Карина предполагала, что городская квартира Заворотынских будет большой и уютной, но реальность превзошла все её ожидания. Оказалось, что они едут на Патриаршие пруды! Девушка прожила в Москве достаточно долго, чтобы понимать – это самое настоящее элитное жильё. А вот чего она до сих пор не понимала и с трудом осознавала – каким образом судьба свела их с этими людьми? Как так получилось, что они теперь живут в одном доме, окружённые искренним радушием этой семьи? Ведь Заворотынские стоят неизмеримо выше на той умозрительной конструкции, которая называется «социальной лестницей». И при этом в них нет ни высокомерия, ни заносчивости… С какой поистине ангельской лёгкостью они приняли двух безродных девчонок, подарив им надежду и вернув веру в людей!..
Квартира находилась на третьем этаже пятиэтажного дома, с лепниной на фасаде, высокими окнами и кружевными балконными решётками. По всей видимости, здание было построен ещё в прошлом веке и для своего времени наверняка выглядело авангардным. Зарема, раскрыв рот, смотрела на высокие арки подъездов, тяжёлые деревянные двери с массивными металлическими ручками… Залюбовалась барельефами, изображающими женщин и детей в лёгких складчатых одеждах. Тем временем машина свернула в арку и остановилась во внутреннем дворе. Мужчины вышли и открыли двери перед девушками, подав им руки. Карину вновь поразила обыденность этих галантных жестов. «Вот если я сейчас скажу Косте «спасибо», он наверняка удивится – за что, мол, благодарить, это же в порядке вещей… Удивительные, удивительные люди!»
Квартира поразила девушек высокими потолками, безупречной чистотой и великолепием обстановки. Здесь словно остановилось время – и мебель, и паркет на полу, и гипсовый орнамент на потолке, и резные картинные рамы, и тяжёлая хрустальная люстра принадлежали далёкой советской эпохе. При этом вокруг было так светло и просторно, что интерьер не создавал ощущения музейной громоздкости. Зарема уважительно покосилась на большой книжный шкаф – за стеклянными дверцами стояли ряды книг, очень старых, судя по корешкам, на которых позолота кое-где почти выцвела. Девушки стояли в гостиной, не решаясь даже присесть, пока отец и сын собирали в кабинете нужные им бумаги.
- Карин, – одними губами прошептала Зарема, – они точно не боги?
- Уже ничему не удивлюсь, Зём…
Через несколько минут за их спинами раздался голос Георгия Константиновича:
- Девочки, вы всё это время стояли? А почему не присели отдохнуть? Что-то случилось? Вам нехорошо?
- Нет-нет, Георгий Константинович, всё в порядке. Просто картины рассматриваем… – смущённо ответила Карина.
- Картины? Ну как же, как же…
Мужчина прошёл к противоположной стене и остановился около большого портрета, висевшего над электрическим камином, почти неотличимым от натурального.
- Это мой прадед и полный тёзка – Заворотынский Георгий Константинович. Как вы, наверное, уже заметили, у нас в семье такая традиция – называем сыновей в честь их дедов. Даст бог, и Костя назовёт своего сына моим именем. А квартира эта досталась мне от моего деда Константина Георгиевича. Ключи от неё ему вручил сам Иосиф Виссарионович Сталин в 1936 году – за вклад в развитие пластической хирургии в СССР. Здесь родились и мой отец, и я, и мой сын. Сейчас мы живём за городом, но квартира всё-таки не пустует – здесь жил Костя, пока учился, здесь мы порой ночуем, если нет сил на дорогу домой или если в клинике трудный пациент, к которому, может быть, понадобится сорваться среди ночи… И Елизавета Петровна иногда живёт здесь – офис её компании тут неподалёку, на Новом Арбате, тоже всяко ближе, чем до Новогорска. Кстати, Карина, тебе тоже придётся сюда наведываться – забирать счета, письма, просто проверять, всё ли в порядке… Напомни, как вернёмся, отдать тебе запасной комплект ключей. А, и ещё – ты уже думала, когда пойдёшь в автошколу? В Новогорске есть хорошая…
- В автошколу? Я?! – у Карины даже голос сорвался от неожиданности.
