Сегодня я рад рассказать вам о спектакле «Сильфида». Один из самых главных в балетном наследии спектакль, который сформировал определенную эпоху в истории балета. Спектакль, с появлением которого, как многие критики девятнадцатого века считали, было перечеркнуто все, что делалось до «Сильфиды».
Этот спектакль родился в Парижской национальной опере. Он появился в 1832 году стараниями замечательного балетмейстера Филиппо Тальони, который поставил спектакль для своей дочери Марии Тальони. Которая с этого спектакля просто уже стала одной из самых главных икон не только романтического балета, но вообще и всего классического балета на земле.
Филиппо и Мария Тальони прошли очень большой путь для завоевания Парижа. На тот момент в начале девятнадцатого века Париж был столицей искусств. Актеры, композиторы, певцы, все, кто хотел прославиться на всю Европу, должны были составить свою карьеру именно в Париже. Вот к этому моменту они проделали очень большой путь для того, чтобы получить ангажемент в Парижской опере. Этот ангажемент был ими получен.
Многие балеты давались при операх, было очень много опер, в которых обязательно были балетные сцены. И вот, в частности, Мария Тальони выступала в таких операх и певец Нурри написал либретто, совершенно самостоятельное либретто, которое было полностью танцевальным, чтобы не было никаких оперных сцен. Написано так, чтобы было как можно больше поводов для танцев. Чтобы было меньше пантомимы.
И вот с этого момента появилась абсолютно новая структура в балетном спектакле. Несмотря на то, что к моменту создания «Сильфиды» уже существовал очень виртуозный мужской танец, но именно вот в этот период создания «Сильфиды» начинается эпоха, когда власть полностью забирают женщины и потихоньку вытесняют танцоров-виртуозов со сцены. Что впоследствии привело к тому, что на сцене Парижской оперы многие мужские роли исполняли женщины-травести.
И к тому же именно к балету «Сильфида» многие историки и многие критики приурочивают тот момент, когда балерина окончательно встала на мысочки, на пуанты.
Этот спектакль продержался очень долгое время на парижской сцене. На его премьере было такое же возвышенное настроение у публики, как и за два года до этого на премьере «Эрнани» в «Комеди Франсез».
Началась новая эпоха в балете – это эпоха романтизма. Впервые к тому моменту в балете появляется особенность: не заканчивать спектакль счастливым концом. И романтический балет этим сильно очень отличался, что грустный финал или романтическая история с многоточием, потому что до этого спектакля все спектакли заканчивались каким-либо счастливым концом и обязательно счастливым дивертисментом.
Музыку к этому спектаклю написал композитор Шнейцхоффер и он почему-то был очень обруган критикой. Вообще многие вещи в этом спектакле не сразу были приняты. Конечно, такой успех не мог породить только радость и восторги. Конечно, нашлись тут же люди, которые стали писать, что все это абсолютно заимствовано, что спектакль «Сильфида» уже ставился в 1828 году в Ла Скала, хотя никаких перекличек ни в либретто, ни в танцах не было, но находились люди, которые обвиняли в плагиате и композитора, и балетмейстера.
Надо отметить, что композитор признавался, что в тот период, когда писалась музыка, был очень популярен скрипач Никколо Паганини. В частности, у него была такая пьеса «Ведьмы» и он не мог ничего с собой поделать: когда он писал начало второго акта, где есть шабаш ведьм, он использовал некоторые темы из произведения Никколо Паганини.
Этот спектакль прожил достаточно длинную жизнь, в Европе его много раз переставляли. Но, к сожалению, не все государства и не все театры мира могли себе позволить купить и эту постановку, и эту музыку. И в частности, через несколько лет, по памяти, Август Бурнонвиль поставил свою версию в Дании, на музыку местного капельмейстера, потому что денег у датского театра и у датской короны не хватало на то, чтобы оплатить эту партитуру.
Затем потихонечку французская «Сильфида» сошла со сцен театров и стала мифом. Наверное, с уходом Марии Тальони со сцены, несмотря на то, что этот спектакль танцевали и другие очень известные романтические балерины, этот спектакль исчез. И заново на сцену этот спектакль вышел в 1972 году, опять-таки в Парижской опере, стараниями балетмейстера Пьера Лакотта.
Надо сказать еще, что в Парижской опере очень строгая иерархия возвышения танцовщиков. И тем более приема на работу. В Парижской опере имеют право работать только те артисты, которые закончили школу при Парижской опере. Первые исполнители новой версии Гилен Тесмар и Микаэль Денар были выпускниками консерватории. Они не были воспитанниками Парижской школы. Потому они не работали в стенах Парижской оперы.
Но Лакотт был очень увлечен этой стариной, он поставил сначала фильм, и после того как этот фильм показали не только по телевидению, но он также шел на разных фестивалях, обрел такую славу мировую, якобы в восстановлении утерянного шедевра Филиппо Тальони, то всех троих пригласили в Парижскую оперу. С этого момента Микаэль Денар и Гилен Тесмар стали звездами Парижской оперы, а этот спектакль вошел в репертуар на многие годы и идет по сей день.
Все танцы, – конечно, это абсолютно хореография Пьера Лакотта. Никакого отношения к хореографии Тальони, к сожалению, это не имеет. Единственный момент, конечно, сохранились некоторые записи групп танцовщиц, количества человек, участвующих в тех или иных танцах, вот об идентичности в этом можем говорить с точностью. К тому же декорации и костюмы, эскизы которых хранились в архивах Парижской оперы, выполнены точно так, как они были выполнены в 1832 году. Это очень ценно, потому что мы имеем то представление вообще о спектакле, который видели зрители начала девятнадцатого века.
В первый акт Лакотт вставил знаменитое па де труа – свадебный танец главного героя Джеймса и его невесты Эффи, который постоянно прерывается или нарушается появлением Сильфиды. Один из самых красивых хореографических моментов в этом спектакле, но его никогда не было, потому что, – это поставлено на музыку из балета «Тень». Лакотт заимствовал музыку из другого балета и вставил в этот спектакль.
Одна из главных идей этого спектакля заключается в том, что живой человек не может дотронуться до Девы воздуха. И в этом спектакле не было никогда таких очень сильных контактов и подъемов, которые поставил Пьер Лакотт. Об этом свидетельствует спектакль Августа Брананвиля, который создан немножко позже, чем спектакль Тальони, точно по мотивам спектакля Тальони, и где не присутствует ни одного прикосновения к балерине. Потому что это прикосновение ее и губит. И в тот момент, когда он к ней хочет прикоснуться, она должна всегда исчезать.
В этом заключается большой парадокс. Об этом написано много статей, было много лекций, было много споров, Лакотт доказывает свою правоту, многие критики доказывают свою правоту.
Это один из моих самых любимых спектаклей, еще в Советском Союзе, когда случайно мне в руки попала в раннем детстве кассета, где Микаэль Денар и Гилен Тесмар танцуют в фильме «Сильфида». Я пересматривал его много, много раз, и по сей день считаю этот спектакль одним из самых великих балетных творений.
Потому с большим удовольствием приглашаю вас на просмотр этого замечательного фильма.