб Фим, Ванька Веселкин после уборочной женится. -- И опять заголосила девка.
-- Дак и што тебе, пусть женится, тебе кака печаль?
-- Так он на Любке женится, а я его люблю, -- рассказывала плачущая Лукерья.
-- Ах, вон оно как? Ну дак опять в чем беда? Отбей да и дело с концом. -- Посоветовала бабка Фима.
-- Да, не могу я, он со своей Любки глаз не сводит, только о ней и думает. -- Заплакала девушка.
-- Ладно, погодь слезы лить и причитать, дай-ка подумать, чего тут сделать можно. Чтось придумаю, утро вечера мудренее. -- Сказала бабка и ушла в теплушку. Долго там шебуршала какими-то свертками, стучала пестиком, траву растирала, что-то бубнила и после ведьминого часу затихла.
Утром разбудила внучку на работу.
-- Вставай, засоня, а то все проспишь. Я там тебе сумку собрала, да каравай хлеба положила.
-- Бабушка, да зачем каравай? Я его не съем, а он в такой жаре быстро засохнет. -- Возмущалась внучка.
-- Да, ты, слухай суды, дурак, -- ткнула бабка Лукерью в лоб сухим пальцем. -- Чего бежишь уперед, выслухай сначала. Повторяю, как сядете обедать, а ты быстро достань каравай хлеба и поломай пополам, и произнеси слова: - "Делю каравай пополам как жизнь, тебе мою мне твою. Сохни, сохни высыхай, про Лукерью не забывай. Сохни, по ней как этот хлеб от солнца. Забывай все что было, принимай все что будет. Да будет так! " Да не забудь, все слова четко произнеси в уме. Хлеб разломи и отдай ему половину. Вот какая тебе приглянется, ту половину и отдавай. Там в сумке молоко в бутылке, дай ему выпить, а сама не пей, поняла?
-- Да, бабушка, поняла. -- Вот тебе травки замороченные, ты так незаметно обсыпь его травками и произнеси: -"Как ростку не быть, без земли, как дереву без листвы, так и тебе без меня.... Да будет так! "
-- И проследи, что бы от хлеба откусил и молоком запил. Потом, когда поедите, хлеб его и свой соедини половинки, и положи под дерево, где люди не ходят. Пусть сохнет и хлеб и Ванька. А молоко вылей в землю, что он не допьет. А если допьет все, хоть капля да останется, все равно в землю хоть каплю капни. Это благодарность за присушку. Да смотри не перепутай бестолковка, а то я тебя знаю, -- проворчала бабка Фима.
Лукерья так и сделала как бабка велела, и каравай разломила, и отдала Ивану, когда обедать сели. А он из дому хлеб забыл, вот Лукерья с караваем и подоспела.
-- Вот это хлеб, всем хлебам хлеб, -- нахваливал Иван каравай Лукерьи.
-- Вань, а ты возьми с молоком хлеб, знаешь как вкусно -- и подала парню молоко, а сама травкой его обсыпала и зачаровала.
-- Лушка, а ты красивая, как это я раньше не замечал? -- Промолвил Иван пристально разглядывая девушку, будто в первый раз видел. В этот день про Любашу он не вспомнил.
Любаша Скворцова девушка спокойная и рассудительная, очень любила своих детишек. Она специально пошла в детский сад. Ей хотелось дарить добро. В ней бушевал юношеский максимализм, сделать людей счастливее, а землю красивее. Детей воспитать хорошими людьми. В коллективе ее очень любили, а заведующая садиком, ценила и прочила ее на свое место.
-- Вот Любаша, доучивайся и принимай садик. Садись в мое кресло, здесь нужен человек любящий деток. Тогда и будет процветать сад.
Люба рассказала подругам, что Ваня решил жениться на ней, вот хлеб уберут и свадьбу сыграют.
А с Иваном что-то произошло. Придет к Любаше, а его тянет к Лукерье. Он и пяти минут не мог провести с девушкой, уходил. То придумывал, "что рано вставать, то устал." Люба сначала верила всему, а потом стала замечать, что разлюбил ее Иван. Не может он с ней находиться. Решила она напрямую с ним поговорить.
-- Ваня, скажи мне только честно, ты меня разлюбил? -- Стояла и боялась ответа, что Иван скажет. А он как есть, так и сказал:
-- Ты прости меня Люба, но не люблю тебя, раньше любил, а сейчас нет. Люба схватилась за сердце, будто Иван со всей силы нож в него всадил, так вдруг больно стало.
-- Спасибо, Ваня за правду. -- Развернулась и ушла. А Иван стоял и долго в след ей смотрел, и чувствовал, что вот сейчас из его жизни уходит что-то хорошее и светлое и больше его не будет никогда.