- Ну да, - удивился её реакции Георгий Константинович. – Пройдёшь обучение, получишь права… Мало ли куда тебе понадобится внезапно съездить, а отвезти тебя будет некому. Да просто в свой выходной выбраться в Москву, навестить подруг, сходить в кино или в театр… Подберём тебе машину…
- Мне?! – глаза у девушки расширялись всё больше. – Машину?
- Да что ты так пугаешься, - рассмеялся мужчина. – Словно я тебе «Роллс-Ройс» предлагаю… Будет у тебя вполне пристойная лошадка, может быть, не новая, но надёжная, вроде «фольксвагена» Лизы. Слышала, небось, фразу «автомобиль – не роскошь, а средство передвижения»? Ну так я тебе скажу: автомобиль – не роскошь, а новый уровень свободы.
- Угу, особенно с московскими пробками, - хмыкнул Костя, присоединяясь к ним. – Но в целом отец прав. Вождение – очень полезный навык. Всегда пригодится. Так что вы подумайте, Карина. А машину я вам сам найду – есть с кем посоветоваться.
- Вот и хорошо, - улыбнулся Георгий Константинович. – Сынок, покажи девушкам остальные помещения, а мне надо сделать звонок…
Он отошёл к окну, доставая из кармана смартфон. Костя повёл гостий по квартире.
- Тут кабинет, тут – спальня, тут – гостевая комната. С гостиной – всего четыре, а также кухня, кладовая и то, что обычно называют «удобства». Никому не нужно… э… попудрить носик?
- Мне нет, - по-девчоночьи хихикнула Зарема.
- И мне тоже, - покачала головой Карина.
- Тогда ждём отца и выдвигаемся в клинику.
***
До «Претворения» было действительно рукой подать – мелькнуло за окнами широкое шумное Садовое кольцо, потом машина попетляла по двум-трём тихим улицам, свернула в переулок и остановилась у ворот с невысокими белыми колоннами, увенчанными шарами. Сразу за воротами, слева, обнаружилась старинная одноэтажная усадьба, розовая, с белой отделкой. В глубине двора стояло двухэтажное серое здание. Вправо от ворот уводила небольшая аллея, в конце которой виднелась ещё одна постройка, уже голубая.
Из привратной будочки вышел молодой плечистый парень в тёмно-серой форме, поздоровался с отцом и сыном за руку и вежливо кивнул девушкам.
- Всё в порядке, Витя? – поинтересовался Константин Георгиевич. – Девушки, это наш охранник Виктор.
- Очень приятно, - хором отозвались Карина и Зарема.
- Да, никаких происшествий, доктор, - отозвался Витя и вернулся в свою будочку. Ворота плавно распахнули створки. – Заезжайте. Девушки, добро пожаловать.
Пока Костя парковал машину, глазастая Зарема углядела на стене розового особняка табличку «Охраняется государством».
- Ой, Георгий Константинович, это какое-то историческое здание?
- Совершенно верно, - согласился мужчина. – Эта усадьба когда-то принадлежала знаменитому купцу и меценату Савве Морозову. Вон, видите вензель на фасаде? Две буквы – С и М. В советские времена тут размещались филиалы министерства сельского хозяйства. А потом, когда СССР прекратил своё существование, эта усадьба долго пустовала. И мы с Костей её выкупили. Земля, конечно, принадлежит городу, мы её арендуем. Заодно обязались поддерживать исторический памятник в хорошем состоянии. Думаю, господин Морозов одобрил бы новую жизнь своего дома – ведь он был известным благотворителем. В особняке у нас административный корпус. В том сером здании – бывшем флигеле – отделение для взрослых пациентов. А там, - он махнул рукой в сторону аллеи, - когда-то был детский садик, но в 90-е его тоже закрыли. Мы и его выкупили – под детское отделение. Ну, что посмотрим сначала?
