Входная дверь не поддавалась. И вроде бы ключ тот самый, да только намертво встал в замочной скважине. Тамара упёрлась в дверь всем телом, подталкивая коленом. Позади послышался скрип, и, обернувшись, девушка заметила подглядывающую из соседней квартиры физиономию. Медленно показался длинный острый нос, затем взлохмаченная копна седых волос и сморщенное, словно высушенное яблоко, лицо. Взглянув на девушку с подозрением и опаской, старушка взвизгнула:
— Люди, грабят! — и скрылась в своей квартире.
Не моргнув и глазом, Тамара продолжила безуспешные попытки попасть в квартиру.
Спустя минуту на лестничной площадке снова появилась та самая старая соседка. И на этот раз её появление не на шутку испугало Тамару. Одетая в белую сорочку до пят, старуха держала в руках длинную швабру и надвигалась на девушку. И настроена она, судя по всему, была воинственно.
— Пошла вон! Или я сейчас же милицию вызову! Вот поганка! — выпучив белесые глаза, пригрозила старуха.
Припёртая к стене молодая девушка, наконец заговорила:
— Тамара я, дочь покойной Анны Павловой!
— Неужто и впрямь Тамара! Не врешь? — ещё раз грозно взмахнув шваброй, не веря своим ушам, переспросила старуха.
Растерянная девушка утвердительно закивала головой.
— Надо же, как выросла. Разве признаешь через столько лет, — убрав швабру в сторону, виновато пробубнила старуха. — А я Клавдия Ильинична, если помнишь. Хотя куда уж там! Я тебя крошкой видала в последний раз. Ты, деточка, не серчай на меня шибко. Это я для порядка, мало ли. Ходят тут всякие. Давеча вот Степан Ивановича обокрали. Все сбережения захапали. Иуды, чтоб их чёрт побрал! А тут ты. Вот я и подумала, что воровка дверь вскрывает.
— Тётушка ключи дала. Я не могу дверь открыть. Не знаю, что делать. Хоть под дверью ночуй, — вздохнула Тамара.
— Давай подсоблю, милая. Я за квартирой присматривала, опыт имеется! — проговорила Клавдия Ильинична и чуть надавила ногой в нижний угол двери.
Замок щёлкнул, дверь открылась.
— Спасибо вам, Клавдия Ильинична! — заходя, поблагодарила Тамара.
— Выключатель справа, — указала соседка и спросила: — Показать тебе, что да как? Забыла уже, поди.
— Не нужно, я сама осмотрюсь и разберусь, — отказалась Тамара.
— Ты на время, аль навсегда? —поинтересовалась напоследок старушка.
— Поживём, узнаем. Ещё не решила, — вздохнула Тамара.
— Ты заходи, если что понадобиться, —сказала старушка и скрылась в своей квартире.
Тамара медленно прикрыла дверь и неспешно прошла по коридору, оглядывая пространство. Взору предстали всё те же обшарпанные стены, старый сервант с советским чайным сервизом, чаши которого рассекали трещины. На полках таилась хрустальная ваза, что мать так и не успела продать на барахолке.
По щекам девушки хлынули слёзы. Обида на мать разъедала изнутри.
Среди хлама и пыли Тамара обнаружила фотоальбом. На ватных ногах она добралась до ветхого скрипучего дивана и присела. Рассматривая семейные фотографии, девушка погрузилась в воспоминания.
На одной из фотографий на неё смотрели молодые родители. Мама в белом свадебном платье и очаровательной шляпке. Рядом отец в сером костюме с нежностью держит её за руку. На другой фотографии у мамы уже заметно округлился животик. Сияющие глаза выдают счастливую женщину.
А вот и отец на руках с новорожденной девочкой. Дочь назвали Тамара, в честь бабушки. И семья считалась вполне благополучной ровно до того, пока в 1991-м году мама не потеряла мужа. Отца Тамары обнаружили мёртвым у подъезда. То с ним сотворили нелюди, которых так и не нашли. Избили, желая заполучить его кошелек со ста двадцатью рублями. Оставшись одна с дочерью на руках, Анна не справилась с ударом судьбы. Жизнь молодой женщины пошла под откос.
