Мы привыкли друг к другу почти за месяц. Кроме этого нас связывали еще и одинаковые ценности. Я не знаю, как в реальной жизни, а в больнице нам с Димой было хорошо. Ведь тут нет ни забот, ни проблем. И конечно мы оба осознавали, что на днях наступит конец этому краткосрочному счастью. Тогда я еще не понимала того, что счастье не должно быть краткосрочным, потому что это ты решаешь, как ты живешь. Дима, не смотря на то, что был старше меня, тоже этого не понимал. В нас обоих проросла советская установка:"Жизнь полосатая, как зебра", и мы оба ей соответствовали, даже не пытаясь что то изменить.
Я ждала своих неприятностей, Дима своих, и мы оба упали в яму уныния. Даже наше любимое занятие не отвлекало нас от гнусных мыслей. Вернее это занятие просто ушло из нашей жизни. Я старалась зачитать эту гадость, благо книг было достаточно. А Дима беспрерывно курил на балконе. Хотя буквально несколько дней азад я не замечала эту привычку, потому что сама курила. А теперь он гасил одну сигарету и подкуривал вторую. Сейчас то я понимаю, как страшно из рая снова в ад. А тогда для меня это было привычно. И свой ад я знала, я его сгородила сама. Мне было непонятно, что в этой жизни не устраивает Диму? Все есть. Работа, квартира, машина, перспективы. Но он бухает и всем недоволен.
Много лет спустя один мужчина произнес фразу:"А мне везде хорошо, и дома, и на отдыхе, и на работе. Зачем мне искать какие то левые удовольствия?". В то время я была еще наивной и сильно выпивающей, поэтому вообще не понимала, как так может быть, это же не реально? Пройдут годы, и я пойму, что я пришла к таким же результатам, мне хорошо везде. Но на перестройку собственных мозгов и устроение собственной жизни ушли годы, сильно уж много мусора было в моей голове. Ну а сейчас я просто так живу, мне везде хорошо,если не совершаю каких то необдуманных поступков и знакомств. Ведь что посеешь, то и пожнешь, по другому не бывает.
А мы тогда просто погрузились в грусть и тоску, и я иногда думала, что быстрее бы наступило это двадцать восьмое число, нет уже сил сидеть в этом болоте. У самой голова забита чем попало, да еще Димино гнусное лицо настроение портит. Кроме того, что он был грустным, скукожился, он еще и не разговаривал. Мог за день не произнести ни одного слова. Я иногда пыталась его расшевелить, но он , мне казалось меня не видел и не слышал. Чтобы он как то на меня отреагировал, надо было потрясти его за плечо. Тогда он приходил в себя, на время становился слышащим и понимающим. Он притягивал меня к себе, говорил какие то хорошие слова. А потом снова пропадал в другой реальности.
Я пошла к Сергею Ивановичу и все рассказала. Он внимательно выслушал меня и сказал, что это не моя выписка причина Диминого поведения. Он перед своей выпиской всегда становится таким. Уже сегодня утром Сергей Иванович предлагал Диме укол, то отказался и сказал:"У меня без твоих уколов есть анастезия от жизни. Переживу как нибудь эту неприятность. А то засну, и даже обнять ее не успею. Так что если надо будет, попрошу". Больше нам разговаривать было не о чем и я пошла в палату. Но по пути решила свернуть на балкон, на фиг мне гнусная Димина рожа?
Дима нарисовался рядом со мной через десять минут, ну прямо исключительное чувство времени!
- Гал, пошли домой, а? Я не могу один.
- Дима, а я не могу смотреть на твое грустно противное лицо, ты как будто смерти своей ждешь.
- Я не буду больше, пошли, а?
И действительно он растянул вымученную улыбку от уха до уха. Вид был изумительный, я не могла на это смотреть и расхохоталась! Дима расхохотался вместе со мной, наверное мой смех был заразительным. Ну а мне реально было смешно, взрослый мужик старается вымучить улыбку, и лицо получается ну очень уморным. Мы пошли в палату. Дима держал меня за руку, чтобы не убежала.