В течении следующих двух дней Истомин избегал встречи с Андреем. Он, как и прежде, ездил по заданию полковника Егорова на опросы по делу которое вёл Жигулин, связанного с кафе "Шурпет", но с самим Андреем старался не общаться. Банда была обезврежена, но вопросы оставались. Во время первого допроса было заметно, что хулиганы, сидевшие перед полковником в кабинете, совершенно неадекватны. На вопросы отвечали невпопад, рассеянно оглядывались по сторонам и плохо ориентировались в пространстве. На другой день пришла агрессия и медики, после тщательного осмотра этих молодых людей, которых взяли в кафе "Калинка" на месте преступления (а их было семь человек), определили их состояние, как непроизвольную реакцию на неизвестный препарат. В конце концов на этих ребят поднажали и первым разговорился племянник Бекбулатова Тенгиз, который прямо указал на Ибрагима Васфилова, как поставщика для их шайки "весёлого порошка".
Пока шло расследование и улаживались формальности относительно применения табельного оружия в летнем парковом кафе, Наташа находилась с мамой и Мишкой в Шатрово у бабушки Елизаветы Юрьевны. Терещенко, наоборот, в четверг уже вышел на работу. С момента бурного понедельника на третий день его душа уже не выдержала домашнего плена. Он внезапно появился на пороге своего кабинета. Игорь Коломийцев и Слава Истомин, сидевшие там за столом по просьбе полковника Егорова и разбиравшие старые материалы по преступлениям, сходным с нападением в кафе, охнули от изумления, когда Александр неожиданно вошёл к ним из коридора.
- Сашка, ты же не долечился, - сказал ему Истомин, поднимаясь из-за стола. - Что ты пришёл-то? Или вызвал кто?
- Никто не вызывал. Я на работу вышел, - и Терещенко прошёл к подоконнику и распахнул настежь оконные створки. - Для конца сентября, какая-то необъяснимая духота. Я сейчас шёл с остановки и просто нечем дышать.
Он выдвинул стул и опустился на него, чуть придерживаясь за правый бок.
- Ты хоть в корсете? - спросил его Слава. - Рёбра ведь сломаны...
- Какой корсет?! Я тебе что, Жан Марэ? Это он всю жизнь ходит в корсете, - и Терещенко улыбнулся. - Ничего, не первый раз!
Он махнул рукой и наклонился вперёд через стол, чтобы взять свой блокнот и вскрикнул от резкой боли. Игорь подскочил к нему и положил блокнот перед майором.
- Докладывайте по делу, что тут? - попросил Александр.
- Из изъятого на квартире у Реброва домашнего фотоальбома на одной из последних любительских фотографий дядя Коля сидит рядом с молодым парнем, почти мальчишкой, а на спинке дивана, позади, лежит неизвестный нам предмет в таком же чехле, предположительно, как и тот, что нашла служебная собака в ночь убийства, - говорил Игорь. - Наш фотограф Салтыков сравнил эти два предмета на фото и говорит, что они очень похожи.
- Вы подшили эти фотографии к "Делу"? - спросил Терещенко. - На них можно посмотреть?
- Нет, они ещё у Салтыкова, он там над ним колдует, - ответил Игорь. - Но мы можем его сейчас вызвать сюда в кабинет, пусть расскажет о результатах, как раз с ним хотели сегодня поговорить про это.
Истомин поднял трубку телефона и позвонил в фотолабораторию. Через несколько минут Салтыков был уже у них в кабинете.
Он принёс с собой эти спорные фото, сперва дал их как следует рассмотреть в руки майору и Коломийцеву, а потом разложил их на столе и указал на одну интересную деталь.
- Видите, на обоих фото уголок чехла зашит чёрными нитками, значит это один и тот же предмет, - заключил Салтыков. - Я спросил у Платонова о причинах этого зашитого пореза или отверстия и он мне сказал, что они в лаборатории определили - этот чехол пострадал термически. То есть, этот край, зашитый нитками, когда-то сильно обгорел. Его потом срезали и зашили, вот и всё.
- Вот и получается, что чехол, всё-таки из квартиры Реброва, теперь уже нет никаких сомнений, - произнёс Игорь. - И на фото видно, что он не пустой.
Все трое снова наклонились над принесёнными фотографиями. К ним поближе придвинулся Слава Истомин, а потом произнёс:
- Значит неизвестный нам предмет находился в квартире Реброва, когда там был этот парень, что сидит с ним на диване. Значит, его теперь ищем!
- Вот-вот, и снова идём по соседям, - произнёс Терещенко, - может быть кто-то его и опознает. Ты, Игорь, говоришь, что этот ваш дядя Коля любил когда к нему приходили мальчишки домой?
Игорь утвердительно кивнул головой.
- Значит это один из тех мальчишек, и если предмет в чехле лежит прямо за их спиной, то уж конечно этот парень знает, что это такое, - Терещенко снова повернулся к Салтыкову. - Это точно, тот самый чехол на фото, сомнений быть не может?
- Я за свои слова отвечаю, - ответил фотограф.
- Прекрасно!.. А теперь давайте спустимся в лабораторию к Платонову и там на месте ещё раз всё тщательно рассмотрим - предложил Терещенко и стал медленно вставать со стула. - Кстати, Игорь, а ты сам-то никогда не видел такого парня у своего соседа?
- Нет, никогда...
- Тогда после лаборатории, бери фото и дуйте с Истоминым на поквартирный опрос в свой дом и до обеда уже, чтобы были мне результаты. Договорились?
- Всё сделаем, не переживай!.. Теперь-то уж точно, есть за что зацепиться, - ответил на это оптимистично настроенный Славка.
Платонов подтвердил слова Салтыкова и предоставил документальное освидетельствование пробы, взятой с чехла, где точно было указано, что на швах оставлены следы от нагара. Прогоревшая ткань была обрезана, а после подшита нитками. Ещё раз осмотрев этот предмет и отпустив своих помощников на опрос соседей по дому, Александр вернулся в свой кабинет и стал тщательно пересматривать записи в блокноте. Теперь, после открывшихся новых деталей он видел одну очень чёткую линию, которая просматривалась в расследовании этого загадочного убийства пенсионера. Чехол был обожжён, но не выброшен, аккуратно зашит. Значит принадлежал конкретному предмету, что составляло с ним, по мнению Реброва, единое целое. А три года назад на даче приятелей Реброва, куда он часто выезжал и которые являлись родственниками Ивана Тимофеевича произошёл пожар и дом сгорел вместе со всем имуществом, и именно после этого, спустя какое-то время, Ребров записался в библиотеку и стал брать книги по истории искусства.
- Да, ровно три года этим библиотечным формулярам, - говорил про себя Терещенко, сидя за столом и просматривая вновь протоколы допроса соседей и Рыбаковых, у кого была Наташа в то время, пока они ездили с Игорем в Приморско-Ахтарск.
С помощью военного ведомства удалось установить адрес этих Соломатиных, на чьей даче бывал покойный Ребров, там уже был с опросом Истомин, но ничего путного от них не услышал, кроме того, что и дача-то эта принадлежала не им по документам, а была записана на жену Ильина Матрёну Фёдоровну. Оставалось ждать сегодняшних результатов и Терещенко, взглянув на настенные часы, тяжело вздохнул и снова углубился в изучение протоколов.
Игорь радостный пулей влетел в кабинет и наклонился к Александру, когда тот разговаривал с Платоновым, поднявшимся на второй этаж с новыми результатами экспертизы уже по Наташкиному делу.
- Этот парень на фото, оказывается родной внук Ивана Тимофеевича! - выпалил он.
- Как же так? Ведь известно, что у них с женой детей не было, - Александр вопросительно взглянул на Коломийцева.
- Да, ему пришлось сейчас нам со Славкой признаться, что всё-таки дети были - это сын и дочь от первого брака. Оказывается, после войны он с фронта домой к жене не вернулся, а остался с Матрёной Фёдоровной, со своим боевым товарищем, как он сказал. Она работала санитаркой в их медсанбате, там он с ней и познакомился, когда форсировали Днепр и он был тяжело ранен, - объяснил Игорь.
- Вон, что-о! - протянул Платонов. - И этот парень, получается, был знаком с Ребровым?
- Да, это сын дочери Ивана Тимофеевича, Аркадий. Ильин о нём говорил только в превосходных тонах: талантливый мальчик, умный, радиоделом увлекается, на скрипочке играет...
Терещенко и Платонов резко повернулись к Игорю.
- Да-да, вы не ослышались, парень скрипач!.. Вот его адрес - Истомин с Павловым уже туда поехали, а меня отправили сообщить вам эти новости. Ну, как мы сегодня сработали?
- Мастерски, на пять баллов! - похвалил его Терещенко и снова повернулся к Платонову, чтобы спросить подробности по экспертизе неизвестного вещества, обнаруженного при обыске в кафе "Шурпет" у племянника директора.
- Его свойства, - говорил Платонов, - сходны с веществом, попавшим в организмы погибших ребят и этой школьницы Богдановой. К тому же из Области нам прислали обменную карту-схему с общими результатами экспертиз, когда-либо выявленных наркотических препаратов и получается... - Платонов достал эту схему. - Вот вещество очень похожее на наше по воздействию на организм. Ещё несколько лет назад в Москве на молодёжном песенном фестивале оно было обнаружено у одного приезжего музыканта, после того, как он упал в обморок на концерте. Этого парня удалось спасти, благодаря тому, что оно уже было нашим московским экспертам известно. Этот порошок, или синтетический наркотик они назвали "Нант".
