Иван Сергеевич, директор частной школы, потратил немало усилий, чтобы уговорить меня перейти работать именно к ним. Не смотря на престижный статус этого школьного заведения, условия работы там мало чем отличались от обычной школы. Зарплата не намного выше, а нагрузка куда больше. Единственный плюс — отсутствие никому не нужной писанины. И это стало для меня решающим аргументом в пользу смены места работы.
Очередное первое сентября я встречала на новом рабочем месте вместе со своими пятиклассниками. Помимо учебных часов я решила взять и «классные» — классы здесь небольшие, по десять человек, так что ничего сложно. С моим-то опытом работы!
Правда, я очень боялась, что мне придется иметь дело с избалованными детьми богатых родителей, но и здесь мне повезло: все дети были из обеспеченных, но приличных семей. За исключением, пожалуй, одного мальчика.
Антон заметно диссонировал на фоне класса. Он держался особняком, смотрел на всех искоса и был, как говорится, себе на уме. На первом родительском собрании я безошибочно определила его маму — женщина сначала опоздала минут на десять, затем, зевая, десять минут послушала, о чем я говорю, после взглянула на часы и, не прощаясь, покинула класс.
— Не обращайте внимания, она всегда так себя ведет, очень скандальная женщина, — сказал кто-то из родителей, заметив мое замешательство.
Именно тогда я поняла, что с этой женщиной нужно держать ухо востро. И не ошиблась — уже на следующей неделе Марина Олеговна буквально ворвалась в класс во время моего урока.
— У нас идет урок, — сурово остановила я ее. — Подождите в коридоре. Дети запишут домашнее задание.
— Записывайте, я подожду, — разрешила она, присаживаясь к сыну за парту.
Я мысленно посчитала до десяти и решила не конфликтовать, ведь именно этого женщина и добивалась, иначе она бы просто дождалась конца урока.
Когда прозвенел звонок, пятиклассники высыпали в коридор, а я вернулась за свой стол, чтобы заполнить журнал.
— На каком основании вы решили выложить в сеть фото моего сына? — нависла надо мной мама Антона.
Я растерялась — о чем она говорит?
— Дуру из себя только не делайте, вам не идет, — довольно грубо бросила она, доставая из сумки планшет.
Я взглянула на экран — там была загружена моя страница в социальной сети и открыто фото, на котором был изображен весь мой класс. «Мои пятачки» — подписала я фото с Первого сентября.
— Вы говорите об этой фотографии? — уточнила я с недоумением.
— Об этой и еще о других, которые вы выложили на своей странице!
— А что с ними не так? — удивилась я, не понимая причины ее претензий.
— Прикидываетесь дурой?! — вспылила женщина. — Я требую позвать директора! Будем говорить в его присутствии.
— Можем пройти к нему в кабинет...
В кабинете директора накал страстей вырос, мама Антона завопила с порога:
— На этом фото запечатлен мой сын, а она выложила эти фотографии во всемирную сеть без моего разрешения!
— Я вас понял, — осторожно остановил поток брани директор. — Ирина Львовна сейчас удалит фотографии из Интернета.
Я согласно кивнула. Если дело только в этом, то, конечно, я готова все удалить.
— Удалит — и все? — изогнула брови дугой Марина Олеговна. — Ну уж нет! Я так этого не оставлю!
— Минуточку, — довольно резко повернулась я к родительнице. — Вообще-то это моя частная страница. Я выложила туда свое фото! Кстати, это сделали и все одноклассники вашего сына. Так что вам придется просить и их удалить фотографии. Но не представляю, как вам удастся убедить детей это сделать.
— С детьми я разберусь отдельно! — отрезала женщина. — Дети несовершеннолетние, а вы педагог! Как вы могли выставить фото чужого ребенка на всеобщее обозрение?
— Марина Олеговна, я понимаю ваши переживания, — взяла я себя в руки. — Фото, на котором также запечатлен ваш сын, я только что удалила.
— А извинения ваши где? — не унималась женщина. — Нет, я все-таки подам на вас в суд!
— Марина Олеговна, вы вправе делать то, что хотите, — вздохнул директор. — Но я не уверен, что в законодательстве есть статья, запрещающая учителю выкладывать в сеть фото с учениками. Тем более никаких предварительных запретов на то не было! И помните, Ирина Львовна — один из лучших учителей английского языка. Ваш сын ведь собирается поступать в лондонский колледж?
— Он занимается английским дополнительно с репетитором, — отчеканила женщина. — Не надо менять пугать! Я все равно так этого не оставлю.
Понимая, что переубеждать ее бесполезно, я лишь развела руками. Порой ситуации бывают абсолютно безвыходными. До некоторых людей достучаться невозможно.
— Марина Олеговна, может быть, не стоит делать столь громкий акцент на этой ситуации? — все еще пытался замять скандал директор.
— Да вы хотя бы понимаете, чем все могло закончиться? — подскочила родительница. — Я в разводе с отцом Антона и через суд добилась запрета на их общение. Этот урод даже не знает, в какой школе учится его сын. И тут вы выкладываете фото в интернет! Что, если он узнает школу и захочет украсть у меня Антона? Где тогда искать виноватых?
Мы с директором школы переглянулись. Похоже, суды и скандалы — единственный смысл существования этой женщины.
— Я так понимаю, что вы решительно настроены довести дело до суда? — прищурился директор.
— Конечно, потому что надо думать головой, прежде чем выкладывать чужие фото! И я добьюсь, чтобы эту любительницу селфи уволили! Ясно?!
Да уж куда яснее. Узнав о том, что мама Антона хочет добиться моего увольнения, другие родители сразу же возмутились. Сначала они пытались собрать подписи в мою поддержку, а когда это не помогло, оплатили для меня хорошего адвоката.
А мне огромного труда стоило уговорить самих детей не бойкотировать Антона, ему было в этой ситуации сложнее всех: он оказался между двух огней — с одной стороны его терроризировала мать, с другой — одноклассники. И мне только каким-то чудом удалось объяснить детям, что он заложник обстоятельств. Ведь родителей не выбирают. Кажется, его одноклассники это поняли и даже начали ему сочувствовать.
Я же все время ругала себя за то, что так опрометчиво доверила интернету свою жизнь. И хоть виноватой себя не чувствовала, жалела, что завела страницу в сети, — не было бы ее, не было бы и проблем.
К счастью, суд отказал удовлетворить исковые требования мамы Антона. Я осталась трудиться в школе, но нажила себе злейшего врага. Проиграв этот суд, женщина принялась искать новый повод, чтобы ко мне придраться. Устав от вечных скандалов и разборок без повода, я попыталась вернуться на прежнее место работы, но там мне намекнули, что моя репутация после судебных скандалов уже выглядит не лучшим образом. Так что мне ничего не остается, как постоянно отражать атаки этой женщины, задавшейся целью уничтожить мою карьеру.