Закончилась уборочная, Ивана и Лукерью наградили именными подарками, как передовиков хлеборобов, которые намолотили много центнеров зерна. После собрания были танцы, Любаша тоже была в клубе, она стояла в сторонке и не сводила глаз со счастливой пары Ивана и Лукерьи. Они танцевали, не замечая никого, растворяясь друг в друге. Любаша незаметно вышла и ушла из клуба. А через месяц до нее дошли слухи, что Иван женится на Лукерье. Всю ночь Любаша проревела в подушку, а утром встала другой девушкой. Больше она не думала об Иване. Она заставила себя жить дальше.
Молодые поселились жить у Ивана. Но родители Веселкины не приняли выбор сына. Не могли они забыть, тихой и доброй Любаши. Но сын женился, тут уж ничего не поделаешь. Лукерья тоже невзлюбила родителей Ивана. Чуть, что, стала жаловаться мужу на свекровь. В доме не утихали скандалы. Иной раз доходило и до мордобоя. Первый раз Иван поднял руку на отца. И отец ему не простил до самой смерти этого. С каждодневными скандалами, руганью, склоками Иван запил. Пил сильно. В пьяном угаре не заметил, как Лукерья родила сына. Не заметил, как после очередного пьяного дебоша, сердце у отца не выдержало, и отец рухнул замертво. Ничего этого Иван не видел. Утром вставал и шел опохмеляться, а через час это уже был не человек, а пьяная скотина. А Лушка тянула этот воз из пьяного мужа, малолетнего сына и больной свекровки. Села однажды и заплакала.
-- Разве я такой жизни хотела, разве о такой мечтала? Не моя это жизнь, это Любке должна было достаться. Но что сделано, то сделано.
Недолго прожил Иван на этом свете, однажды шел пьяный домой и упал у дороги. А мимо ехал трактор и съехал с колеи чуть на травку, а там Иван лежал. Так и задавил Ивана. Не успели отметить девять дней по Ивану, умерла свекровь Лушкина. Так и осталась Лукерья с малолетним сыном. Больше она замуж не выходила, да к ней никто и не сватался. Степка рос вредным пацаненком. Мать не раз воспитывала хворостиной. А он как зверек, все запоминал, а потом мстил матери. Однажды поджег дом. Так и сгорел дом Ивана Веселкина, осталось только пепелище. Пришлось Лукерье переехать к бабке Фиме. Но и та недолго прожила.
Однажды позвала внучку.
-- Ты Лушка вот что, ухожу я, тебе отдаю нашу родову. Ты теперь много чего знаешь. На вот возьми, съешь хлеб. -- Протянула старуха кусок черного хлеба.
-- Бабушка, я не хочу, не могу принять, противится во мне все, -- отказывалась Лукерья.
-- Я сказала, бери и ешь, и не тяни время, -- и так страшно посмотрела на внучку. Лушка взяла кусок хлеба и быстро съела, считай, проглотила не жуя.
-- А теперь ступай с хаты, дай мне попрощаться со своими помощниками. Давай, ступай, -- махнула бабка рукой.
Когда Лукерья вошла, бабка уже преставилась. Так она осталась одна с сыном.
Знания приходили постепенно, кто-то на работе поранился, кровь льет, Лукерья подошла, пошептала, перевязала, кровь и утихла. Потихоньку люди стали к ней ходить за лечением, а кто и не просто лечением. Лукерья все делала, лечила и портила людей. И не заметила, как сынок Степка вырос. И привел себе жену ленивую, склочную, под стать Лукерье в молодости. "Невестке в отместки" - думала она. Опять скандалы в семье пошли, Дарье палец в рот не клади -- откусит. Лукерья не заметила, как сынок спиваться начал. Вот тогда она подумала:
-- А ведь Степка повторяет судьбу отца.
Одна радость у бабки Лукерьи внуки, хорошие детишки растут, жалостливые. Да и судьба у них тяжёлая с такими то родителями. Но бабка Лукерья знала, что через эти трудности, из них выйдет путнее. Светлый путь детишкам выпал. Знала бабка, что она одна у них, что на родителей надежды мало.
-- Вот ведь как - чужую рубашку я на себя надела, не моя она, а теперь плачУ за это. И Ивана давно нет, и пожить в счастье с ним не успела. Вот так свою судьбу в одночасье перечеркнула. Эх судьба горемычная.....
Конец
Спасибо что дочитали историю до конца
Кому понравилась история Ставьте лайки Пишите комментарии Подписывайтесь на канал