Часть 13
Осенний дождь и холодный ветер не прошли даром для Альки. Слегла Алька с бронхитом. Сухой кашель сотрясал измученное тело. Постоянно хотелось пить. Через пару дней к бронхиту добавилась ангина. Алька и вспомнить не могла, когда так болела. Леонид Леонидыч принёс лекарства, рассказал больничные новости.
- Знаешь, а Парфёнов ожил. Есть стал. Даже с сестричками шуткует. Спасибо тебе.
Алька сглотнув вязкую, болючую слюну, прохрипела:
- Это его Максимовна отсобачила. Я тут совсем не причём.
На эти слова у неё ушли все силы. Она закрыла глаза и задремала. Леонидыч померял ей температуру, недовольно покачал головой. Черкнув пару строк на вырванном из блокнота листке, оставил его на столе и, тихонько прикрыв дверь, отбыл восвояси.
Алька проснулась глубокой ночью вся в поту, ужасно хотелось пить. Она встала, поплелась на кухню. Голова кружилась, ватные ноги не слушались, перед глазами роились разноцветные мушки. Пить хотелось неимоверно. Кое-как добравшись до кухни, Алька налила воды из чайника, сделала аккуратный глоток. Горло захлестнуло жгучей болью. На глазах выступили слезы. С грехом пополам проглотив воду, Аля поползла назад. На столе увидела записку, Леонидыч оставил рекомендации по лечению и обещал навестить. Тяжело вздохнув, Алька забралась под одеяло. Бросало в жар, и тут же охватывал ледяной озноб. Алька то задремывала, то вскидывалась как от толчка. Так и пролетел остаток ночи. И когда промозглый осенний рассвет заглянул в окно, Алька уснула крепким целительным сном. Проснулась уже вечером от настойчивого стука в дверь. Леонид Леонидович принёс с собой запах дождя и осенних листьев. В руках он держал пакет с кроваво-красными гранатами.
- Ну что, девушка? Как дела? Лечимся?
- Я всё проспала, Леонид Леонидыч. Но мне уже лучше. Правда-правда.
- Сейчас руки вымою, посмотрю тебя.
- Ну что.... неплохо-неплохо. Горло, конечно, красное, но гнойников нет. Полощи почаще. Температура как?
- Я не меряла.
- Понятно. Значит так, голуба, таблетки пьем, горло полощем. Дня через три зайду ещё. Давай оклемывайся и на работу. Там тебя ждут - не дождутся.
- Кто ждёт?
- Так Парфёнов с восьмой палаты. Всё уши прожужжал.Ну и мы, конечно.
- Спасибо вам, Леонид Леонидыч за заботу. Чтобы я без вас делала.
- Ладно, давай закрывайся. Гранаты ешь, это не магазинские. Друг послал. Всё, давай пока.
Алька закрыла дверь за гостем и вдруг заплакала. Горло сдавила жалость к себе. Вспомнилась вдруг мама и так захотелось, чтобы она обняла, пожалела. Умом она понимала, что это всё от болезни, но слез остановить никак не могла. Наконец слезы высохли, Алька напоследок пару раз шмыгнула носом. Она опять забралась под одеяло и уснула. Во сне она видела Алексея. Тот не сводил с неё пристального взгляда и что-то говорил. Алька не могла разобрать слов, злилась. Ей казалось, что Алёша говорит что-то очень важное. Пыталась подойти ближе, но ноги не слушались и она оставалась на месте, напрасно вслушиваясь.
Первая, кого встретила Алька придя на работу, была Максимовна.
- Максимовна, доброе утро. Вот и я. Выздоровела.
- Вижу, что не черт с рогами. Ты что это опять полураздетая?! Перед кем фасонишь? Куртка на рыбьем меху. Само-то от мух прятаться. Ешки-матрешки, так у тебя и ноги насквозь!!! Ты это, девка, чо?! Совсем с глузду съехала?! Очумела!!!
- Максимовна, да я не замёрзла совсем. И ноги у меня сухие. Не кричи. Всё хорошо.
Алька улыбалась. Вроде и ругает Максимовна, а на душе становится тепло и уютно.
- Дык как не ругатси. Давно ли болела.
Махнув рукой, Максимовна, продолжая что-то ворчать под нос, ушла домой, а Алька приступила к работе. Протирая пыль, поливая цветы, Алька потихоньку напевала. Настроение было радостным. Вроде как не на работу пришла, а домой вернулась.
- Я гляжу, тебе весело не в меру. Ты где находишься? В больнице или в театре?
Алька обернулась, за спиной стояла Зинаида, с как всегда поджатыми губами, и буравила Альку злым взглядом.
- Распелась она. Пылища во всех углах, на подоконниках. Туалет черт знает на что похож. В палатах грязь. Ты сюда работать пришла, так работай. А не песни пой, да хвостом верти.
- Вы меня, конечно, извините. Но я сегодня первый день после больничного, на котором была две недели. И куда вы смотрели всё это время, мне непонятно.
- Ах ты, дрянь! Ещё огрызаться мне будет! Ну я тебе устрою, поганка!
Алька не на шутку разозлилась.
- Прекратите на меня орать. Вы уже не знаете к чему придраться. Я свои обязанности выполняю полностью и не понимаю, почему постоянно выслушиваю от вас претензии.
- Не понимает она, гляньте-ка. Тебя поганой метлой надо отсюда гнать, рожу уголовную. Думаешь, начальство за тебя век заступаться будет? Ну уж нет, я своего добьюсь! Вылетишь скоро!
В пылу ссоры женщины не услышали приближающихся шагов. Покашливание заставило их отвлечься друг от друга и повернуть голову. Леонид Леонидыч укоризненно качал головой.
- Аля, займись делом. А вы, Зинаида Петровна, пройдите в мой кабинет.
Он развернулся, и твёрдо печатая шаг, пошёл по больничному коридору. Зинаида, покраснев как переспелый помидор, злобно зыркнув на Алька, бросилась догонять врача.
- Леонид Леонидович, вы неправильно поняли. Я сейчас всё объясню. Леонид Леонидович, подождите.
Через пару часов Алька узнала, что Леонидыч уволил Зинаиду.
Узнав новость, Алька с облегчением вздохнула. Больше не будет криков и оскорблений. Но в толк взять так и не могла, почему Зина так на неё взбеленилась.
День пролетел незаметно. Переделав все дела, девушка решила заглянуть к Алексею. Зайдя в палату, она увидела стоящего у кровати мужчину.
- Ой, простите. Я позже загляну.
- Аля, проходите. Мы уже поговорили.
Посетитель оглядел Альку таким взглядом, что она поежилась. Как-будто в глаза крокодилу посмотрела. Мужчина ушёл.
- Проходи давай, что застыла. Это адвокат бывшей жены. Представляешь, мне купили, в качестве отступных, комнату в коммуналке. Вон, документы принёс. Думают, из больницы выйду и начну имущество пилить. По себе всех меряют. Ты сама как? Как самочувствие? А меня, представляешь, Максимовна чуть не каждый день воспитывает. Аль, ты чего? Что молчишь?
- Тебя слушаю. Я сегодня с пустыми руками, извини. Что тебе принести завтра?
Алька смотрела на лежащего перед ней мужчину и улыбалась. Она поняла, что рада его видеть и, кажется даже соскучилась.
- Да ничего не надо. Всё есть. Ты знаешь, врач сказал, что скоро меня размотают. И ходить разрешат. Ты чему улыбаешься?
Серые, с серебристым отливом, глаза вопросительно смотрели на Альку.
Продолжение следует...
