2 июля 2023 года в бродвейском театре James Earl Jones Theatre закончились показы спектакля “Знак в окне Сидни Брустейна” (The Sign In Sidney Brustein’s Window). Для Оскара Айзека (Oscar Isaac) участие в этом спектакле стало дебютом на Бродвее. Также эта роль Сидни Брустейна была сложной и желанной для воплощения, и важной для собственного переосмысления себя в актёрской карьере.
Сегодня 19 июля – самое время вспомнить ещё одну значительную театральную роль Оскара Айзека. Шесть лет назад – 13 июля 2017 года – состоялась премьера спектакля в Public Theater. Это не-Бродвейский театр, но это была постановка “Гамлет” режиссёра Сэма Голда (Sam Gold), а Оскар Айзек исполнил главную роль – принца Датского Гамлета.
***
Я решила отметить эту веху в своём блоге – публикацией рецензии по горячим следам журналиста The New York Times.
Журналист The New York Times: Бэн Брантли (Ben Brantley)
Дата публикации: 13 июля 2017 года
***
*Примечание переводчика: писала заметку о спектакле на основе статьи Variety:
***
Кто боится “Гамлета”? Определённо, не режиссёр Сэм Голд, чья великолепная постановка в Public Theater представляет собой авторскую трактовку устрашающей трагедии Уильяма Шекспира (William Shakespeare) с лёгкой, шутливой фамильярностью, которая обычно приберегается для братьев, сестёр и давних собутыльников.
В отношениях подобного рода, мистер Голд и его первоклассный актёрский состав – во главе с величественно дерзким Оскаром Айзеком в главной роли – дразнят и подкалывают объект своей привязанности, который является ни больше ни меньше, а самой известной пьесой в английской литературе, при этом и одной из самых запутанных. Но такое отношение основывается на том, что собравшаяся творческая команда очень хорошо знает и любит своего “Гамлета”.
Гамлет, как известно, говорит своей матери, что он жесток только для того, чтобы быть добрым. Постановка мистера Голда неуважительна только из глубокого уважения к человеку. Такое отношение нагнетает порывистый воздух в затхлые коридоры королевского замка в Эльсиноре. И пугающие четыре часа шоу пролетают так же быстро, как вечер в баре с одними из лучших рассказчиков, которых вы когда-либо встречали.
Этот “Гамлет”, поставленный в The Anspacher Theater (небольшой по размеру театр, входящий в систему художественной организации The Public Theater), премьера которого состоялась в четверг вечером, приглашает вас приблизиться к его обречённым действующим лицам – почти так же близко, как Гамлет и его Офелия, когда он кладёт голову ей на колени. Но у нас есть преимущество перед Офелией (великолепно воплотившей душераздирающее непонимание происходящего актрисой Гейл Рэнкин (Gayle Rankin), которую Гамлет должен держать в неведении относительно своих истинных намерений.
Мы, с другой стороны, проникаемся непосредственным доверием к измученному Принцу. И, когда мистер Айзек доверяется нам, мы его слушаем. Наиболее известный своими работами в кино (“Внутри Льюина Дэвиса” (2013), “Звёздные Войны: Пробуждение силы” (2015), он уже продемонстрировал лёгкость в обращении с елизаветинской речью, когда десять лет, в июне 2007 года, назад появился в роли Ромео (роль Джульетты исполнила актриса Лорен Эмброуз (Lauren Ambrose) в Delacorte Theater в Центральном парке.
Он демонстрирует ещё большую словесную ловкость в роли Гамлета, который использует игру слов как меч, отражая агрессивную близость. Он студент-переросток, который, как вы подозреваете, большую часть своей жизни провёл в основном в своём собственном воображении. Но как раз перед тем, как начинается история, отец Гамлета умирает. И игра мистера Айзека основана, прежде всего, на потрясённом пробуждении Гамлета к космически непостижимой тайне – и биологическому факту – смерти.
Когда мы впервые видим Гамлета у Сэма Голда в постановке, он помогает пожилому, явно больному мужчине пройти по сцене. Казалось бы, это отец Гамлета, но не стоит воспринимать образ слишком буквально, поскольку позже мы узнаём, что папа скоропостижно скончался, отравленный своим братом Клавдием (Ричи Костер (Ritchie Coster) великолепен и в том, и в другом качестве). Этот вступительный момент необходим для того, чтобы создать образ в голове Принца Датского, который прочно засядет в ней.