Поначалу мать изредка уходила из дому, оставляя дочь одну. Затем всё чаще и чаще возвращалась под утро. Сбрасывая с себя одежду прямо у порога, устремлялась в душ. Где, захлебываясь слезами, стирала кожу до крови, смывая яркий макияж, чужой запах пота и табачный дым. Лишь после, повзрослев, Тамара поняла, чем мать зарабатывала на жизнь в те страшные годы, чтобы прокормить себя и дочь.
Время от времени в квартире появлялись мужчины, принося за пазухой конфеты для девочки и бутылочку горячительного для её матери. И в то время, пока маленькая Тамара лопала конфеты, очередной ухажер вместе с мамой уединялся в спальне.
Теперь дочь видела мать трезвой в редкие дни. Напиваясь, Анна то веселилась, то наоборот, рыдала и кляла горькую судьбу. Не единожды женщина пыталась покончить с собой, но довести дело до конца духа не хватало. И однажды таки, у нее это получилось.
Анна открыла газ, и взяв дочь на руки, осталась с ней на кухне. Она говорила шестилетней Тамаре, что так будет лучше для них обеих. Шептала о том, как жесток этот мир к ней самой, и он как сломает и не пощадит маленькую Тамару. Мать рыдала, а потом её глаза закрылись. Она уснула навсегда. Тамара плакала и пыталась её растормошить, а затем открыла входную дверь, зовя бабу Клаву и потеряла сознание. На крик выскочили соседи.
Необъяснимым чудом девочка осталась жива. Мать схоронили, и сиротку забрала одинокая бездетная тетка, что жила в маленькой деревеньке за тысячу километров от родного города Тамары.
Тетка Валя оказалась женщиной доброй и сердечной, воспитала девочку в любви и заботе. После окончания школы Тамара не решилась покинуть деревню и оставить пожилую болезненную тётушку. И осталась дохаживать её. Так пробежал год, а два месяца назад тетушки не стало. Тамару уже ничего не держало в деревне. Перед смертью тетушка отдала ключи от квартиры её покойной матери, свои накопления и велела той, как она помрёт, уезжать в город и поступать в институт.
И вот Тамара здесь. Одна, в большом незнакомом городе, в той самой квартире, где много лет тому назад развернулась трагедия её семьи.
Взяв себя в руки, все последующие дни девушка приводила жилище в порядок. Мешками выносила старый хлам, отмывала каждый сантиметр, поменяла шторы, переклеила обои. И, наконец, квартира преобразилась. Пусть получилось очень скромно, зато чистенько и уютно.
Завтра девушка собиралась в институт, чтобы подать документы. Терзаемая переживаниями и волнением, долго не могла сомкнуть глаз. Вдруг до слуха донеслись странные звуки, что исходили на лестничной площадке. Точно за её дверью кто-то тихонько корябал старую обшивку. Встав с кровати, Тамара прокралась на цыпочках в коридор и взглянула в дверной глазок. На площадке не единой живой души. Однако исходящий звук только нарастал.
— Кто там? — испуганно крикнула Тамара.
Звуки за дверью прекратились. С минуту девушка продолжала смотреть в глазок, надеясь увидеть того, кто нарушает её покой. В свете тусклой лампы, освещающей площадку, по-прежнему никого не было.
Тамара облегчённо вздохнула. «Должно, быть, проделки хулиганов», — решила она и отправилась в спальню. Как за спиной раздался оглушительный стук, заставивший её вздрогнуть и вжаться в стену. Напуганная до смерти, Тамара не могла даже закричать. В горле пересохло, сердце колотилось так, что того и гляди выпрыгнет из груди. Тот, кто находился снаружи, неистово тарабанил в дверь, тем самым требуя отворить её.
Двигаясь вдоль стены на отяжелевших ногах, Тамара добралась до телефона и собралась звонить в милицию, когда следом стук в дверь прекратился. Возникла давящая тишина, в которой Тамара услышала собственное сердцебиение. Снова вернувшись к двери, прильнула к глазку. За дверью, как и ранее, никого не было.
«Хулиганье!» — выругалась девушка, и направилась в кухню. Налив стакан воды, мгновенно осушила его и вернулась в спальню.
Лишь сейчас она ощутила леденящий холод, что внезапно окутал каждый уголок квартиры. Поежившись, Тамара сгребла несколько одеял и обессиленно упала на кровать. Жизненные силы будто покинули её. Налитые свинцом веки закрылись, и она погрузилась в тяжелые сны.
