В прифронтовом госпитале с самого утра царила суета, после немецкого наступления было много раненых красноармейцев. Антип, крепкий мужчина лет за пятьдесят, взваливая, кого можно было, себе на спину, уносил в полуразрушенное здание. Военврач Крылов командовал разгрузкой раненых, но Антипу его указания были не нужны, он давно находился при госпитале и знал достаточно, чтобы самому принимать решения. Управились к обеду. Получив от повара чашку щей и ломоть хлеба, Антип устроился в тени берёзы. Осмотревшись, он украдкой перекрестился.
В городе, в который пришёл Антип, набирали ополчение. Назвавшись вымышленным именем, на то были свои причины, он отправился воевать. Когда отступали после боя, немец надавил так, что войска дрогнули, под колено правой ноги Антипа попал осколок. В госпитале ногу спасли, но она стала прямой, как палка – не сгибалась. После выписки, Антип уговорил оставить его при госпитале на хозяйственных работах, идти ему было некуда. С тех пор он брался за любую работу: был и конюхом, и плотником.
Быстро закончив с едой, нужно было ещё наколоть дров, Антип вернул повару чашку.
- Крылов тебя спрашивал, зайди к нему, - сказал тот.
Войдя в кабинет начальника госпиталя, Антип увидел троих девушек в форме: две были рядовыми, а светловолосая - лейтенантом медицинской службы.
- Пополнение у нас, - грустно сказал Крылов, - увези их к артиллеристам, там от санвзвода одна медсестра осталась. Да, возьми оружие, скажешь, я разрешил.
Оружие Антипу не полагалось, так как он не был военнослужащим, но начальник госпиталя нарушал это правило, когда отправлял Антипа одного за ранеными. Завхоз госпиталя нехотя выдал винтовку и десять патронов, ему не нравились такие приказы Крылова.
Митрофанова Елизавета до войны была детским врачом. Окончив институт, она приехала работать в небольшой городок. Персонал больницы был дружным, помог быстро освоиться на новом месте. Елизавете часто приходилось выезжать по деревням, дети болели, получали травмы во время игр. Такие поездки молодому врачу нравились, местные встречали доктора, как дорогого гостя, без гостинцев не возвращалась. В виду отсутствия хоть какого-то медика в деревнях, Елизавете приходилось лечить и взрослых. Иногда травмы были серьёзными, тогда она укладывала больного на телегу и сама везла в город. Когда началась война, Елизавета была призвана одной из первых. Двухмесячные курсы и вот она уже на фронте, а вскоре получила и первое ранение. После излечения получила звание лейтенанта, потом передовая и новое ранение. Выписавшись из госпиталя, была направлена к артиллеристам, вместе с ней в их расположение должны были прибыть ещё две медсестры.
Антип вывел из сарая гнедую кобылу. Три месяца назад она никого к себе не подпускала, но ему удалось найти подход к животному. Постелив поверх сена рогожу, Антип помог девушкам разместиться в телеге. Как только выехали за город, санитарки спрыгнули на землю, приглянулись им полевые цветы. Набрав их по охапке, они снова уселись в телегу и принялись плести венки.
- Вы не военный? – спросила Елизавета Антипа, она сидела рядом с ним.
- Нет.
- А как в госпиталь попали?
- Как и все, ранило меня.
- Видела, как Вы ходите.
- Да уж, хожу, - Антип погладил раненую ногу.
- Болит? – поинтересовалась Елизавета.
- Раньше болела, теперь нет.
Скрип колёс телеги выгнал из кустов зайца. Делая большие прыжки, он бежал вдоль дороги, санитарки визжали от восторга.
- Зачем на войну идёте? Дома дел нет? Дети ещё! – прикрикнул Антип на санитарок, те притихли, но продолжали хихикать.
- А как дома оставаться, когда беда такая? – спросила Елизавета.
Антип промолчал.
Проехав через лес, путники оказались на большом поле.
- Артиллеристы там, - Антип указал вперёд, - на небо хорошо смотрите, здесь часто фашист летает.
Девушки подняли головы, всматриваясь в безоблачное небо. Лошадь не спеша пошла, когда Антип едва дотронулся прутиком до её крупа.
- Давай, родная, вывози, нечего столбом стоять!
Лошадь фыркала, отгоняя от себя мух, наверное, поэтому Антип поздно услышал едущую навстречу машину.
- Наши? – спросила Елизавета.
- Ага, как же! Держитесь.
Потянув вожжи, Антип направил лошадь к лесу, машина прибавила ход, быстро приближаясь к телеге. Въехав в лес, Антип спрыгнул на землю.
- Бегом в кусты и тихо там! – скомандовал он медсёстрам, - а ты со мной, - это было адресовано Елизавете.
Грузовик остановился возле кустов, из кузова вылезли три солдата, а из кабины офицер и водитель.
- Стреляла? – спросил Антип Елизавету, указывая взглядом на её кобуру с наганом.
- Два раза.
- А по людям?
- Нет.
- Это плохо. Здесь будь, я их обойду.
Двое немецких солдат осмотрели телегу, один даже погладил лошадь, но та отвернулась, словно чуя врага. Взяв офицера на мушку, Антип нажал на спуск. Выстрел вышел плохой, хорошо прицелиться мешали кусты. Вздрогнув, офицер спрятался за ствол дерева, солдаты упали на землю, водитель побежал к машине. Отползя метра на три, Антип приготовил оружие к бою. Водитель, вернувшись с автоматом, крутил головой не понимая, где свои. Раздался револьверный выстрел, он упал. «Молодец лейтенант» - подумал Антип. Реагируя на выстрел, из-за дерева показался офицер, Антип снова прицелился. «Второй раз не промахнусь!». Его пуля, скользнув по коре дерева, впилась в грудь врага. Увлёкшись офицером, Антип выпустил из вида солдат, те время даром не теряли. Обойдя возницу, накинулись на него вдвоём. Сквозь хрипы, свои и немецких солдат, Антип услышал автоматную очередь. Обхватив тело одного из немцев ногами, он попытался справиться со вторым, тот хотел его задушить. Удалось схватиться за нижнюю челюсть немца, хруст и вот она уже свёрнута направо, но враг будто не чувствует боли, продолжает сжимать руки на шее Антипа. Помощь пришла, откуда не ждали! С диким визгом на немцев набросились санитарки. В этой куче тел ничего нельзя было разобрать. Снова послышались выстрелы. Надавив из последних сил на повреждённую челюсть немца, Антип смог заставить его ослабить хватку, но в руке второго гитлеровца блеснул штык-нож. Раздался девичий крик, а потом и он сам почувствовал боль. «Бах, бах, бах» - прогремело над ухом Антипа. Тело одного немца обмякло, второй дёргался в конвульсиях. Антип потерял сознание.
Очнувшись, Антип посмотрел на идущую рядом с телегой Елизавету.
- Мы не туда едем, солнце с другой стороны.
- Знаю. Обратно возвращаемся. Девочкам досталось, да и Вам тоже.
- Останови лошадь. Не довезёшь меня. Не хочу умирать под чужим именем.
Елизавета подошла ближе:
- Как это под чужим?
- Я Алексий Панкратов, из староверов. Общину ещё мальчишкой покинул, закрутила судьба, завертела. В банду попал, а дальше лагеря, тюрьмы. Когда война началась, в неразберихе сбежал, в ополчение записался. Греха на мне много. Ты скажи Крылову моё настоящее имя, он поймёт, он хороший человек.
- Лежите смирно, я Вас перевязала, довезу.
- Вези, а я пока помолюсь.
Алексий Панкратов до госпиталя не доехал, умер в дороге.