Приверженцы строгого воспроизведения классики на сцене могли бы дать недовольную ремарку на такие вставки вопросом “Скажите, что это?” Но мистер Голд – это один из самых хитрых действующих режиссёров, а также один из самых смелых (только за последний год на Бродвее были поставлены его блистательные постановки “Отелло” (Othello) и “Кукольный дом, часть 2” (A Doll’s House, Part 2), а также смелый, но неудачный “Стеклянный зверинец” (Glass Menagerie). И перед началом спектакля он уговаривает нас настроиться на дружескую восприимчивость.
В тот вечер, когда я смотрел “Гамлета”, разогревом перед выступлением был не кто иной, как актёр Киган-Майкл Ки (Keegan-Michael Key), половина команды комедийного сериала Key and Peele (с 2012 по 2015), который попросил нас крикнуть, что у нас всё в порядке. (Мистер Ки вскоре вновь материализовался в роли Горацио, лучший друг Гамлета, и сделал это очень убедительно).
Затем стали появляться и другие актёры на сцене, оформленной сценографом Дэвидом Зинном (David Zinn). Пространство наводит на мысль об уединённом конференц-зале в офисе или школьном здании. В центре стоит складной стол в стиле кафетерия, покрытый цветами, и что-то похожее на разобранный орган.
Это своего рода место, куда сотрудники могут прийти, чтобы либо уединиться, либо посплетничать, либо наедине обсудить творческие проекты. Действующие лица одеты в обычную одежду, выглядящую как современная уличная одежда (стиль от художницы по костюмам Кэй Войс (Kaye Voyce), у них недовольный вид. Вы можете подумать, что эти люди никогда не станут членами королевской семьи.
Даже когда они начинают произносить слова Шекспира – начиная со вступительной сцены на зубчатых стенах замка в кромешной тьме – они всё равно звучат очень современно, в стиле 21 века. Многие из их замечаний адресованы непосредственно нам, как если бы аудитория была их комитетом по рассмотрению жалоб.
Это рассекречивает речи, настолько классические, что они окаменели в коллективном воображении. Красота языка здесь всегда вторична по отношению к тому, что персонажи хотят – нет, нуждаются – выразить как друг другу, так и самим себе. И непростые отношения в большой семье Эльсинора редко читались когда-либо так ясно и трогательно.
Это о чём-то говорит, учитывая, что многие актёры берут на себя несколько ролей и что они, как правило, где-то поблизости на сцене даже во время действия, в котором они не участвуют. Их постоянное присутствие подчёркивает идею о том, что королевская резиденция – это, в конце концов, ещё и дом, место, где его обитатели спали и принимали пищу. И, как и все дома, независимо от того, насколько они велики, он может вызывать ужасную клаустрофобию у тех, кто в нём обитают.
С этой точки зрения “Гамлет” – это, прежде всего, семейная драма, подчеркивающая узы, которые связывают и душат, особенно когда в дом внезапно вошла смерть. Параллельная этому сюжетная линия, связанная с неминуемым вторжением Норвегии в Данию во главе с целеустремлённым Фортинбрасом, была полностью исключена.
Основное внимание уделяется конфликтам внутри замка. Несмотря на то, что ставки чрезвычайно высоки – они имеют общенациональное значение, можно отождествить себя, как со страстью, так и с прозаичностью, с каждым человеком на сцене – и даже с интриганом, цареубийцей Клавдием, чьи амбиции разъедают его, как раковая опухоль.
Изменения в освещении (за которое ответственен световой дизайнер Марк Бартон Mark Barton) и музыка, воздействующая на подсознание и меняющая настроение (исполняемая на сцене виолончелистом Эрнстом Рейзегером (Ernst Reijseger), кажутся органично связанными с эмоциями действующих лиц. И девять актёров в ансамбле играют настолько насыщенную пьесу, что я не чувствовал беспокойства, как обычно, когда Гамлета не было рядом.
Актриса Чарлейн Вудард (Charlayne Woodard) – царственно амбивалентная Гертруда, чья фатально разделённая преданность своему сыну Гамлету и мужу Клавдию всегда вызывает трепет. Хитрый актёр Питер Фридман (Peter Friedman) находится на пике своей игры как в роли назойливого Полония, так и в роли водевильного могильщика.
Анатоль Юсеф (Anatol Yusef) великолепен в роли Лаэрта-боксёра и короля-лирика; а Роберта Колиндрез (Roberta Colindrez) и Мэтью Салдивар (Matthew Saldívar) создают пикантный эффект в роли Розенкранца и Гильденстерна, которые, на этот раз, не исчезают бесследно.
