Многие испытывают сложности с тем, чтобы сказать другому человеку «Нет». Потому чаще всего мы говорим «да»: на просьбы о помощи, бестолковые приглашения, скучные проекты. Мы ведь хотим быть «надежными» и «ответственными» членами сообществ. Правда, постфактум переживаем: «Я должен был отказать, я слишком устал» или «Вот знала же, что не надо было соглашаться».
Но что-то снова и снова мешает сказать «Нет», несмотря на всю его целесообразность. Даже если человек сознательно выстраивает личные границы, может абстрагироваться от мнения окружающих, стремления угождать им.
Почему же отказ — это так сложно?
Излюбленное хобби
Дело даже не в излюбленном хобби — наступать на одни и те же грабли. И не в неумении противостоять тем, кто нам кажется сильнее. Зная, что во многих случаях согласие означает персональные неудобства, мы раз за разом выбираем дискомфорт. Вопреки себе и – порой – здравому смыслу.
Почему? Отчасти потому что люди часто склонны слишком долго думать над неудобными предложениями и тем самым загонять себя в угол, приговаривать себя к согласию. Отчасти потому, что человеческий мозг склонен преувеличивать негативные последствия отказа. А еще окружающий мир в очередной раз требует от нас «поступать правильно» – чем бы это «правильно» ни было. В конце концов, под давлением этих обстоятельств, мы даже можем согласиться когда-нибудь сказать «нет». Но когда-нибудь в другой раз. Ничего не напоминает, дорогие аддикты?
Внутренние переговоры
В любом случае согласие – результат внутренних переговоров. Зная, что правильнее сказать «нет», мы приходим к — удивительным образом аргументированному — заключению, что «да» при всех минусах приносит несомненную пользу. Как нам удается этот кульбит?
Нужно разобраться с этой системой внутренней аргументации. Как мы себя уговариваем соглашаться, зная о потенциально негативных последствиях?
- «Скажу “нет”, и ко мне больше не обратятся» — повторяем мантру, принимая очередное приглашение участвовать в профанации. И верим, что однажды обязательно заработаем статус, который защитит нас от необходимости соглашаться на ерунду. А стоит ли так легко терять веру в себя?
- «Если откажу, подумают, что я слабак» — полушепотом констатируем, чтобы никто не догадался. В мире «достигаторов» действительно важно сигнализировать о своих способностях. В то же время, вспомним заветный вопрос родителей: «Что значит тебя взяли на слабо?! А если все будут прыгать с крыши, ты тоже прыгнешь?!».
- «Я соглашаюсь в надежде, что и мне пойдут навстречу» — великодушно и самопожертвенно выдыхаем с чувством нравственного превосходства. На помощь нам приходят вечные принципы: «ты — мне, я — тебе» и «поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». Но так ли правильно компенсировать в своих глазах неспособность отказа тем самым моральным превосходством?
- «Кто если не я?» — произносим стоически в момент воображаемого натягивания супергеройского трико. Важно не забыть еще один атрибут — огромный булыжник (по типу того, что был у Сизифа). Но от решения каких собственных проблем нас отвлекает внешняя сложная задача?
- «Это моя работа» – манифестируем, забывая, что на выполнение любого долга (которых бесконечное количество) требуется много сил (их ограниченное количество), и их надо уметь восполнять. Что, по-хорошему, умеют единицы.
- «Я многим обязан этому человеку» — вспоминаем иногда, закрепляя связь с человеком. Весьма оригинальный способ искать стабильности в отношениях (а порой и поддерживать созависимость), не так ли?
- «Я не могу пойти против [доминирующего в воображаемой иерархии существа]» — повторяем мы снова и снова, цементируя своя место в пищевой цепочке. А с каких пор отказ это попытка бунта, а не приглашение к диалогу?
- «Я не могу отказать [родителям партнера/партнеру]» — стремимся сохранить отношения через подчинение чужим «хотелкам». Уже не только во вред себе, но и лишая другого субъектности. Мы же в этот момент думаем, что они не смогут адекватно пережить отказ?
- «Человек все равно добьется своего, а я лишь потрачу силы на спор» — уступаем, утешая себя: «битвы надо уметь выбирать». Правда, не пропускаем ли мы таким образом одну из самых важных — за собственное достоинство?
- «Я не хочу проблем!» – признаем порой, опасаясь, что не сможем вынести последствия собственного решения. Но так ли страшен черт на самом деле?
- «Я не хочу связываться. Проще согласиться, чем объяснять» — отмахиваемся периодически, вверяя себя невосприимчивости другого или собственной способности уступать. Лучше согласиться, чем разгребать авгиевы конюшни прошлых недоговоренностей, да? А что произойдет, когда рванет, и мы устанем идти навстречу?
- «У меня есть время и ресурс в этот раз, все будет нормально» — убеждаем мы себя, нередко забывая, что сказать сознательно «да» и потом реализовать то, на что соглашаешься — две большие разницы. И почему нам так хочется переоценивать свой запас сил?
- «Это в последний раз, больше я так делать не буду» — по-детски заклинаем себя снова и снова, защищая от груза реальной ответственности и пытаясь отсрочить «взрослые решения». А не выбираем ли мы снова и снова краткосрочный комфорт вместо долгосрочной устойчивости?
Спроси себя
Способность замечать не только физические ощущения и настроение, но и собственные мысли в момент принятия решения – важный навык. Особенно сейчас, когда плотность информации и социальных контактов настолько высока, что самонаблюдение оказывается чуть ли не первой и последней линией защиты от перегрева.
Кроме того, важно порой рефлексировать природу внутренних аргументов, склоняющих нас к согласию в неудобных ситуациях. Попробуйте позадаваться по-настоящему экзистенциальными вопросами:
- Стал(а) бы я соглашаться на что-то, если бы это был мой последний день в жизни?
- Если бы деньги, мнение окружающих не имели значения, я сказал(а) бы «да»?
Ответы на эти вопросы не наделят суперсилой, не придадут уверенности. Но они помогут обрести то, что в повседневной социальной гонке мы теряем: представление о перспективе принятия решений.