Мария любила тетю Зину всю жизнь сколько себя помнила. А последние пятнадцать лет она, фактически, была единственным ее близким человеком. Отца у Маши никогда не было, был, вроде, в жизни ее матери какой-то человек, которого тетя Зина называла не иначе, как мерзавец. Ориентировочно именно он стал отцом Марии, хотя тетя Зина в этом не была уверена на все сто процентов.
Была еще у Маши мать, только она помнила ее очень смутно, хотя на стене всегда висела ее фотография. Но тонкий профиль девушки с портрета как-то плохо сочетался с одутловатым лицом, сохранившемся в памяти Машеньки. Девушка с фотографии буквально источала нежность и трепетность, и Маша ее почти любила, но при этом девочка слишком хорошо помнила тяжелую материнскую руку, щедро раздававшую затрещины.
Именно тетя Зина забрала племянницу из того ада, в котором она жила. На громкие пьяные возражения сестры Зинаида заявила, что если та не отдаст ребенка по-хорошему, так она пойдет в милицию, в суд, и Машку заберут на законных основаниях. А ее, горе-мать, еще посадят за тунеядство.
Таким образом, с пяти лет Маша жила у тетки и у бабушки. Жили они небогато, бабушка часто болела, зарплата ухаживающей за ней Зинаидой была небольшой, а пенсия бабушки и того меньше. Тетя Зина неоднократно порывалась лишить младшую сестру родительских прав, но бабушка начинала плакать и говорить, что это не по-людски.
Бабушки не стало, когда Маше было десять лет. Тетя Зина плакала, Маша тоже. На кухне, разогревая щи и гуляш к предстоящим поминкам, соседские женщины шептались:
- Девчонку-то теперь в детдом али как? – спрашивает одна
- Да нет, не отдаст ее Зинаида в казенный дом. Племянница – это ее крест, - уверенно отвечает другая.
- Почему не отдаст, она женщина нестарая, еще и семью может создать.
- Какая семья, ей уже под полтинник, да и была она замужем, только быстро это замужество закончилось.
Машка затаившись слушала. Какой бы серой и скучной не была ее жизнь, но менять ее на детдом ей совсем не хотелось. После поминок, когда все ушли, замирая от страха Маша подошла к тетке.
- Теть Зин, а мне теперь в детдом?
- Какой детдом, ах ты моя дурочка! Нечего детям взрослые разговоры слушать, все равно ничего не поймете.
В тот вечер они вместе плакали, а потом долго сидели, обнявшись у телевизора. Глеб Жиглов и Шарапов арестовали преступника, невиновного человека отпустили, и от этого торжества справедливости, а главное от пролитых вместе слез было спокойно и уютно. Машка вскоре стала клевать носом и тете Зина уложила ее, как маленькую, в постель.
Школьные годы Мария вспоминала без особого удовольствия. Училась она неплохо, не отличница, но и краснеть за нее тетке не приходилось. Но с первого класса девочка чувствовала, что она не такая как все. Конечно, не все дети жили в полных семьях, некоторых воспитывали только мамы. А у Маши даже мамы не было, только тетя.
Мама одной девочки, ругая испачкавшуюся дочь, сказала:
- Ты посмотри на Машеньку, какая она аккуратная, а ведь у нее нет мамы.
На следующий день одноклассники шепотом передавали новость: у Маши оказывается нет мамы. На девочку даже приходили посмотреть из другого класса.
Нет, ее не дразнили, не обзывали, учительница сумела объяснить детям, что с Машей случилось большая беда, ее мама умерла и девочка живет с тетей. Если бы такое случилось с кем-нибудь из вас, каково бы вам тогда было? Машеньку можно только пожалеть.
Вот ее и жалели, кто-то явно, кто-то скрытно, но не заметить эту жалость было нельзя. И все школьные годы жила Маша, ощущая спиной, худенькими, торчащими лопатками жалость одноклассников.