Некоторые вставки дают паузу. Нам действительно нужно увидеть Полония, сидящего на унитазе? Или Офелия, объедающаяся блюдом запечённых макарон? Или шприцы заменили обычные мечи и кинжалы? Я полностью “купился” на беготню Гамлета в одних трусах с “античным нравом”. (И, кстати, эта постановка полностью отражает как комедию, так и трагедию “Гамлета”).
Зрители, у кого этот спектакль стал знакомством с пьесой, могут быть сбиты с толку плавными переходами мистера Костера между ролями – от отца Гамлета (или призрака) и его дяди. Но в этом смешении личностей есть метод, который придаёт осязаемую форму всепоглощающей одержимости Гамлета своим отцом.
Ибо, когда мистер Айзек играет его, Гамлета всегда напрягает сбитый с толку и страдающий разум, чтобы понять, что значит умереть, принести смерть и общаться с умершим.
В этой постановке он дерзко произносит начало своего монолога “быть или не быть”, лежа на столе, как труп на носилках, примеряя "сладкое забвение" на самом себе. Быть мёртвым – это, конечно, не совсем естественно для него, пока нет.
Но в то время как отношения Гамлета с другими людьми – со своей семьёй, а также с Офелией, Горацио и даже Лаэртом – всё это передано убедительно, но больше всего его притягивает мёртвый человек. Всякий раз, когда Принц видит призрак своего отца, его лицо становится восторженным и чудесным.
И невозможно не почувствовать эту вселенскую боль от тоски по связи с теми, кто покинул мир до нас, кто всё ещё говорит с нами в наших головах; навсегда стереть грань между живыми и мёртвыми.
Оригинальное название: Review: The Greatest of Danes, as Oscar Isaac Takes On ‘Hamlet’
Ссылка на рецензию:
***
Этот спектакль стал терапевтическим для Оскара Айзека. Незадолго до премьеры он потерял мать, в феврале 2017 года.
Но это также трагедия, которая заставляет Оскара Айзека заново переживать мучительную смерть родителя на каждом спектакле. В шумной, деконструктивистской постановке Сэма Голда каждый раз, когда он борется в грязи, или поднимает бутафорский череп, или разыгрывает безумную сцену в одной футболке и трусах, он, кажется, переживает свою собственную потерю, превращая неприкрытое личное горе в захватывающее публичное выступление.
“Гамлет” – это пьеса, которая странным образом притягивает многих звёзд кино и телевидения (Бенедикта Камбербэтча, Дэвида Теннанта, Джуда Лоу, Итана Хоука), и это роль, которую мечтал сыграть практически любой актёр с классическим образованием, и множество актрис.
Его "Гамлет" эксцентричен, непостоянен, непредсказуем, но каждая строчка стихотворения звучит чётко, почти разговорно. Как сказал Оскар Юстис (Oskar Eustis): “Это сочетание, особенно в таком красивом мужчине, удивительно". Юстис – это художественный руководитель Public Theatre, который помогал актёру Оскару Айзеку, выпускнику Juilliard, в кастинге на роли в спектаклях “Два джентльмена из Вероны” в 2005 году и “Ромео и Джульетта” двумя годами позже.
Кстати, именно эта харизма помогла режиссёру “Звёздных Войн” Джей Джей Абрамсу принять решение не убивать своего персонажа По Дэмерона, который вновь появится в грядущих “Звёздных Войнах: Последние джедаи”. “Идея о том, что Оскар Айзек в роли По вернётся и станет союзником главных героев, заставляет мою кровь кипеть”, - написал мистер Абрамс в электронном письме.
Сэм Голд и Айзек познакомились в Джуллиарде, в то время Голд был студентом режиссёрского факультета. Голд был поражён “непринуждённой энергией мистера Айзека и лёгким отношением к своему таланту, да и в целом невероятным количеством талантов” и общим убеждением, что “актёрская игра не должна выглядеть сложной,” – сказал Сэм Голд.
Они вдвоём разыграли несколько сцен из “Гамлета”, заключив договор однажды поработать вместе над всей пьесой. Они оба были “укушены этим и одержимы этим”, как описал их ощущения Сэм. Эти переговоры продолжались, и два года назад мистер Айзек подписал контракт, сказав, что чувствует, что должен сделать это, “пока колени не подкосились”.
Фрагмент текста взят из статьи:
