Одна из главных проблем исторической концепции Маркса и его последователей является то, что она слабо применима ко всем регионам мира, кроме, разве что, Западной Европы (да и там постоянно встречаются провисания). И история России, особенно ее ранний период, как раз показывает как, опираясь на учение Маркса, можно прийти к совершенно разным выводам.
Сам Маркс о допетровской истории России знал примерно ничего, предпочитая вместо научных рассуждений бросаться словами об ордынском варварстве, азиатчине и тому подобном. Его знакомство с историей России во многом опиралось на то, что он узнал от деятелей российского революционного движения, среди которых историков-то не было. Чего стоит хотя бы такая цитата:
Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства. Она усилилась только благодаря тому, что стала virtuoso в искусстве рабства. Даже после своего освобождения Московия продолжала играть свою традиционную роль раба, ставшего господином. Впоследствии Петр Великий сочетал политическое искусство монгольского раба с гордыми стремлениями монгольского властелина, которому Чингисхан завещал осуществить свой план завоевания мира.
Среди последователей Маркса из числа отечественных историков не существовало какого-то единого понимания истории допетровской России. Первым историком-марксистом можно назвать Михаила Николаевича Покровского, выдвинувшего концепцию торгового капитализма еще в начале XX века. С его точки зрения феодализм в его древнейшей форме существовал в России до образования Московского централизованного государства; главной причиной распада феодального государства, по Покровскому, было развитие денежного хозяйства, которое все более глубоко проникало в экономику страны, уничтожая старые структуры феодально-сословной иерархии. На XVII век приходится развитие торгового капитализма. Сконструированная Покровским категория «торговый капитализм» имела сложный состав: помещик-крепостник, крестьяне, наряду с ними торговая буржуазия, частично перераставшая в буржуазию промышленную. С Петра I начинается уже бурное развитие буржуазных отношений, а поскольку капитализм является торговым, то и главные шаги он предпринимает именно в торговле, став создателем политики меркантилизма. Соответственно Петр I для Покровского - это выразитель интересов российского купечества.
Совершенно иначе подходят к этому историки 1930-х годов. Борис Иванович Сыромятников рассматривал петровскую эпоху как переходную от феодализма к капитализму, а создаваемое Петром I "регулярное государство" - как раннее буржуазное государство в России. Петр предстает борцом с феодализмом, сторонником капиталистического пути. Это можно выразить такими цитатами о Петре:
своим гениальным умом понял скрытый, едва наметившийся смысл того исторического направления, которое стихийно пробивалось сквозь толщу московского традиционного быта. Увлеченный зрелищем восходящей буржуазии и промышленной культуры народов Запада и пораженный контрастом ее с убогим укладом русской жизни, Петр поставил своей целью "выскочить за рамки отсталости", усвоив теорию и практику европейской цивилизации, подняв свое "отечество" на уровень состояния "просвещенных" соседей. Его идеалом была богатая Европа с ее достижениями буржуазной культуры. Этим определялась вся программа и идеология реформы Петра, ее явно антифеодальные тенденции.
В то же время Николай Алексеевич Воскресенский считал петровскую эпоху вполне феодальной, а самого Петра - человеком, укрепившем феодальное государство, хотя и придавшему ему особые черты (того самого регулярного государства):
Государство Петра I, таким образом, в основном продолжало оставаться феодально-крепостническим; правда оно получило некоторые новые черты, которые служили показателями того, что старый крепостной порядок, как всякий социальный факт, есть явление временного характера и в своем бытии, под влиянием различных обстоятельств, испытывает столь большие перемены, в смысле расширения и ограничения прав и обязанностей сторон, составляющих правоотношение, что с течением времени изменяется по существу до неузнаваемости.
Хотя Воскресенский делал больший упор не на соответствие реформ Петра потребностям слоя феодалов, а на укрепление мощи государства, в том числе и через определенные ограничения для помещиков. Вообще для историков 1930-х годов было распространено восприятие Петра I в первую очередь как государственника, а не представителя того или иного класса.
Только к 1960-м годам начинает складываться то представление, которое многими воспринимается как "классическое марксистское". Оно нашло отражение в третьем томе "Истории СССР с древнейших времен", вышедшем в 1967 году под редакцией Бориса Александровича Рыбакова. Здесь допетровская Россия рассматривается уже как однозначно феодальное государство, а петровская эпоха - как союз феодалов и нарождающейся буржуазии с центральной властью ради подавления народных выступлений:
Длительное господство феодально-крепостнических отношений определило такую расстановку классовых сил, при которой главную роль стало играть дворянство, а нарождавшаяся буржуазия шла в союзе с ним.
Дворянство сплачивалось вокруг центральной власти, чтобы подавить протест народных масс против усиления крепостничества. В течение XVII и в начале XVIII в. страну потрясали мощные крестьянские войны (под предводительством Болотникова, Разина и Булавина). Каждая из них охватывала обширные районы и приобретала общегосударственный характер. Широкий размах классовой борьбы, ее активный характер и ярко выраженное антифеодальное содержание заставляли правящие круги искать форму государственной власти, обеспечивающую господство дворянства в стране. Абсолютизм и явился такой формой власти, которая пришла на смену сословно-представительной монархии.
Петр I же предстает выразителем господствующего класса - то есть феодалов, в интересах которых он и проводит все свои преобразования.
Таким образом мы видим как минимум три точки зрения: Московское царство - это эпоха торгового капитализма, это переходная эпоха от феодализма к капитализму, это классический феодализм.