- Почему такое название? - спросил озадаченный Терещенко.
- По названию западной рок-группы, так называемой первой металлической группы из Лондона... Эти ребята почти все погибли от неизвестного тогда наркотика. Когда его тщательно изучили, определили его состав, тогда наши эксперты и назвали его в честь этих бедолаг. То есть, предположительно - этот "Нант" и наш "весёлый порошок" - одно и тоже вещество! - Платонов подвинул к Александру свою папку и тот стал доставать по одному документу оттуда, чтобы тщательно изучить результаты этих совместных экспертиз.
Егоров прибыл в военное ведомство и теперь сидел в кабинете начальника по совместной работе с экстренными службами оперативного реагирования города полковника Пискунова. Нужно было до понедельника уладить дела по применению оружия во время задержания шурпетовской банды.
- В отделе завал, а старший помощник следователя по особо-важным делам отсутствует, пусть по объективной причине, но проблему это только усугубило. Наташа нужна на рабочем месте, - объяснял Егоров. - Давайте уже уладим эти формальности, раз уж вы нас курируете и без вашей личной подписи и подписи военного кадровика, я не могу её допустить до работы. Наш кадровик дал на это добро, теперь дело за вами.
- Ну те-с, и как будем решать этот вопрос? - ехидно спросил Пискунов, сощурившись взглянув на Егорова. - Дочку выгораживаете полковник, это понятно. Не спорю, объективно она имела право на применение оружия в данном случае. А теперь, давайте нюансики разберём!..
- Вот и рапорт самого Терещенко по этому поводу и его объяснительная записка, - Егоров положил перед Пискуновым на стол все необходимые документы.
- Их с Коломийцевым отчёты я читал, но вот давайте обойдёмся без вашего героя-любовника, мне не нужны его объяснения, - Пискунов отодвинул от себя папку.
- Почему, не понял? Объясните! - Егоров напрягся.
- Его отчёты и докладные записки, по крайней мере, будут выглядеть необъективно, - Пискунов невозмутимым жестом подвинул к себе графин с водой и снял колпачок.
- Вы имеете ввиду майора Терещенко? - переспросил полковник.
- Именно его, а кого же? - Пискунов налил себе в стакан воды, выпил и продолжал, так же невозмутимо: - Очередной дуре мозги крутит, я имею в виду вашу дочь, а она ради него готова на амбразуру упасть... Прибежала, видишь ли, обратно в самый разгар этой жгучей битвы! Без неё бы там не обошлись, как же?! Чуть не перестреляла всё кафе в своём горячем запале. За своего лю... начальника испугалась, - смягчил акценты под конец Пискунов, видя, как краснеет от досады и возмущения на его слова полковник Егоров, сидящий напротив и готовый уже ухватиться за ножку стула, чтобы обрушить его на голову начальника по совместной деятельности экстренных служб. - Ну-ну, тише-тише, Алексей Михайлович!.. Или я не прав, скажете?
- Ну, вы Пискунов, и скотина же!.. - Егоров сжал кулаки и постучал ими по столу, снимая напряжение.
- Вот, уже и скотина... Но вы можете как угодно выражаться, но сути это не меняет, - невозмутимое лицо этого человека, может вызвать восхищение его выдержкой, - всем давно уже известно...
- Что, что вам всем давно известно?! - выкрикнул Егоров, не сдержавшись.
- То, что ещё, получается, неизвестно её отцу, - Пискунов многозначительно посмотрел на своего собеседника.
- Я не сплетни пришёл сюда сводить, Вадим Сергеевич, а за ответом... Какого будет ваше решение? Мне нужно разрешение от вас на допуск к работе моего сотрудника и старшего помощника майора Терещенко. И не важно, чья она дочь и чья, простите, любовница! С этим делом мы сами в своей семье разберёмся, как-нибудь...
- До разбирались уже!.. Ну, ладно. Я добрый, не злопамятный, чего уж там?! - и Пискунов подвинул к себе принесённые Егоровым документы. - Опасности она для окружающих не представляет, я надеюсь, да и девчонка она у вас интересная по-своему... Раз майор с ней уже год в одном кабинете... работает! - снова зацепил он полковника за живое. - Так что нате, получите! И можете меня не благодарить, - Пискунов черкнул свой автограф на Егоровском запросе и поставил разрешающую резолюцию.
Алексей Михайлович выскочил из Оперативного Управления, как ошпаренный.
