Голландка Франциска Йоханна Мюс получила специальность зубного врача в Утрехтском университете (Нидерланды). 24 июня 1924 года она вышла замуж за Дирка Шермерхорна, инженера, выпускника Делфтского университета, с которым познакомилась еще в школе. Им обоим было по 24 года. Дирк с 1921 года являлся активным членом Коммунистической партии Голландии. Франциска тоже вступила в Коммунистическую партию.
Оба они принадлежали к кругу молодых голландских специалистов, которые в двадцатые годы отправились в Сибирь, движимые стремлением участвовать в строительстве нового мира. Главный мотив, приведший их в Советский Союз, сформулировал их лидер Себальд Рутгерс: «Мое место там, где строится новая жизнь». Его единомышленников, последовавших за ним, в Голландии называли идеалистами.
АИК «Кузбасс»
Небольшая справка об истории возникновения АИК «Кузбасс»:
С 1921 года в стране Советов началось восстановление народного хозяйства, значительно подорванного империалистической и гражданской войнами. Восстановление тяжелой промышленности Кузбасса было провозглашено одной из первостепенных задач.
В. И. Ленин, понимая, что экономический кризис в России слишком глубок и промышленность в молодой Советской Республике не может быть восстановлена своими силами, написал «Письмо к американским рабочим». В данном письме Ленин призывал рабочих коммунистических партий передовых стран помочь в организации новой промышленной базы для нового рабочего государства.
Иностранные рабочие, в основном американцы, возглавляемые Себальдом Рутгерсом, Биллом Хейвудом и Г. С. Калвертом, обратились с ответом к советскому правительству. В ответе содержалось предложение о создании колонии иностранных рабочих и специалистов в Кузбассе. Они встретились с В. И. Лениным в Москве в сентябре 1921 года. От имени «Индустриальных рабочих мира» эта группа выразила желание взять в эксплуатацию Надеждинский металлургический завод и часть Кузнецкого каменноугольного бассейна в Сибири и на Урале и организовать там индустриальную колонию американских рабочих.
Договор между Советом Труда и Обороны (СТО) и правлением колонистов в составе Билла Хейвуда, Джека Байера, Себальда Рутгерса и других о создании АИК (автономной индустриальной колонии) «Кузбасс» был подписан 25 декабря 1921 года в Москве. По данному договору колонисты получили в распоряжение рудник в Кемеровском районе, строящийся завод для выработки кокса и 10 тысяч гектаров земли для сельскохозяйственных нужд. Иностранцы в свою очередь обязались проработать в России не менее 2 лет, жить по законам РСФСР и подчиняться всем постановлениям СТО.
В марте 1922 года в ряде коммунистических изданий США было опубликовано объявление: «Требуются первопроходцы для Сибири!.. Для промышленного строительства… для поддержки русской революции и для демонстрации миру того, что могут сделать свободные трудящиеся, когда их таланту не препятствует система прибыли и когда они сами являются собственниками и единственными владельцами продуктов своего труда».
Официальная регистрация АИК состоялась 22 декабря 1922 года. Из заграницы для работы на предприятиях АИК в Кузнецком бассейне прибыло около 750 рабочих и специалистов. Национальный состав колонистов был довольно разнообразен, здесь были американцы, финны, немцы, югославы, русские (всего около 30 национальностей). Несмотря на то, что основа колонии была представлена иностранцами, значительный процент рабочих составляли русские горняки, их численность находилась в районе 5000 человек.
Возглавлял колонию инженер, голландский коммунист Себальд Рутгерс, покинувший этот пост в 1926 году по состоянию здоровья.
Франциска с мужем приехали в Кемерово в августе 1924 года. В АИК Дирк работал по инженерной специальности на разных должностях. Приток большого числа рабочих на предприятия АИК «Кузбасс» привел к тяжелейшему жилищному кризису в Кемерове. Была разработана программа масштабного строительства. С приглашения в Кемерово голландского архитектора ван Лохема и создания в 1926 году Строительного бюро под руководством Антона Струйка в Кузбассе начался голландский строительный период. Он характеризовался большим разнообразием одновременно строящихся домов, использованием строительных технологий и материалов, неизвестных в то время в Сибири.
