- Не трогай! – неожиданно рявкнула Галя, поставив руки на бока. – Ты здесь не хозяйка!
- А ты чего такая громкая? – повернула на нее голову свекровь. – Хозяйкой себя возомнила? Так дом тебе не принадлежит. Он – наследие моего мужа. Кстати, Панкрат ждет от Степки весточки. Что это сын забывает об отце, а? Или у него в памяти отшибло, как отец его растил, кормил, в дорогу собирал?
Глава 1
Предыдущая глава
Глава 42
Галя, чуть не уронив ребенка, аккуратно поставила его на ножки. Маня всхлипнула, уставившись на незнакомую тетю, и сунула большой палец в рот.
- Степа-а! – продолжала звать сына свекровь, двинувшись быстрым шагом в комнаты и не обратив внимания на девочку.
Она водила носом всюду и звала Степана. Увидев Настю, сидящую на полу, даже бровью не повела и не бросилась обнимать единственную внучку. Крутила глазами и не забывала бегло осматривать убранства помещений.
- Хм, а где он? – вышла свекровь к хозяйке дома. – И откуда у вас столько добра?
- Заработали, - осипшим голосом ответила сноха, пребывая в ступоре.
Зачем она приехала? Какого лешего ее принесло?
- Заработали? – вытаращилась Марфа на Галю. – Каким это макаром? Мы годами добро наживали, а вы за несколько месяцев управились? Обворовали, что ль, кого? – злобно хихикнула она.
- Вы зачем приехали? – Галя вспомнила о письмах, которые она нещадно сжигала в печке, не читая.
- Как это? Что за вопрос, дорогуша? Я к сыну приехала, соскучилась. Почему он мне не писал, а? Что за мода не отвечать матери? – закрутила головой гостья, разглядывая мебель в кухне. – Ничего себе! - всплеснула руками, подходя к столу. – Откуда такой сервиз? Он же таких деньжищ стоит.
Покрутив в руках заварочный чайник, потом – сахарницу, Марфа потянулась к навесному шкафчику.
- Не трогай! – неожиданно рявкнула Галя, поставив руки на бока. – Ты здесь не хозяйка!
- А ты чего такая громкая? – повернула на нее голову свекровь. – Хозяйкой себя возомнила? Так дом тебе не принадлежит. Он – наследие моего мужа. Кстати, Панкрат ждет от Степки весточки. Что это сын забывает об отце, а? Или у него в памяти отшибло, как отец его растил, кормил, в дорогу собирал? Денег дал, подушек, а сынок и думать забыл, что у него родители имеются. Или это ты ему весь мозг проела, чтобы он у нас не показывался? Ты смотри мне, а то я быстро Степке голову на место поставлю. Из дома выселитесь, Степку обратно возвратим, а ты к своим покатишься, в горелую лачугу!
- Как горелую? – побледнела Галя, подумав о матери и сестрах.
- Обыкновенно, - отошла от шкафчика Марфа. – Батька твой напился, и что ему в бестолковую голову пришло, что он открыл печку и раскидал угольки по хате. Мол, бесов отгонял.
- А мама? – нижняя челюсть Гали отвисла от удивления.
- Не боись, не было никого в хате. Они дрова заготавливали. Что ж ты и мать свою не навещала, а? Я у нее узнавала, пишешь ли ей, а она только руками разводит и глаза прячет. Уехала, забросила и нас, и их. Совесть не гложет, а?
- Хм, - поникла Галя, нащупывая за спиной табурет.
А с чего вдруг свекровь о ее матери вспомнила? Она ж ее ни в грош не ставила, за голодранку считала и за глаза обсмеивала? Жалко стало Галине маму, да и сестер тоже. Живут с отцом-мучителем, света белого не видят. Оказывается, теперь бабский отряд дрова заготавливает, а батька пьет и не помогает. Впрочем, как и раньше.
- И где они живут? – слезы блеснули в глазах Гали, когда она подняла опечаленный взор на гостью.
- Знамо где, в сарае. Обложились соломой, чтоб не дуло, и живут, - и Марфе приспичило посмеяться, когда она представила, как семейство Гали в холодном сарае друг к дружке прижимается, чтобы согреться.