- Ну, позорища! - выкрикивал он, пробегая дорогой от корпуса военного ведомства к остановке автобуса.
Он приехал сюда своим ходом и так же намеревался уехать обратно, но всё внутри закипало, как в котле, лицо горело огнём и сейчас был самый неудобный момент для того, чтобы ехать в тесном и душном автобусе к себе на работу. Он быстрым шагом направился к стоянке такси, а сам всё время прокручивал в уме разговор с этим жутким сплетником, известным своими дикими фантазиями и грандиозными выдумками, которые он всерьёз считает реальными и подлинно-житейскими.
- Ну, Наташка, ну даёт!.. Вот теперь и сам Пискунов за них уцепился, дали повод для разговоров, - Егоров негодовал. Ему хотелось что-то сейчас срочно предпринять но что? Поехать в Шатрово и все косы ей, Наташке, повыдергать от такого позора, или устроить грандиозный скандал жене по полной программе, что не доглядела? Чего не доглядела-то?! Что за ерунда в голову лезет? Или схватить за грудки в кабинете раненого Терещенко и сделать ему ещё больнее? А за что? За то, что за его Наташку всегда заступается, жалеет её и старается в обиду никому не давать? За это?
- Да ему просто тепла человеческого хочется, самого обыкновенного, - рассуждал вслух Егоров. - Она младше всех в его отделе, вот он своё нерастраченное отцовское тепло на неё и решил перенести, на неё и на нашего Мишку. И что тут плохого-то?.. Да, чёрт с ним, этим Пискуновым!
Да, пусть он семь раз провалится! Ехидна ползучая!..
Егоров остановился и, как-то разом после этих мыслей вслух, успокоился.
Вес день стояла жара с какой-то немыслимой духотой во влажном и неподвижном воздухе. Егоров вышел из такси у Центрального парка и подошёл к автоматам с газированной водой. В такой день, как сегодня, они пользовались большим спросом. Выпив воды и немного охладившись, он углубился на парковую аллею в тенёк, чтобы потом, немного отдохнув на скамейке, быстрее добраться до работы, если пойти отсюда на главный вход. Он только присел, как тут же увидел рядом с собой знакомую фигуру. Молодая, симпатичная блондинка наклонилась у скамейки, вытаскивая из-под неё маленькую собачонку.
- Елена Сергеевна, - обрадовано поприветствовал Егоров фотографа Массальскую.
Она выпрямилась и улыбнулась, а потом подхватив собачонку, подошла с ней поближе к полковнику.
- Здравствуйте! - проговорила она, откидывая со лба прядь светлых волос.
- Присаживайтесь, - полковник отодвинулся, освобождая место для Елены Сергеевны. - Гуляете?
- Нет, выгуливаю! - она засмеялась и приподняла собачку за мордочку. - Подруга попросила, она сегодня целый день занята по работе, поздно приедет, а этой шавке нужно днём гулять.
- Ясно-ясно! А я уж думал, к нам идёте, своего Александра Константиныча проведать, а? Не хотите?
Массальская посмотрела на Егорова вопросительно.
- Он на работе сегодня уже, представляете? С утра вышел, а я его за это обругал.
- Почему? - не поняла женщина.
- А вы не в курсе? - Егоров с довольным видом обвёл женщину глазами. - Он ранен был при задержании банды в парке "Победы" в понедельник, а сегодня уже не утерпел, с недолеченными ранами на работу вышел. Вот какой он у нас герой! Что скажете?
- И не знаю, что сказать даже... - растерялась Массальская.
- А вы подождите его тут, я сейчас этого героя к вам сюда выпихну, на свежий воздух... А как же, поговорите, погуляете!.. Чего сидеть-то в такую духоту, хоть и на улице не прохладнее, чем в помещении, но всё же, - Егоров поспешно поднялся и с восхищением поглядел на женщину. - И всё-таки, и за что его такие красивые женщины любят? Всё время задаюсь этим вопросом, а ответа на него не нахожу, хоть и много лет с ним работаю!
В ответ на улыбку Массальской, он козырнул ей и быстро удалился к себе на Загорянку, а сам продолжал размышлять дорогой о секрете Сашкиных достоинств. "Ведь и правда, - размышлял Егоров, - он даже низкорослому Коломийцеву во внешности проигрывает, тот хоть и маленького роста, но яркий - чернобровенький, носастенький, одним словом, заметный. А Терещенко? Ну, что в нём особенного-то?"
- Да, как видно, товарищ полковник, - говорил сам себе Егоров, - ничего ты не понимаешь в высоких отношениях, не дано!
Он быстро забежал в корпус УВД и поднялся на второй этаж к кабинету Терещенко.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