Дирк Шермерхорн был назначен заместителем руководителя бюро, он контролировал строительство различных объектов. Франциска в это время работала в рудничной больнице зубным врачом.
После ликвидации АИК в конце 1926 года большинство иностранцев покинули Кемерово, но семья Шермерхорнов решила остаться в СССР. В 1925 году они перевелись из голландской компартии в ВКП(б), их отозвали в распоряжение Сибкрайкома партии, где они получили новое назначение.
Турксиб
В стране начиналась эпоха грандиозных строек социализма. Туркестано-Сибирская железная дорога должна была соединить богатую хлебом, углем и лесом Сибирь с хлопководческими районами Средней Азии. В 1927 году на строительство приехали Шермерхорны.
Дирк Тимофеевич Шермерхорн — так стали называть в России инженера, специалиста по строительству железнодорожных путей и тоннелей. На стройке остро не хватало дипломированных специалистов, он занимался проектированием, затем стал начальником производственного отдела, а в мае 1930 — помощником начальника Управления строительством Турксиба.
25 апреля 1930 года произошла стыковка северной и южной частей дороги. В торжествах, посвященных пуску дороги, участвовали представители Правительства СССР, среднеазиатских республик, журналисты, строители и жители окресных селений. Среди корреспондентов были Илья Ильф и Евгений Петров.
За проявленную энергию в строительстве Турксиба десять человек из 50-тысячного коллектива получили персональные награды. Среди них был и Дирк Шермерхорн, награжденный орденом Трудового Красного Знамени. В ноябре 1930 года Шермерхорн был назначен начальником Туркестано-Сибирской железной дороги.
В это время в семье Шермерхорн произошло пополнение: в 1928 году в Семипалатинске у них родился первенец Тимофей, а в 1930 году в Алма-Ате — дочь Анна.
После окончания строительства Турксиба Дирк Шермерхорн был переведен на ответственную работу в Москву, в Народный комиссариат путей сообщения. Одновременно с этим до 1934 года он был редактором журнала «Транспортное строительство».
Метро
Следующим этапом жизни Дирка было участие в строительстве Московского метрополитена. Он занял ответственную должность в Народном комиссариате путей сообщения (НКПС) и состоял в комиссии по приёмке московского метрополитена — одной из важнейших строек начала 30-х годов прошлого века.
26 апреля 1935 года «СНК СССР и ЦК ВКП(б) заслушали доклад правительственной Комиссии по приемке Московского метрополитена под председательством тов. Межлаука В.И., в составе: тт. Шинзбурга С.З., Постникова А.М., акад. Винтера А.В., акад. Веденеева Б.Е., инж. Кагана И.Б., инж. Булата А.Ф., проф. Скочинского А.А., проф. Терпигорева А.М., инж. Шермерхорна Д.Т., инж. Штанге Д.А., проф. Келдыш В.М., Пудалова А.Д. и Ловина К.П.»
Комиссия признала Московский метрополитен вполне готовым для эксплуатации и представила акт о его приемке. За проделанную работу по приемке метрополитена Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) объявили благодарность правительственной комиссии.
В Москве Франциска работала переводчицей в Народном комиссариате иностранных дел, а затем переводчицей в издательстве политической литературы для иностранцев. Дело в том, что она, как и Дирк, знала голландский, английский, французский и немецкий языки, а в России выучила русский. Интересно, что дома своих детей они учили только русскому языку, считая, что именно Россия должна быть их Родиной.
В 1932 году Франциска с мужем и детьми в последний раз побывали в Голландии и повидались с родственниками.
По свидетельству родных, Дирк твердо верил в успешное развитие Советского Союза и полагал, что, если не будет войны, капитализм через десяток лет «ляжет в землю», а Советский Союз обгонит в своем развитии США. В голландской газете «Коммунист» Дирк писал: «Тот путь, который я избрал для себя пятнадцать лет назад, с каждым годом становится для меня все яснее и все более кажется мне единственно правильным».
В подтверждение своих взглядов он принял советское гражданство.
Репрессии
На пике громких политических процессов 30-х годов наиболее жестким репрессиям подвергся Наркомат путей сообщения. В системе Главного управления государственной безопасности даже существовали
дорожно-транспортные отделы, которые имели разветвленную сеть на всех железных дорогах страны. В приказах Наркомата путей сообщения давалась установка на жесткие карательные меры, поскольку одним из наиболее активных сторонников проведения массовых репрессий и
борьбы с «врагами народа» был сам нарком путей сообщения Лазарь Моисеевич Каганович. Под его руководством в 1936–1937 годах фактически был уничтожен весь высший и средний эшелон
руководящих работников НКПС.
В это время Дирк Шермерхорн занимал пост заместителя начальника треста «Трансводстрой» Наркомата путей сообщения СССР.
Он был арестован 30 сентября 1936 года по обвинению во вредительстве и участии в антисоветской троцкистской организации. По версии голландского архитектора Матвея Виссинга, Дирк Шермерхорн высказал серьезные замечания по проекту и строительству одной из линий метрополитена. Его возражения были отклонены, и строительство завершено без учета его замечаний. Дирк отказался от участия в приемке этой линии, и она была принята комиссией без него. Вскоре на ней произошла авария: обрушилась часть тоннеля. Ответственность за
аварию Каганович возложил на Шермерхорна, что и явилось причиной его ареста и осуждения.
О том, что участь Дирка предрешена, свидетельствовало выступление Кагановича еще 28 февраля 1937 года на февральско-мартовском
пленуме ЦК ВКП (6):
«Я должен сказать, что в 1935 году в апреле месяце был поставлен вопрос по строительству на тогда еще Транспортной комиссии ЦК при участии всех членов Политбюро и тогда вопрос о строительстве был разобран достаточно серьезно. Тогда еще было ясно, что со строительством дело обстоит не благополучно, и здесь мы имеем дело с вредительством. Тов. Сталин, наблюдая за Шермерхорном, который работал по строительству, за его выступлениями на Транспортной комиссии, не раз нам говорил: «Плохой человек, враждебный человек...» Я не помню, называл ли он его прямым вредителем, но, во всяком случае, он прямым образом на него указывал. ( Микоян. Подозрительный человек.) Да, подозрительный человек. Все помнят. Мы его сняли с поста руководителя. Он потом занимал незначительные посты. Правда, по неосторожности мы его посылали в Сибирь в качестве инспектора строительного управления. Не нужно было его посылать в Сибирь. Теперь ясно, что он ездил в Сибирь и там свои дела обделывал. Мы его сняли».
В августе 1937 года Каганович рапортовал Сталину о практических мероприятиях, которые были осуществлены на железных дорогах страны для искоренения «вредительства». Из 268 человек руководителей и служащих к этому к времени был уволен 71 человек, из которых 10 человек были арестованы.
1 ноября 1937 года председатель СНК В.М. Молотов за И.В. Сталина подписал «Список лиц, подлежащих суду ВКВС СССР по 1-й категории», в котором под номером 147 значился Шермерхорн Дирк Тимофеевич.
Его расстреляли 26 ноября 1937 года. Место захоронения Дирка Шермерхорна — Москва, Донское кладбище, общая могила № 1.
Реабилитирован он был 24 ноября 1956 года Военной коллегией Верховного суда Союза ССР.
Франциска
О судьбе Дирка его родственники ничего не знали долгие годы. В декабре 1936 года проездом в Москве был его брат Виллем. Франциска на его вопрос о том, где Дирк, не посмела сказать правду и ответила, что он в командировке. По словам её сына Тимофея на известие об аресте мужа Франциска реагировала очень бурно. Какое-то время она думала, что Дирк действительно был врагом народа. Она сразу уничтожила его фотографии и другие вещи, напоминающие о нём. Как долго она была в этом убеждена, Тимофей не знает, так как в дальнейшем они никогда об этом не говорили. Дирка расстреляли 26 ноября 1937 года, но Франциска так ничего и не узнала о судьбе мужа до самой смерти, хоть и неоднократно делала запросы в органы НКВД.
После ареста мужа Франциска была уволена с работы и долгое время пыталась устроиться по своей специальности зубного врача. В конце концов с большим трудом ей удалось найти работу на фабрике ёлочных игрушек. 1 июня 1937 года Франциска родила сына Илью. Его отцом она, по каким-то причинам, записала жившего в Москве знакомого голландского архитектора и писателя Матвея Виссинга. Возможно, этим она хотела защитить ребенка от участи сына врага народа.
В 1938 году Франциску исключили из партии и арестовали, как члена семьи изменника Родины, и она восемь лет провела в лагерях. Поскольку родных в Советском Союзе у Франциски не было, старших детей отправили в детские дома, а младший Илья, которому к моменту ареста матери не было и года, находился вместе с матерью сначала в тюрьме, а потом в Темниковском ИТЛ в Мордовии. Только по прибытии в лагерь заключенные узнавали срок, на который были осуждены.
Для женщин с маленькими детьми в лагере были построены ясли и детский сад. Матери работали независимо от возраста ребенка и виделись с ним лишь несколько часов и не каждый день. Поскольку школы в колонии не было, то детей с семи лет отправляли в детский дом. Франциска попросила свою бывшую домработницу Марию Ивановну Ческидову взять Илью к себе. До освобождения матери он жил в городе Дубровка Сталинградской области и там окончил второй класс.
Когда заключенным разрешили писать письма своим детям, находившимся в детских домах, Франциска начала переписку с Тимофеем и Анной. Бумага в лагере была в дефиците, письма она писала мелким, убористым почерком.
Четыре письма Франциски Шермерхорн, посланные сыну Тимофею из Мордовских лагерей, стали одним из наиболее ценных экспонатов по истории АИК «Кузбасс» в фондах музея «Красная Горка». Ознакомиться с ними можно в альманахе «Красная Горка» № 17, где они были впервые опубликованы.
Франциску освободили из лагеря в 1946 году, ровно через восемь лет. Но свобода эта была условной. Франциске, у которой не было никакого жилья, пришлось остаться при колонии в качестве вольнонаёмной рабочей и вместе с Ильёй поселиться в маленькой квартирке в домике барачного типа, выделенной ей в посёлке Явас Мордовской АССР. Там она работала в поликлинике зубным врачом.
Дети
1946 год стал счастливым для Франциски: её навестили старшие дети Аня и Тимофей. Таким образом семья впервые объединилась. Но затем старшие дети вновь разъехались. Тимофей учился в Пермском университете, а Аня в 1949 году поступила в Пермский мединститут. К матери они приезжали только на каникулах. Франциска старалась материально помогать детям, но зарплата зубного врача была слишком мала, и тогда она освоила азбуку для глухонемых и устроилась работать еще на полставки в специализированный детский дом.
В 1950 году Тимофей окончил университет и был направлен в город Сталинск, в металлургический институт. Работал ассистентом, читал лекции, которые давали дополнительный заработок, защитил кандидатскую диссертацию.
Во время редких встреч, когда они собирались вместе, Франциска никогда не упоминала имя Дирка. Видимо, она считала опасным сообщать детям что-нибудь об отце. Тимофей рассказывал: «Когда я ее посещал после освобождения, мы никогда не говорили о политике. Собственно, как и никогда о Нидерландах, а также о времени ее пребывания в лагере. Я
также не могу припомнить и того, чтобы она рассказывала о своих разочарованиях в жизни или жалела о том, что посвятила свою жизнь
идеалам ее и отца».
В сентябре 1953 года Франциска Шермерхорн умерла от тромбоза. Сотрудники больницы, в которой она работала, помогли детям похоронить её. А старшие дети помогли встать на ноги молодому Илье. Судьбу главы семейства дети выяснили только в 1965 году...
Чтобы узнать о судьбе мужа, Франциска неоднократно делала запросы в органы НКВД, но ответов так и не получила. После ее смерти дети тоже пытались узнать что-нибудь о своем отце. В 1965 году Тимофей получил разрешение ознакомиться с делами его родителей в архиве КГБ. На его официальный запрос об их судьбе он получил документ о реабилитации отца и матери, в котором сообщалось, что Дирк Шермерхорн умер в 1941 году (на самом деле Дирк был расстрелян 26 ноября 1937 года).
Голландец Виллем Шермерхорн предпринимал неоднократные и безрезультатные попытки связаться со своими родственниками в России. В 1945 году он стал премьер-министром Нидерландов. В этом качестве он делал уже официальные запросы Сталину о судьбе семьи своего брата, но ответа так и не получил.
Долгие годы дети Дирка и Франциски не могли встретиться со своими голландскими родственниками. Виллем Шермерхорн нашел своих племянников Тимофея и Илью по их научным публикациям в реферативных журналах. Он писал им обоим, но ответа не получил. Не получил он ответа и на то единственное письмо, которое дошло до Ильи, поскольку органы КГБ забрали письмо Виллема и «посоветовали» Илье не отвечать.
Знакомство состоялось лишь в 1987 году, когда по инициативе Голландской телевизионной компании в Советский Союз приехали из Голландии родственники Дирка Шермерхорна. Снимался телевизионный фильм об удивительной судьбе голландских идеалистов, приехавших в 1920-е годы строить новый мир. Этот фильм был показан в Голландии.
При встрече с родственниками дети Шермерхорна впервые увидели фотографии отца и их семейный портрет. В следующем году Тимофей и Анна побывали в Голландии. Анна Дмитриевна для того, чтобы общаться с родственниками, выучила сначала немецкий, а потом и голландский языки.
Тимофей Дмитриевич Шермерхорн стал профессором, доктором физико-математических наук, действительным членом Академии технологических наук России, действительным членом Академии наук Нью-Йорка. Последние З0 лет жизни он работал в Зеленограде заведующим кафедрой Московского института электронной техники (МИЭТ). Умер он в 1998 году.
Илья Матвеевич Шермерхорн тоже стал профессором, доктором химических наук, преподавал в Казанском государственном технологическом университете. В 1990 году он создал одно из первых в Татарии акционерных обществ «НАПОР» и был его первым директором. Это предприятие было награждено Правительством РФ премией «Российский Национальный Олимп», в номинации «Выдающиеся предприятия малого и среднего бизнеса». После его смерти в 1993 году в Казанском государственном технологическом университете была учреждена стипендия имени Ильи Матвеевича Шермерхорна. Она ежегодно присуждается пяти студентам, отличившимся в учебе и научных исследованиях. В 1997 году в Казани вышло две книги об И. М. Шермерхорне: «Профессор Илья Матвеевич Шермерхорн в науке и жизни» и «Тезисы докладов научной сессии, посвященной памяти профессора И. М. Шермерхорна. Казанский технологический университет».
Статья написана на основе материалов, предоставленных музеем-заповедником и краеведческим изданием «Красная Горка».
Источник фотографий: сайт музея и альманах «Красная Горка».
Источники и литература:
- БД «Жертвы политического террора в СССР»;
- Москва, расстрельные списки — Донской крематорий;
- Сталинские расстрельные списки. Список от 01.11.1937 [V Быв.ответ.работники Наркоматов]. РГАСПИ, ф.17, оп.171, дело 412, лист 120, 121, 132;
- Материалы сайта музея-заповедника «Красная горка» (г. Кемерово);
- Dirk Schermerhorn (ingenieur). Wikipedia;
- АИК Кузбасс. Материал Википедии;
- АИК «Кузбасс». Музей-заповедник «Красная горка».