Уже в начальной школе Маша поняла, что не только отсутствие в ее жизни матери выделяет ее среди детей. В третьем классе догадалась, что она «из бедных». Самые дешевые ручки, пенал и ранец, без всяких милых девчоночьему сердцу «блестючек», старенькое вытертое платье, тщательно заштопанные колготки.
Тетка не платила за ее завтраки в школьной столовой. Когда в школе был выездной спектакли она прошла в актовый зал не за деньги, как все, а за «просто так». Впрочем, за завтраки не платила и мать ее одноклассника Витьки, и спектакль он тоже смотрел бесплатно.
Но он был двоечником, лез в драку по любому случаю, поэтому его не жалели, а боялись. Лупил Витька всех подряд, не смотрел, пацан это или девчонка. Только Машку никогда не трогал, она сирота, и так жизнью обижена.
После восьмого класса Маша ушла из школы, поступила в техникум, учиться на бухгалтера. Тетка ее сначала была недовольна, она уже не работала, была на инвалидности. Концы с концами сводили, только сходились эти концы через раз. Вот если бы пошла Маша работать, то полегче им бы стало.
Маша, любившая тетку искренне, уже решила документы из техникума забрать, что же, если надо, то пойдет работать. В пятнадцать лет она хорошо понимала, что тетке Зинаиде всем обязана. Не будь тетки, жила бы она в детском доме, от матери-то ее восемь лет ни слуху ни духу, не иначе как сгинула неизвестно где.
Тетя Зина, узнав, что Маша решила забрать документы и пойти работать, отругала ее еще раз:
- Ох, Машка, и в кого ты такая самоуправница выросла. Справимся, как-нибудь, поэкономнее жить станем, тебе как сироте стипендия повышенная положена, доплаты должны быть какие-то. В вечерний хочешь пойти? Так там стипендию, наверное, не платят.
Так и жили они тихо за закрытыми дверями маленькой квартирки. Маша после учебы подрабатывала, мыла полы в парикмахерской да в подъездах соседнего дома. Были в их жизни и радости, сапоги Маше купили, пальто зимнее новое, из старого уже руки торчали.
Себе тетка почти ничего не покупала, ей незачем, она из дому-то считай не выходит, если только в больницу да изредка в магазин. Зинаида старалась отложить каждую лишнюю копейку, и строго наказывала Маше деньги без нужды не тратить, она сирота, ей рассчитывать не на кого.
Маша тетку слушалась так же, как в детстве. Ведь кроме тетки ее никто не любит, случись что с тетей Зиной, ей и пожаловаться будет некому, никому она в этом мире не нужна. Зинаида стала болеть чаще, и чаще вечерами волновалась за племянницу. Где Маша, куда ушла? Полы говоришь мыла на почте. Ну, смотри, как отработаешь, так сразу домой. На гульки не ходи, одни беды от этих гулек.
После окончания техникума устроилась Маша на работу. Только жизнь ее мало изменилась, зарплату так же отдавала тете Зине, после работы бегом бежала домой, как там тетка, как у нее давление. Жалела Маша, что не пошла в медицинский, была бы сейчас медсестрой, систему бы могла тете Зине поставить или еще чем помочь. Только она крови боялась, а таким в медучилище не место.
Маше было двадцать, когда возник не ее дороге бывший одноклассник Витька. Только-только демобилизовался, высокий, веселый, дерзкий. Я, говорит, Машка, влюблен был в тебя в шестом классе. А ты даже и не смотрела в мою сторону, шла по школе, глаза вниз опустив.
А Маша и сейчас почти всегда так ходила, смотрела себе под ноги. И только когда рядом был Витька, поднимала она глаза от земли, высоко держала голову, звонко смеялась его шуткам, и казалось ей, что не одна она в этом мире, есть у нее Витька.
Как про Виктора узнала тетка Зинаида, Маша не знала. Не иначе, как добрые люди донесли. Тетка вечерами стала что-то бубнить о том, что от мужиков все беды. И мать ее, Машки, начала выпивать за компанию с мужем, в результате спилась. А когда встретила того, мерзавца, завязала, а он возьми и брось ее.
И она, Зинаида, по вине мужа когда-то сделала @борт, а потом он ушел к другой, той, что была умнее, и @борта делать не стала. Вот с того @борта и стала она, Зинаида болеть, порушил он что-то в ней.
Мария слушала тетку вполуха. Вроде бы и слушает, а сама о Витьке думает. Как встретит он ее после работы, как пойдут они по парку, как будут целоваться в тишине аллеи.
Только тетка Зинаида болеет все больше. Соберется Мария куда-нибудь с Витей вечером, а тетке обязательно плохо станет, то сердце, то давление, то еще что-то. Вот Маша и сидит около нее, капли в стакан капает.
А Витька между тем обижается, на другой день высказывает обиды Маше. Та плачет, тетку жалко, любит Мария тетку Зинаиду, и Витюу жалко, его она тоже любит, ну и себя пожалеть тоже надо, куда без этого.
Виктор пообижался, а потом решил ехать не север. Машу звал с собой, но та ни в какую, не может она тетю Зину бросить. Она же ей всем обязана, без нее пропала бы Машка.
Так и жили они вдвоем тетка Зинаида и Маша. Зинаида, иногда, глядя на племянницу, заплачет. Ох, Машенька, жизнь я твою заедаю, молодости тебя лишаю. Тебе бы гулять, а ты со мной, со старухой сидишь в четырех стенах. Маша ее утешает, да ладно, теть Зин, мне дома лучше, спокойнее, сейчас чай будем пить, а потом телевизор посмотрим.
Если появлялся у Маши какой-нибудь кавалер, у тетки Зинаиды сразу ухудшалось здоровье. Смотри, говорили ей женщины на работе, хитрит твоя тетка, сама не живет и тебе не дает. Но Мария никого не слушала.
Тетя Зина ее любит, она ее вырастила, сама конфетку не съест, все ей, Маше сунуть пытается. И вообще у них кроме друг друга никого нет. Вон, Витька, такие слова говорил, заслушаешься. А как уехал, так и ни одного письма. А ведь она верила ему как самой себе.
Нет, не пойдет она после работы в кино, ей домой надо. К тете Зине в этом месяце скорая два раза приезжала, не дай Бог что случится. И Маша спешила в пропахшую лекарством квартирку.
Тетя Зина умерла, когда Марии было двадцать пять лет. На похоронах она почти не плакала, чем вызвала большое неудовольствие соседок. А потом два дня рыдала не переставая, одна она на всем белом свете.
- Ты бы, Маша, вещички теткины перебрала, людям надо раздать, что бы помнили покойницу, - присоветовала ей одна из соседок.
Перебирая теткино добро Мария нашла стопку Витькиных писем. Писал он, что любит ее по-прежнему, что никого у него нет, что ждет он ее, и что в случае женитьбы бригадир, а он хороший мужик, обещает ему комнату в семейном общежитии.
Прочитав последнее письмо Маша, несмотря на декабрь, настежь открыла окно. Ледяной ветер ворвался в комнатушку, быстро выстудил ее, выдувая застарелый запах лекарств и Машины воспоминания о тетке. Девушка подошла к окну, жадно глотнула холодный воздух и поняла, что она наконец-то стала свободной.
Утром Маша побежала на почту и отбила телеграмму Витьке. Тот ответил молнией:
Приезжай, телеграфируй номер поезда, буду встречать. Комнату пообещали.
Часть оставшихся от тетки денег Маша отдала соседке и наказала справить поминки. А еще купила себе белое платье и туфли.
Сама Маша уехала не дождавшись сорока дней, чем вызвала массу разговоров, пересудов и осуждений. Но ей уже было все равно, она была свободной.
Витькин бригадир не обманул, комнату в семейном общежитии им дали сразу после свадьбы.