- Ничего смешного, - стиснула зубы Галя. – Завтра же поеду туда и заберу маму и сестер.
- Куда это ты их заберешь? Сюда? – показала пальцем в пол Марфа. – В наш с Панкратушкой дом? А кто тебе позволит?
Неожиданно в хату вошел Степан и замер, увидев мать.
- Ой, Степушка! – кинулась обнимать его Марфа. – Наконец-то свиделись! – расцеловывая удивленное лицо сына, запричитала она. – Куда ж ты запропастился? Мы с отцом уже дурное о тебе подумали!
- Дурное? Да что со мной случиться может? – он смотрел на жену и показывал на мать глазами, мол, откуда она здесь.
Галя пожимала плечами и опускала уголки губ, давая понять, что сама не знает, с какого перепуга она приехала.
- Галь! Ну погоди, мам, - опустил он руки матери, когда та хваталась за лицо, чтобы наклонить голову Степана пониже. – Я там еще сена привез. Теперь на двоих хватит.
- Сена? – отпрянула Марфа. – У вас и хозяйство имеется?
- А то! Благодаря… хм, спасибо людям, помогли, чем смогли, - запнулся Степан, чуть не проговорившись о находке.
- А ну-ка, пошли смотреть, кого вы там завели, - схватив телогрейку, Марфа ловко ее накинула на себя, сунула ноги в валенки и, оттолкнув сына, побежала к сараю.
- А где отец? – Степа был в шоке от внезапного приезда мамы.
- Не знаю. Она не сказала, - ответила Галя, подняв на руки девочку, которая все это время стояла рядом и слушала чужую тетю.
- Странно, - широким шагом переступив порог, Степа вышел в сени и отправился за мамой, которая уже вовсю охала в сарае, прикладывая руки к груди.
- У меня даже слов нет, что сказать… - крутила головой женщина, уставившись то на теленка, то на корову, одновременно заглядывая краем глаза в стойло, где умиротворенно похрюкивала свинка. – И порося у них имеется, и куры, коровы, кролики… Господи, да если бы я знала, что у моего сына до того умная голова, что он сумел так быстро разбогатеть, ни в жиссь бы жениться не дала! Степан! Где ты есть? Это сколько добра у тебя, сыночек, что даже мне трудно представить, как ты так умудрился-то, а? Объединятся нам надо! Слышь? У нас приказ вышел, пришлось Буренку сдать, а Пятнашку пришлось под нож пустить. Ноги у ней больные были. Степа!
Степан стоял рядом с сараем и курил. Он делал глубокие затяжки и думал:
«Объединиться было бы неплохо, но так привык жить отдельно, что назад даже не тянет».
- Сын, - выглянула из сарая Марфа, - чего молчишь? Съехаться нам не помешало бы.
- Оно-то можно, - замялся парень, сплевывая на снег, - а что Галина на это скажет?
- Да ты с дуба рухнул или как? Она что, указ нам, что ли? Да кто такая – эта Галина?
- Так-то женой мне приходится.
- И что? Сегодня одна жена, завтра – другая. Сынок, нам подмога нужна, мы ж с отцом уже не молодые.
- А почему о бабушке ничего не говоришь? Как она? – и Степа густо покраснел из-за въедливой мысли о найденном графине.
- Мы ее в больничку определили, пусть полечится. Бабка нынче свихнулась. Днем сюда просится, со слезами и воем, а ночью подскакивает и батьку твоего клянет. Встанет посреди комнаты и давай матерными словами его поливать. Не выдержал батька, тоже в лечебнице лежит.
- А с кем же ты детей оставила?
- А нету у нас их. Корова языком слизала, - состроив виноватую мину, Марфа сгорбилась, будто ожидает хорошего леща.
- Как слизала?
- А вот так. Всех в интернат распределили, как полагается. А что? Я им мамка, что ли? То сопли, то вопли. У меня тоже здоровьице не молодецкое, сынок. Дело близится к старости. Так что, милый мой, - потрепала сына за щеку, - бери мамку на постоянное проживание. Вместе веселее.
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии.