Так и стали снова жить вместе далеко не молодые супруги…
Мишка к тому времени был уже далеко. Сумев верно оценить сложившуюся в стране обстановку, отец Елены по-военному быстро собрал молодых и отправил жить в северную столицу. Там они проживут такой странной семьей до тех пор, пока не придет время выдать замуж Машеньку, и только тогда Михаил развяжет эти семейные путы, лишившие его молодости и собственных детей.
Нина, переживая за сына, незаметно для себя воцерковилась. Как и положено русскому человеку, она хваталась в отчаянии за все: читала молитвы и заговоры, кропила углы святой водой и доверчиво пила всякую гадость типа керосина с подсолнечным маслом. Ведь помимо волнений за единственного сына, Нина не могла не пугаться собственного состояния. Наотрез отказавшись от химиотерапии, она согласилась на оперативное вмешательство.
Стоял март, как всегда ветреный и слякотный. На третий день после операции Нина чувствовала себя, конечно же, не очень. И это были не физические боли. Было странно непривычно и некрасиво оказаться в изуродованном скальпелем теле, и, хотя Нина всегда была далека от фасонистых нарядов, сейчас в больничном халате, с дренажными трубками, торчавшими из нее, она мало была похожа на счастливую невесту. И тем не менее, это был их день. Владимир, переменившийся с того дождливого летнего дня до неузнаваемости, организовал и уладил все. Он забрал свою невесту из больничной палаты и привез к служебному входу ЗАГСа. Там их уже ждали. Седовласый жених, Нина в надетом на одно плечо пальто, регистратор в бигуди (до торжественных регистраций у нее еще было время) представляли собой поразительную картину. Я бы ее назвала: «Всем бедам вопреки».
И началась семейная жизнь по -новому. Владимир очень долго искал работу, отказывался от всех, неподходящих, по его мнению, предложений, жили на его пособие по безработице и пенсию Нины по инвалидности. Она молчала, не лезла в мужнины дела. И наконец, когда казалось, что светлой полосы им уже не дождаться, появилась та вакансия, от которой нельзя было отказаться. В короткие сроки заслужив репутацию, Владимир стал незаменимым и ценным сотрудником. Самое главное -- он трудился по своей специальности. В доме стали появляться новые вещи, Владимир помогал супруге обзавестись обновками, ведь проклятая болезнь прибавила ей не только седых волос, но и несколько размеров.
Неизменным осталось одно. В любой день в их дом шли люди. Подруги и друзья, родственники и коллеги, все собирались за хлебосольным столом, который хозяйка могла накрыть в минуту буквально из ничего. Это особый талант не просто вытащить банки солений, но так аппетитно разложить на столе те же помидорчики – огурчики, что гости с удовольствием будут ими хрустеть, но главное – вести задушевные разговоры с гостеприимными хозяевами.