Зачастили в белорусский Большой иностранные гости. Хотя, конечно, правильнее написать – российские. Нюансы важны.
Сейчас я пишу книгу о Майе Плисецкой и как раз подобралась к главе о гастролях. Правда, о том, как Майя Михайловна билась за возможность выезжать за рубеж, написала в предыдущей главе – о взаимоотношениях с властью. Плисецкая выехала в США впервые в 1959 году, и с этой поездки начался ее всемирный триумф. Хотя до этого она бывала в Венгрии, Чехословакии и ГДР. Но о них в ее книге ни слова: ну, помните это «курица не птица, Польша (или любая другая социалистическая страна) – не заграница». Вот и у нас сейчас так многие: российские театры? Передергивание плечами и покачивание головой: мол, что в этих провинциальных театрах может быть хорошего? Но есть только один способ узнать наверняка: увидеть собственными глазами. К тому же реальность такова, что артисты из других – не «социалистических» (ой, извините, не СНГ) стран – к нам приедут не скоро. Но русская школа балета остается лучшей в мире. И Беларусь, кстати, тоже к ней относится.
Это лето выдалось особенно урожайным на гастрольные спектакли: к нам приезжали балеты из Воронежа, Уфы, Челябинска и Москвы. Какой из них был лучшим? Лучшими были «Вечера Большого театра в замке Радзивиллов». Да-да, нашего родного Большого. Потому что он на класс выше, и, как мне кажется, не должен снижать планку, приглашая на нашу сцену труппы откровенно слабые. Зрителя не обманешь. А белорусский зритель, воспитанный на балетах Валентина Елизарьева, в которых и красота, и глубины, и философские смыслы нужно разгадывать, толк в балете знает. И я видела, как этот зритель голосовал ногами, уходя со спектаклей. И я за нас, зрителей, в этот момент радовалась: у нас таки есть вкус. Важно его не испортить.
Я уже писала о том, что после вечера одноактных танцевальных спектаклей (спасибо, что не назвали это балетом) Воронежского театра оперы и балета «Арлекинада. New» и «Кармен. NEW» у меня был только один вопрос: что они делают в нашем театре?
Потом был Башкирский театр оперы и балета, и этот вопрос, к счастью, не возник. «Аленький цветочек» – спектакль без хореографических изысков: думать не о чем, но смотреть на сцену вполне приятно.
А вот «Легенда о любви» была прекрасна, хотя и под фонограмму. Когда сравниваешь эти два спектакля, то понимаешь, что самое главное в балете (конечно, кроме музыки, которая в основе всего) – хореография. Когда она красива, глубока, когда в ней есть смыслы, даже исполнение отходит на второй план (хотя, конечно, не хочется, чтобы отходило). «Легенда о любви» – легендарный (тавтологию использую сознательно) спектакль Юрия Григоровича. Я шла именно на хореографию.
И думала о том, что так и надо ставить: чтобы у зрителя не было передышки, чтобы действие развивалось, чтобы характеры героев – сильные и цельные, чтобы история – захватывающая и вечная. И чтобы потом, выдохнув на поклонах, идти домой, вспоминать и думать. Проснуться на следующее утро – и снова вспоминать и думать. Вот что такое настоящая хореография, в которой Юрий Григорович и Валентин Елизарьев знают толк. А когда исполнение под стать – это и вовсе праздник.
На балет «Корсар» Челябинского театра оперы и балета я шла без особых ожиданий. Это не самый мой любимый балет: думать особо не о чем, но в балете ведь что главное, как говорит великолепный Владимир Васильев, изменивший мужской танец? Главное в балете, говорит он, чтобы было красиво. И красиво было. Корабль (в «Корсаре» обязательно должен быть впечатляющий корабль, так еще с XIXвека повелось!), яркие костюмы, хорошая сценография.
Правда, глаз немного резало, что в сцене с ожившим садом девушки-цветы танцуют на фоне архитектурных элементов, которые лично меня сразу отсылали к дворцу Топкапы в Стамбуле. Хореография народного артиста России, бывшего премьера Большого театра Юрия Клевцова была без изысков и сложных элементов, но спектакль оказался вполне динамичным – «приключенческим». А когда я увидела в программе имена Лири Вакабаяси (Медора) и Кубаныча Шамакеева (раб Сеид-Паши), подумала: знакомые все лица! В прошлом году на Международном конкурсе артистов балета в Москве они получили третью премию. А лауреатство московского конкурса (и даже его диплом, посмотрите на танцующего в нашем Большом Дмитрия Уксусникова) – это знак качества.
И эта пара сразу перевела спектакль Челябинского театра из ранга «середняков» в «крепкие середняки». Хороший спектакль на вечер: радующий и энергичный.
А еще я увидела то, о чем мне говорил когда-то Валентин Елизарьев: что он всегда ставил балеты «на вырост» для своей труппы: немного труднее, чем они сегодня могут. И завтра они могли больше. Юрий Клевцов поставил хореографию, исходя из возможностей труппы.
Ну, а потом случилась «Золушка» Государственного академического театра классического балета Н.Касаткиной и В.Василёва. Я думала, что худший спектакль, который мы увидели этим летом – из Воронежа. Я ошиблась. Поймите меня правильно: я очень хорошо отношусь лично к Наталье Дмитриевне Касаткиной, сделала с ней прекрасное интервью для книги о Майе Плисецкой. Но после «Золушки» у меня вопрос тот же, что был после «Кармен. NEW»: что эти люди делают на нашей сцене?
Зрители уходили: несмотря на неплохую сценографию и костюмы, нас не обманешь. Даже если отвлечься от того, что спектакль под фонограмму всегда проигрывает спектаклю под живой оркестр. В конце концов, уфимцы танцевали «Легенду о любви» тоже под фонограмму, а зрители со спектакля не бежали. Но когда ты видишь слабую хореографию и еще более слабую труппу, нет смысла. Как говорил Михаил Жванецкий: «Жизнь коротка. И надо уметь. Надо уметь уходить с плохого фильма. Бросать плохую книгу. Уходить от плохого человека. Их много. Дела не идущие бросать. Даже от посредственности уходить. Их много. Время дороже». Я тоже хотела уйти, но осталась: так сильно было мое удивление от того, что я вижу на сцене. На сцене нашего Большого театра.
А видела я труппу, которую не спасало место приписки – Москва (это уже не равносильно знаку качества). Было понятно, что труппа невелика, это «гастрольный вариант», когда нет стационарного театра, хорошей репетиционной базы, а люди собираются за несколько дней до спектакля или гастролей. Собираются, судя по всему, ненадолго: спектакль плохо отрепетирован, синхронности нет. «Больше всего мне понравился Принц, – говорит коллега журналистка: – Прыгая, он приземлялся беззвучно». И это правда: когда прыгали несколько артистов одновременно, при приземлении стоял невероятный шум. Возможно, дело в фонограмме (обычно оркестр заглушает звук приезмления), но, кажется мне, все же в качестве прыжков. В отличие от коллеги, мне больше всего в этом балете понравилось платье Феи и Золушки-Принцессы.
Если этот балет детский (на это намекали ростовые куклы, из-за которых мне казалось, что мы то ли в цирке, то ли в ТЮЗе, то ли в театре кукол), то упрощенность сюжета, вроде бы, понятна.
Но даже в этом случае: почему принцы Испании, Китая и, прости, Господи, Чукотки танцуют под музыку, в которой нет намека ни на Испанию, ни на Китай, ни уж тем более на Чукотку?
И таких вопросов к хореографии множество. Часто я ловила себя на мысли, что музыка – об одном, а на сцене в это время происходит нечто совсем иное. Почему мы, зрители, должны это смотреть на нашей сцене? В самом начале этого «Гастрольного лета в Большом» я планировала увидеть все три спектакля Театра классического балета Н.Касаткиной и В.Василёва («Золушку», «Коппелию» и «Даму с камелиями»). Но после «Золушки» решила на другие не идти: а вдруг там и платье не понравится?
Гастроли – это прекрасно. Это замечательная возможность увидеть новые спектакли, новую хореографию, познакомиться с новыми артистами. Но уровень гастролеров должен соответствовать нашей сцене и нашим – подготовленным, обладающим хорошим вкусом и чутьем – зрителям.
В сентябре к нам приедет Марийский и Ростовский театры оперы и балета. Артисты из Йошкар-Олы привезут два балета Бориса Эйфмана – «Русский Гамлет» и «Мастер и Маргарита». Идти нужно, потому что спектакли Эйфмана – это всегда потрясение. А балет из Йошкар-Олы считается достаточно сильным, чтобы эту хореографию (технически и физически сложную) исполнять. Ростовский театр привезет оперу «Турандот» и балет «Спартак». Тоже пойду: люблю смотреть один балет в разных постановках (нужно ведь убедиться, что елизарьевский – лучше всех). А потом – тарарарм! – в ноябре Большой театр России привезет оперу «Пиковая дама» и балет «Иван Грозный». Его я смотрела два раза с перерывом в 40 лет. И в первый, и во второй раз испытала эмоциональное потрясение. Идти обязательно.
Нынешний театральный сезон закончен. Увидимся 8 сентября на «Дон Кихоте», которым Большой откроет новый 91-й сезон. До встречи!