Когда они выезжали на улицу, Андрей всё же спросил.
— Мне нужно волноваться насчёт того парня на лестнице?
— Нет, — уверенно ответила Вика, — помнишь, я говорила про коллегу, который прислал мне цветы? Это был он. Он пытался со мной поговорить и объясниться за эти букеты, кажется, всё ещё надеялся, что мы сможем встречаться.
— И?
— Я не успела ему много сказать, ты подъехал. И мне показалось, что это было неудачное место для разговора. Но я ясно дала ему понять, что у него ничего не получится.
Андрей задумчиво глянул на неё, чуть нахмурив брови, затем вернул взгляд на дорогу.
— Хочешь, я с ним поговорю? Может, тогда он с первого раза поймёт.
— В смысле по-мужски? Вдавишь его где-нибудь в стену и скажешь больше ко мне не подходить? — с хитрой улыбкой спросила Вика. Ревнует ведь, да?
— Не совсем мои методы. Но могу и так, если нужно.
— Ты ревнуешь? — отчего-то у Вики от одной этой мысли настроение становилось таким игривым. Хотелось дразнить его и раззадоривать.
— Нет, — твёрдо ответил он, не переставая хмуриться, — я тебе доверяю. И если ты говоришь, что мне не о чем беспокоиться, значит так и есть. Но мне не нравится, когда к тебе кто-то лезет целоваться. Особенно другой мужик!
Автомобиль резко затормозил на светофоре. Вика дёрнулась и оперлась рукой о приборную панель. Кто-то злится?
— Ты такой красивый, когда сердишься, — она положила ладошку на его бедро и медленно повела по ноге в сторону колена. Кажется, она очень соскучилась по нему, чертовски!
— А ты играешь с огнём, — коротко глянул он, но уже не сердито. В глазах его блеснул озорной огонёк и край губ приподняла едва заметная улыбка. — Ты что, специально дала себя поцеловать, чтобы подразнить меня?
— Нет, — честно ответила Вика, — я не ожидала, что он решит вот так попрощаться. Застал меня врасплох после вполне невинного нейтрального разговора. Так что это он, кажется, хотел тебя подразнить. Он видел, когда ты подъехал и посигналил мне. Думаю, он тоже приревновал.
— Как хорошо, что ему ничего не светит, да? — с вызовом спросил он. Машина тронулась на зелёный свет.
— Да. Ничегошеньки. Абсолютно и никогда. Вообще никаких шансов.
Вика откинулась на спинку сидения и расслабилась, сползла чуть пониже, чтобы спина отдохнула от сидения на жёстких пластиковых стульях на протяжении нескольких часов лекций. Даже не стала поправлять задравшуюся почти до верха бедра узкую юбку. Ох уж этот неудобный, но красивый деловой стиль одежды.
— Это хорошо, — резюмировал Андрей. — А то уже сильно захотелось всё-таки поговорить с ним и уменьшить эти шансы до отрицательных величин. Если он будет слишком непонятливым, ты же мне скажешь?
— Обязательно скажу. Только не одевай меня в паранджу, хорошо? Ну, чтобы больше никто и никогда не подходил.
— Боюсь, если ты будешь вот так одеваться, мне придётся подрабатывать твоим телохранителем на полставки, — он положил руку на её оголившуюся ногу, повел пальцами вверх, вызывая волну мурашек на коже. Вика коротко выдохнула, и Андрей немного сжал пальцы, — ты меня так заводишь, что я скоро начну бить всех мужчин, что бросят на тебя хоть взгляд просто так, для профилактики.
— Звучит как ревность, — Вика облизнула губы, положила свою руку на его и подвинула ещё чуть выше почти к самому сгибу бедра, — так возбуждает.
Андрей сглотнул и глянул на неё потемневшим взглядом.
— Не буди во мне зверя, а то мы в аварию попадём. А я вообще-то планировал попасть в ресторан.
— Главное, попасть в ресторан не на машине сквозь стену оттого, что забыл тормоз нажать, — хихикнула Вика, представляя эту картину. Но всё же она жутко завелась. Надо остыть и не распалять его в дороге, чуть ослабить хватку, пусть и хотелось сделать обратное, — за столиком обедать удобней, чем на развалинах.
Андрей собрался и вернул руку на руль.
— Я хотел тебе предложить ещё кое-что, кроме обеда вдвоём.
— Да, что же? — заинтересовано приподнялась Вика и уселась поудобней.
— Поедешь со мной домой? Мне нужно забрать кое-какие документы.
— Домой… в смысле?
— В мой дом. В Зеленоград.
— Да. Поеду. С тобой хоть на край света.
Андрей улыбнулся, будто бы ждал совершенно другого ответа. Думал, что она не захочет ехать в его семейный дом? Интересно почему?
— Я рад. Но сначала пообедаем.
ДАЛЬШЕ