Родилась в благополучной семье
Сергей Парчевский, ведущий ток-шоу:
Расскажите нам вашу историю. Как все начиналось, и с какого момента вы поняли, что некий Рубикон здоровой, нормальной жизни пройден?
Юлия:
Я росла в обычной семье инженеров. У меня было строгое воспитание, и мне хотелось все время свободы. Как только я оторвалась от родителей, поехала в пионерский лагерь, и там началась взрослая жизнь: в 11 лет я начала курить, в 14 лет начала пить уже крепкие спиртные напитки. Мне понравилось очень, я ощутила легкость, веселье, ушло стеснение. Дальше я искала себе компании друзей более старших, с кем можно было проводить время, выпивать, ни о чем не беспокоясь. С 16 до 18 лет я уже активно употребляла алкоголь. В 18 лет совершила впервые преступление, за которое мне грозило четыре года лишения свободы, обошлось условным сроком – это был грабеж. Все это было в состоянии алкогольного опьянения.
Наталья Надольская, ведущая ток-шоу:
Юля, вы сказали, что родились в благополучной семье. Как вам удавалось скрывать от родителей это состояние опьянения? Как часто вы пили, начиная с 14 лет, и в какой компании? Пионерский лагерь – это мы поняли. Нужно же на протяжении года еще пить.
Юлия:
Так получилось, что родители развелись, и потом воспитывала одна мама. Она в основном была занята на работе, у меня были какие-то кружки, занятия. Порой вместо этих кружков я находила время где-то с подругой в подъезде, переулке, закоулке, то есть дома практически не знали об этом. В более старшем возрасте, уже после 18, я просто не приходила домой, когда была пьяная. Я могла не приходить домой по пять суток. Мама не знала, где я нахожусь, она разыскивала меня. В 23 года я вообще сбежала из дома, оставив ей записку, улетела в другую страну на самолете и продолжала там также употреблять. Хотя мне казалось, что я поменяю страну, образ жизни. Но там я еще продолжала употреблять не только алкоголь, еще другие вещества, что могло привести к печальной истории.
Денис Северов, магистр психологии:
Вы знаете, наблюдая за героиней, которая говорит, что росла в благополучной семье, очень странно слышать, что она говорит только о своей матери и ни слова об отце. Поэтому возникает вопрос, что в представлении нашей героини значит благополучная семья.
«Казалось, что в молодости нужно попробовать все»
Сергей Парчевский:
Юля, скажите, пожалуйста, вы в школьные годы, когда уже в норму у вас вошло принятие алкоголя, заставали ли вас за этим учителя? Были ли какие-то проблемы связаны с тем, что кто-то из взрослых, важных для вас людей, собственно, вас на этом ловил?
Юлия:
В основном это только мама, когда приезжала неожиданно с дачи. Я еще пьяная ходила по квартире и не понимала, какой день недели. Или меня принесли откуда-то с речки пьяную, кое-как приволокли домой. Она часто ругалась, выгоняла меня из дома, кричала разными словами. То есть мне казалось, что меня просто не понимают, что я нормальная, такая же, как и все. Я не осознавала, что у меня проблемы с алкоголем.
Наталья Надольская:
Юля, с какой целью вы пили? Вы сказали, что когда вы первый раз попробовали алкоголь – это была эйфория, легкость, у вас наладилось общение. Это понятно. Потом вы с какой целью пили, чтобы что?
Юлия:
Мне нравилась такая жизнь. Я чувствовала свободу, могла быть самой собой, когда напивалась. То есть я могла напиться в баре, залезть на стол. Оттуда выгоняла охрана, вызывали милицию.
Наталья Надольская:
То есть для вас это было просто круто, весело, время развлекаться?
Юлия:
Да, казалось, что в молодости нужно попробовать все. И чем больше, тем круче.
Сергей Парчевский:
Можно сказать, что вы в школьные годы были ребенком зажатым, тихим, неприметным? Окружающие вас воспринимали именно такой, а с момента, когда вы стали употреблять алкоголь, все увидели вашу обратную, другую сторону?
Юлия:
Нет, я бы не сказала. Я в школе была достаточно общительна, но почему-то как таковых друзей у меня не было. То есть моя подруга переставала со мной дружить, находила себе новую подругу. Меня это обижало, задевало, я себя чувствовала как будто какой-то не такой среди всех. То есть я понимаю, что уже тогда выбивалась из общей среды, как-то отличалась.
Понимала, что употребление стало более частым
Наталья Надольская:
Юля, в какой момент вы поняли, что алкоголь – это уже проблема для вас?
Юлия:
Я пила, как говорю, активно с 16-17 и до 28 лет. Когда я увидела, что изначально выпивки были только в пятницу, субботу, воскресенье, потом цепляется понедельник, четверг, среда. В принципе, я нашла себе график работы свободный, чтобы можно было посещать один раз в неделю. И то я могла напиться и в этот день прийти пьяной на работу. То есть реально стала проблема даже выйти на работу.
Наталья Надольская:
Вы в какой момент поняли, что алкоголичка? Говорят, что алкоголики до последней стадии отрицают свою зависимость.
Юлия:
Я понимала, что мое употребление стало более частым. Я пытаюсь контролировать свое употребление, выпить три рюмки и быть, как все, но мне это не удается. То есть я заметила такие симптомы, что почему-то люди могут выпить нормально, пойти домой, разойтись с вечеринки. У меня вечеринка продолжалась несколько суток.
Денис Северов:
Действительно, очень правильно, когда говорят, что для алкоголиков, наркозависимых первый шаг – это признание этой проблемы. Потому что пока человек не признает эту проблему в самом себе, для него не существует ее. Поэтому, если я не алкоголик, то что вы от меня хотите?
«Не знала, как можно не пить»
Сергей Парчевский:
Юля, скажите, в этот период до 28 лет у вас были какие-то отношения? Может быть, вы успели создать семью?
Юлия:
Да, у меня были отношения. Но отношения были также с употребляющими, зависимыми людьми. Первая любовь – так сложилось, что мужчина пил очень сильно. Мы пили с ним вместе, он меня бил. То есть после этого я даже резала вены, потому что не хотела жить.
Сергей Парчевский:
Дойдя до осознания этой проблемы, что первое вы предприняли – до проблемы алкоголизма?
Юлия:
Я понимала, что много пью, что со мной что-то не то, что у меня проблемы с алкоголем, многие годы. Но я не знала, как можно не пить, потому что вокруг окружение все было такое. Что я предприняла – мне дали какую-то книжку почитать про алкоголизм, я ставила себе сама диагноз. Мне врачи не ставили диагноз.
Сергей Парчевский:
Вас кто-то привел в клинику или каким образом? То есть какой первый шаг к нормальной жизни вы сделали?
Юлия:
Я поставила сама себе диагноз, можно сказать, что я алкоголик. Мне повезло, я встретила людей, которые остаются трезвыми. Они рассказали, что можно прийти в сообщество анонимных алкоголиков, и там, возможно, тебе помогут.
Состояние отчаяния и невыносимости жизни толкнули на то, чтобы искать выход
Наталья Надольская:
Кстати, удивительная история, потому что обычно какой-то триггер случается – смерть близких или какая-то трагедия, когда человек понимает, что это дно и надо подниматься наверх. У Юли, мне кажется, этого триггера такого явного не было. Сейчас вы в каком состоянии?
Юлия:
Дело в том, что была такая проблема, которая меня, можно сказать, подвигла. У меня был образ жизни, который приводил к частой смене партнеров, постоянным переживаниям, расставаниям. Пока не дошло дело до того, что я заболела серьезным неизлечимым заболеванием. Здесь я начала, наверное, задумываться, что делать. Потому что я, в принципе, хотела умирать, напиться и больше не проснуться. Состояние отчаяния и невыносимости жизни – это меня толкнуло на то, чтобы искать выход.
Сергей Парчевский:
То есть появился какой-то человек, с которым вы поделились своей бедой, осознанием этой проблемы, и он вас привел в нужное место?
Юлия:
Да, совершенно верно.
Наталья Надольская:
Сколько вы уже не пьете?
Юлия:
Я не пью уже 13 лет, абсолютно никакой алкоголь не употребляю.
Читайте также:
За 10 лет. Что говорит статистика о злоупотреблении алкоголем в Беларуси?
«В семье может происходить все что угодно». Есть ли будущее у детей родителей-алкоголиков?
Кто-то начинает путешествовать или заниматься спортом. Что поможет побороть алкогольную зависимость?