Они осмотрели всё. Зареме очень понравились светлые палаты, широкие коридоры и весёлые рисунки на стенах детского отделения. А ещё она сразу же сняла маску – и никто не пялился на неё в испуге и отвращении.
- И чему ты удивляешься? – пожала плечами Карина. – Это же специализированная клиника, тут все пациенты такие.
Она, в свою очередь, особенное внимание уделила персоналу. Приветливые медсёстры в розовой униформе и солидные врачи в бирюзовых халатах внушали девушке невольное доверие. Она задавала им самые каверзные, как ей казалось, вопросы: как долго длятся операции? Какие материалы и оборудование используются? Случалось ли иметь дело с пациентами, похожими на Зарему? Ей отвечали подробно и обстоятельно, подчёркивая, что к каждому пациенту здесь индивидуальный подход и для каждого разрабатывается свой план лечения. Не обошлось и без неожиданностей. Пока Георгий Константинович и Костя просматривали результаты утреннего обхода в картах пациентов, пока Карина допрашивала пожилую добродушную Ирину Сергеевну, сестру-хозяйку, а Зарема листала фотоальбом «До и после», восхищаясь преображениями пациентов, дверь ординаторской распахнулась, внутрь влетело что-то золотистое и с визгом юркнуло за спину Кости. Не успели присутствующие опомниться, как в дверях возник невысокий, почти квадратный, крепыш в бирюзовой врачебной форме и загрохотал басом:
- Рыжая, выходи! Как не стыдно мешать докторам?!
- Не выйду! – пискнули из-за Костиной спины. – И я не мешаю! И я не рыжая!..
- Рыжая и есть! – пробасил запыхавшийся крепыш. – Как лиса – круть-верть, и нет её!
- Ну конечно, не рыжая, - рассмеялся Костя, извлекая из-за спины девчушку лет десяти, состоящую, казалось, из одних огненных кудряшек. – Не рыжая, а золотая, правильно, Аурика?
- Да! – с вызовом подтвердила девчонка. В её голосе лёгким пёрышком скользнул странный акцент.
- И почему ты, золотая, от доктора убежала? – поинтересовался Георгий Константинович нарочито строгим тоном.
- Я не от доктора, - засопела Аурика. – Я от процедуров!
- От процедур, - не сговариваясь, поправили её присутствующие.
- Ну, от процедур. Мазь противная! Щиплется и пахнет – буээээ!
- А что ж поделать, если она лечит хорошо? – заворковала Ирина Сергеевна. – Ты, дружочек, для того у нас и живёшь – чтобы как следует подлечиться. Пусть даже и мазь не самая приятная, но ведь лучше потерпеть, чем до восемнадцати лет ждать и шлифовать мордашку лазером, правда?
- Вот и я говорю, - подхватил крепыш, - сейчас потерпеть, а через месяцок и домой поехать, правда? Как раз к Новому Году успеешь! И рожица твоя хитрющая будет лучше прежнего! А, рыж… то есть, золотая?
- Ла-а-а-адно… - вздохнула Аурика. Потом заметила Зарему и вновь оживилась:
- А вы тут тоже лечиться будете? Во взрослом? А хотите, я к вам в гости приду и всё-всё расскажу, как тут живётся? А вас как зовут?
- Очень хочу, - улыбнулась в ответ Зарема, старательно сдерживая дрожь в голосе. – Меня зовут Зарема. А тебя Аурика, правильно? Очень красивое имя!
Карина, когда рыжая-золотая Аурика повернулась к ним, с трудом подавила крик. Лицо девочки было словно составлено из двух разных половин, и одинаковыми на них были только ярко-зелёные глаза. Одна половинка – хорошенькая, с высокой скулой, пухлым ртом и сбрызнутой искорками веснушек нежной кожей. Вторая – подживающее месиво из толстых неправильных рубцов всех оттенков, от багрового до бледно-розового.
- Аурика – это и значит «золотая». На моём языке, на молдавском! – гордо сообщила девочка.
- Так, юный гений-полиглот, - не выдержал крепыш, - пойдём уже! Тебя мазь заждалась, вот-вот высохнет!
- Ничего я не погли… не это самое! – строптиво фыркнула Аурика, но послушно протянула врачу ладошку. – Пойдём, ладно. До свидания! Тётя Зарема, я к вам приду!
- Буду ждать! – помахала ей Зарема. Дождалась, пока закроется дверь и стихнут за ней шаги, а потом негромко застонала и опустилась на диван. – Господи, что… что с ней?
- Пожар, - тихо ответила Ирина Сергеевна, извлекла из кармана большой носовой платок, промокнула глаза и высморкалась. – Лето выдалось жаркое… Кто-то с верхнего этажа бросил окурок, а ветер подхватил и занёс на их балкон. Полыхнуло… И на балконе, как на грех, коляска стояла с её младшим братишкой. Она брата схватила, к себе прижала – и тут стекло лопнуло. Малыш-то ничего, а вот ей пол-лица иссекло, да ещё горящим обломком рамы добавило… Чудо, что глаз цел остался.
- Да, - покачал головой Костя. – Боюсь, шлифовки ей всё равно не избежать. Рубцы рассасываются потихоньку, но значительно медленнее, чем мы рассчитывали.
- Посмотрим, - заметил Георгий Константинович. – Детский организм регенерирует лучше, чем взрослый. Понаблюдаем ещё недельку, потом будем думать. Ты лучше пока проводи девушек на воздух…
Костя посмотрел на бледных Карину и Зарему, молча подхватил их под локотки и вывел на крыльцо. За воротами, возле урны, стоял тот самый доктор-крепыш. В его пальцах дрожала сигарета.
- Жень, - позвал Костя. – Ты как? Вернул беглянку?
- Угу, - ответил тот, посмотрел на сигарету, швырнул её в урну и вернулся на территорию клиники. – Чёрт меня дёрнул тебя послушаться, орясина ты белобрысая! Зазвал, понимаешь, с детишками возиться… Пятый год тут работаю и никак не привыкну – нервы в клочья! А всё из-за тебя, гуманист хренов! Простите, дамы…
- Евгений Игоревич Дорошенко, мой бывший сокурсник, нынешний коллега и старый друг, - представил сердитого доктора Костя. – Зарема Джамаловна. Карина Магомедовна. Евгений Игоревич заведует у нас детским отделением.
- Очень приятно, - буркнул Евгений, исподлобья глядя на Костю. – Только не «заведует отделением», а натурально в нём помирает! И без отпуска третий год…
- Так сам же каждый раз отказываешься, - покачал головой Костя.
- А как я своих бандитов брошу? На кого? На тебя, что ли?! – огрызнулся Евгений. – Вот эту рыжую ты по территории ловить будешь? Ага, щас! Ты у нас на курсе был самый неуклюжий!
- Зато самый красивый, - ухмыльнулся Костя. – В отличие от некоторых быстроногих.
- А в глаз?!
- А допрыгнешь?
Повисла пауза – и мужчины расхохотались. Похлопали друг друга по плечам.
- Ладно, - протянул Евгений, точь-в-точь как его маленькая пациентка, - пойду гляну, чего они там ещё вытворили.
- Думаешь, вытворили? – поднял бровь Костя.
- А ты думаешь, нет? Ну-ну. «Блажен, кто верует, тепло ему на свете…». До скорого. Дамы, приятно было познакомиться.
- Взаимно, - в один голос отозвались девушки.
После ухода Евгения воцарилось молчание.
- Ну, вот, - произнёс наконец Костя. – Как вам тут, девушки? Что вы скажете, Карина? А вы, Зарема, не передумали?
Зарема нащупала руку сестры. Та в ответ стиснула её ладошку.
- Мы не передумали, Константин Георгиевич, - твёрдо заявила Карина. – Зарема будет у вас лечиться.
Продолжение следует....
Text.ru - 100.00%" Уникальность данного текста проверена через Text.ru