Выхожу на днях из судебного заседания, достаю из кармана телефон - 10 новых сообщений от партнера по коллегии на тему: "Тебя клиент в офисе дожидается!"
Встреч я никому не назначал, из моих действующих клиентов мне никто не звонил и не писал, значит, кто-то новый пришел. Это, надо понимать, хорошо, это к нежданным деньгам.
Да-да, ага-ага.
Бегу в офис, благо он в соседнем от суда здании.
Сидит дама приятной наружности, средней окружности, между сорока и шестьюдесятью, точнее не определить. Вся такая воздушная, к поцелуям не зовущая.
Что, спрашиваю, у вас случилось, чем я вам могу помочь?
У меня, говорит дама, имеется иск о защите неотчуждаемых, принадлежащих от рождения прав и свобод, и мне нужны ответы на вопросы.
Мгм. Консультация перестает быть томной. Какие права будем защищать?
Передо мной на стол ложится истцовое (именно так) заявление о защите неотчуждаемых прав на семь страниц одиннадцатым кеглем. Суть его, если очень коротко, сводится к тому, что сына гражданки два года назад задержали крутые полиционеры при попытке сбыта того, чего сбывать уголовно наказуемо, ну и продержали трое суток в отделении полиции без оформления протокола задержания в порядке статей 91, 92 УПК РФ. Просто возили мальчонку по закладкам в наручниках.
Надо понимать, что у нас такая практика вполне себе существует. Особенно если предъявить формально сначала нечего, но есть, как говорится перспектива поредъявить. Обычно, правда, оформляют протокол административного задержания по какой-нибудь статейке, которая требует доставления в суд, ну и за ночь человечка разматывают по всему, чего он делал, и чего не делал.
А тут в принципе протоколов нет, но есть, со слов гражданки, записи в книге учета посетителей, и есть видеозаписи и фотографии сыночки ейного ненаглядного в наручниках на закладках с датами, когда он формально задержан не был.
Так это, говорю, статья 301 УК РФ. То, что ваш сын был незаконно задержан на трое суток - это уголовное преступление, пишите заявление в следственный комитет, пусть разбираются. А потом уже будете взыскивать моральный и, если есть - материальный ущерб.
Нет, говорит, они нарушили неотчуждаемые права и свободы моего ребенка, и поэтому пусть теперь страдают материально. А вы ничего не знаете если, так и скажите. И вообще, прочтите мое истцовое заявление, правильно ли я в нем все написала.
Повторно пролистываю бумагу. Мда...
Пересказывать содержание смысла нет. Но...
В общем, у дамы в "истцовом" заявлении просительная часть начинается со слова "ЖЕЛАЮ".
Я смотрю на посетительницу и говорю: "Неправильно у вас просительная часть начинается. Надо писать не "Желаю", а "Хочу". Так вы судью поставите в совершенно безвыходное положение, он вам отказать не сможет".
Не, а чего я ей после такого скажу? Я в такие моменты начинаю сильно сожалеть, что в офисе не установлена тревожная кнопка. Потому что даме явно требуются санитары. Дама в качестве ответчика по истцовому, с...ка, заявлению указала непосредственно оперативного сотрудника, который ее сына по закладкам водил.
Слушайте, ну вот что с такими делать? Объяснять, что вред, причиненный незаконными действиями сотрудников полиции возмещает государство ей бесполезно. Я попытался. Нет, она ЖЕЛАЕТ судиться именно с опером.
Тем более бесполезно объяснять человеку, что для взыскания такого вреда надо сначала эти самые действия незаконными признать, а это невозможно в ходе того же судебного процесса. Не, я попытался - но мне сказали, что я капец, какой бездарный юрист.
Именно так и сказали.
Ну, капец, так капец, чего уж тут.
Всех с началом новой трудовой недели и поменьше вам истцовых заявлений!