— Не бойся, — Андрей подтянул Вику повыше и положил щеку на её макушку, — и не прячься от этого страха. Не убегай из-за него от меня, пожалуйста.
— Я не убегаю от тебя, — всё же не выдержала и посмотрела на него Вика, — не думай так. Я не от тебя! Правда! Я бы не смогла…
— Я спокойно отношусь к смерти при исполнении, это часть моей работы, что в армии, что здесь. Но я её не ищу. Поэтому не бойся, что я просто так сдамся. — А на её изумлённый взгляд он продолжил, — я не оставлю тебя, Вика. Я не хочу. Я буду бороться до конца, из самых последних сил, как боролся там, в том огромной задымлённом складе. Ничто так не придавало мне сил и желания жить, как мысль о том, что я не могу и не хочу оставлять тебя.
— Андрей…
— И если в забытой богом сирийской больнице я мечтал, чтобы всё поскорей закончилось, чтобы мучения мои прекратились. То тогда я готов был вынести ещё больше, лишь бы вернуться к тебе. И чем страшней всё вокруг, тем больше я хочу видеть тебя. Слышать тебя, чувствовать, — он коснулся её лица, — я больше не хочу без тебя.
— Чего не хочешь? — спросила она, пряча свой страх от этого признания.
— Ничего не хочу. У меня было слишком много времени подумать. В дыму в ловушке, тёмной ночью в больнице, пока я маялся бессонницей. Я хочу всегда быть с тобой.
Вика закрыла глаза, но слёзы предатели всё равно пробили себе дорогу и тут же блеснули на щеках, как только она разомкнула веки и посмотрела на него. На сумасшедшего человека, который своим признанием разорвал её изнутри на множество неровных кусочков. Как она хотела сказать ему что-то соразмерное этому, что-то такое же огромное и безапелляционное. Но всё, что она смогла сделать, это накрыть его губы своими, чтобы он замолчал. Чтобы самой не проронить ни звука, потому что, если она скажет, что чувствует на самом деле, не будет больше дороги назад. Не будет у него шансов на спасение.
И так уже Андрей зашёл слишком далеко, увяз в ней как в губительной трясине и теперь путь его только ко дну. И не было Виктории никогда так же страшно, как сейчас, так же больно. Ведь все слова, сказанные ей и Ренатом, и Разумовым, и даже Ольгой материализовались в реальность. Андрей Ветров попал в ловушку по имени Виктория. Ловушку со сладким ядом, который будет медленно и верно пропитывать его.
Это всё из-за неё. Все его неприятности в последние месяцы происходят вокруг неё и чем дальше, тем их больше. Она токсична и отравляет его жизнь. А если он вот так беззаветно и безоглядно прыгнет в этот омут. Ничто его не спасёт.
Вика зажмурилась сильней, чтобы спрятаться от этих удушливых мыслей и лишь сильней вжалась в его губы в поцелуе. Пусть этот поцелуй станет для него ответом, который он хочет услышать. Пусть он станет сладкой пилюлей.
Ведь поцелуй — это не ложь…
Утро приползло неслышно, Вика открыла глаза и первым делом почувствовала тяжесть на своей груди и онемевшую правую руку. Непонятным образом они с Андреем поменялись местами во сне и теперь не она, а он спал поверх неё, обняв, как раньше прижимал к себе подушку. Его рука огибала её под грудью и терялась под рёбрами. Он тихо сопел, продолжая спать глубоким, крепким сном.
В какой момент они выключились вчера, Вика не помнила точно когда, но вроде бы после долгого успокоительного молчания. Оба слишком устали за день. Даже не разделись в итоге и не расстелили постель. Вика не знала точно, чем занимался Андрей после возвращения из больницы, но то сколько она моталась на мотоцикле по окрестным просёлочным дорогам, вымотало её очень сильно.
Судя по солнцу, наползающему на край полузакрытой шторы, сейчас уже не меньше десяти утра. Вика долго лежала и рассматривала Андрея с непривычного ракурса и боялась пошевелиться, чтобы не потревожить его сон. В спокойные и приятные от близости Ветрова мысли плавно вползли раздумья о завтраке. За вчерашний день она опять толком ничего не съела, если так будет продолжаться, останутся от неё одни кости. Желудок предательски заурчал от очередной кулинарной фантазии с сочным обжаренным куском мяса.
Андрей шевельнулся, что не удивительно, учитывая его положение на ней. Ему этот звук был слышен особенно хорошо.
— Ммм, — не поднимая головы, проговорил он, — кто-то проголодался.
Его рука выбралась из ловушки под рёбрами Вики и погладила её живот.
— Прости, это так громко получилось, — Вика, смутившись, накрыла левой рукой его ладонь на себе.
— Ты вчера опять забыла поесть?
— Забыла, — подтвердила она.
Андрей приподнялся на локте и тут же чуть не рухнул обратно, с трудом удержался на другой руке.
— Руку отлежал, — поморщившись, произнёс он, потом посмотрел на Вику, которая до этого была практически придавлена им самим, — ой, кажется, я и тебя немного раздавил.
— Ничего, — Вика попыталась поднять свою онемевшую руку, — у нас всё ещё осталось две руки на двоих.
Андрей рассмеялся и игриво чмокнул её в губы.
— Я рад, что у тебя сегодня хорошее настроение. Вчера ты была такая грустная, что я заволновался. Ты расскажешь мне, куда исчезла в день моей выписки? Это сообщение было слишком странным для правды. И телефон ты зачем-то выключила.
Вика выдохнула и неосознанно отвела глаза.
ДАЛЬШЕ