Николай открыл глаза. В наушниках звучала пьеса «Жатва», восьмая пьеса, из цикла «Времена года», августовская. Оживлённое приподнятое звучание перешло в небольшое лирическое отступление… И здесь, воображение Николая почему-то нарисовало, вместо деревенского пейзажа с равнинными вызревшими жёлтыми полями, совсем другую картину. Поздний вечер, набережная Сены, столик уличного кафе, и девушка, в лёгком платьице и накинутом на плечи жакете держит в руках чашку, с недопитым кофе… Она смотрит, растерянно, вслед уходящему парню и молчит. «Эй, куда ты, - преграждает ему путь Николай. – Почему девчонку одну в такую темень бросил?» - А парень его не слышит, подходит к другой девице, берёт её под руку и они уходят. Николай возвращается к той, сидящей за столиком. «Да, ладно, не бойся, я провожу тебя домой», - говорит он ей. А она его тоже не слышит. Он дует на салфетки в стаканчике, привлекая её внимание. Несколько салфеток летят прямо в руки к ней. Она вытирает ими выступившие слезинки, расплачивается за свой кофе, встаёт и медленно идёт по набережной. Он тихо идет рядом с ней.
Глава 119
Прозвучал последний аккорд пьесы «Жатва». Николай снял наушники.
«И что это было? Простая игра воображения, или я в августе был там? – спросил он сам себя. – И кто эта девушка, с которой было так хорошо идти по ночному городу и вместе молчать? – он вздохнул. – Ну, да, уж если я Дашку не узнал, то её и подавно не узнаю», - подумал Николай.
**** ****
Александр Иванович сам заехал в больницу, забрал карточку Ларисы Васильевны Чудовой, и встретился с её лечащим врачом. Они немного поговорили, о болезни Ларисы Васильевны, но на все интересующие вопросы Александр Иванович так и не получил вразумительных ответов.
Тогда он решил ещё раз съездить в платную клинику и проконсультироваться у Васильева.
Иван Иванович долго листал карточку, качал головой и вздыхал.
- Ну, судя по результатам её анализов и этим записям, она действительно была больна, - сказал он. – Знаете, Александр Иванович, болезнь, - Иван Иванович назвал трудно произносимое слово по латыни, - Она, как бы, не видна со стороны. Ничто не говорит о наличии этой болезни у человека. Он пьёт препараты и поддерживает свое здоровье в определённом состоянии. Но если не пить препараты, то начинаются изменения в психике… Человек, как бы вам сказать, начинает что-то придумывать, изворачиваться, изобретать…, и не обязательно это что-то может быть хорошим. Он часто забывает, что уже сделал, а что нет. Такие люди, чтобы все держать под контролем вынуждены всё записывать. Причём они свои записи часто прячут, и также часто вообще забывают о них.
Они никогда не чувствуют себя виноватыми. Кто-то виноват, но не они. Они мстительные, мнительные, ну, в общем, себе на уме… Они, если нужно, могут быть исполнительными, внимательными, но это только если нужно.
Понимаете, Александр Иванович, я хорошо знаю, о чём я говорю. Я, прежде чем открыть свою клинику, пять лет проработал в психиатрической больнице, и этот тип людей мне знаком. Понимаете, был у меня один больной, так вот, он разработал такую схему преступления, что у меня волосы встали дыбом. Причём он её расписывал детально и записи показывал мне. Я еле уговорил его отказаться от неё. А что натворила эта дама? – спросил Иван Иванович.
Александр Иванович кратко поведал о подвигах Ларисы Васильевны.
- Иван Иванович, а что было потом с этим больным? Он прошёл курс, и его выписали? Он вылечился? – поинтересовался Александр Иванович.
- Нет, не вылечился. Он покончил с собой в больнице… Сначала не пил препараты, которые ему приносили в палату, а потом все сразу выпил, и…, всё, – ответил Иван Иванович.
**** ****
Александр Иванович сидел за своим столом и, постукивая ладонью по столешнице, размышлял о том, что узнал от Ивана Ивановича.
«Всё склонны записывать и прятать свои записи. А у нашей, записи только в компьютере, или где-то есть ещё, что-то спрятанное есть, - подумал он.
Звонок внутреннего телефона оторвал его от этих мыслей. Звонил дежурный.
- Александр Иванович, к вам тут человек из фирмы Коровиных, Смеляков Андрей Степанович. Пропустить?
- Да, пропустите, - распорядился следователь.
Через какое-то время Степаныч уже сидел за столом в кабинете у следователя, а Александр Иванович с любопытством просматривал принесённые им бумаги.
- Да, случайно нашли. Для новой секретарши стол другой ставили в приёмной, где Чудова в последнее время работала, холодильник мешал, его подвинули. А под ним лист в файле в пыли лежит. Пыль стряхнули…, оказывается, Лариса Васильевна записала что-то для себя важное и спрятала. Ну, я и решил, на всякий случай проверить под другими холодильниками. И вот всё, что мы нашли. Не знаю, пригодится ли вам…
- Вам известны эти имена, телефоны? – Александр Иванович показал на лежащие перед ним бумаги.
- Из всех, мне известны только две фамилии. Фирма с ними не вела никаких дел. Господин, - Степаныч назвал фамилию, - это начальник фирмы, где работала Лариса Васильевна. В её трудовой есть записи с его подписью о приёме на работу и об её увольнении. А вот вторая фамилия, - Степаныч назвал её, - она известна, наверное, ребятам из ГУНКа. Там и цифры стоят кругленькие… Не знаю, что за запись, то ли долг, то ли ей должны… - Степаныч вздохнул. – Александр Иванович, вот как? Баба, вроде нормальная была, а столько дел наворотила, - покачал головой Андрей Степанович.
Александр Иванович не стал ничего рассказывать Степанычу про болезнь Ларисы Васильевны.
- Да, уж, наворотила…, - согласился он с ним.
**** ****
- Алло, Марик, - Николай позвонил в обед Марку.
- Привет, Колян.
- Ну, Степаныч нашёл хоть что-нибудь? – спросил Николай.
- Да, нашёл, несколько листов в файлах с краткими записями от руки… Мы так и не поняли, что это за записки такие.
- И что вы с ними сделали?
- Степаныч отнёс их в полицию. Ещё не вернулся… Вдруг им пригодятся…, - ответил Марк.
- Ну, и правильно, пусть будут у них, - сказал Николай. - Слышь, Марк, тебе Дашка ничего про Париж не говорила?
- Про Париж? Нет, ничего. Хочешь в Париж? – хохотнул Марк.
- Ага, в отпуск слетаю, - ответил серьёзно Николай.
- Ну, ты даёшь, уже об отпуске мечтаешь…
- А тебе кто мешает? Помечтай…, вдруг сбудется.
- Отпуск…, у меня их уже два накопилось. Вот отец приедет…
- Ээ, я домой хочу, - запротестовал Николай.
- А Анастасия?
- А что Анастасия? Мы всё исправили, построим так, как она хочет, и уедем на другой объект, - ответил Николай.
- А она?
- А она? Она будет выпускать игрушки на своём заводе, и продавать, - ответил Николай.
- А я думал…
- Марк, две мои последние…, ты же знаешь, где они. Я не хочу сейчас даже думать об отношениях… - ответил Николай.
- Тебе родители звонили? – резко сменил тему Марк.
- Да, с мамой утром разговаривал. Она очень довольна. Отец все дела закончил, и они целыми днями гуляют по Питеру. Сегодня вечером идут в театр, - сказал Николай.
- А я то думал, что тебя вдруг в Париж потянуло…