Когда мама вышла из ванной, мы стояли друг напротив друга и переругивались.
- Что тут у вас? – спросила она.
- Мам, я обещала Элен выступить с ними, а он не пускает.
- Не он, а Сергей. Дина, ну какой выступить! Тебе сессию скоро сдавать, лучше бы к экзаменам готовилась!
- Во-во, – присоединился Сергей. – Я о чем и говорю – вылетишь из института, что делать потом будешь? «Свободная касса» – предел твоих мечтаний или как? Сколько можно вечерами по улицам шляться... Ника, ну скажи ей!
- Мам, ну, пожалуйста, я правда давно обещала, как раз из-за сессии – пока будет сессия, я буду дома сидеть, а ей так деньги нужны...
Мама знала, что Элен из многодетной семьи, где проблема с деньгами стоит посерьезней, чем у нас.
- Ладно, – смягчилась она. – Но чтобы это в последний раз. А завтра поможешь мне генеральную уборку сделать – я сегодня вечером иду на спектакль с тетей Ларисой, а завтра весь день буду дома.
Тетя Лариса – это тайный код, которым мы обозначаем дядю Валеру, чтобы Сергей не ревновал. Я понимающе кивнула.
- Ой. Кстати, я говорила, что Борька просится к нам на лето пожить? – попыталась мама сменить тему, чтобы отвлечь Сергея.
Сергей сразу ушки на макушки.
- Какой еще Борька? – нахмурился он.
- Мой кузен, – поспешила успокоить его я. – Сын тети Маши, которая в Иркутске живет, забыл, что ли?
- А, балбес этот...
- Ничего он не балбес! - вступилась мама.
- А чего это он?
- Ой, да поругался с отцом! Я думаю, у него это временно, но Маша так просит приютить...
Отец у Бори неродной, но не как Сергей – тот пришел, когда мы были уже достаточно взрослые, да и не женаты они с мамой, а Борин его с двух лет воспитывает, усыновил даже, но все равно у них проблемы. Я давно брата не видела, но помнила, как несколько лет назад, когда он приезжал к нам, жаловался на отца.
- Ну и хорошо, – сказала я с наигранным энтузиазмом – Борька всегда был вредным, как заноза знаете где, но маму нужно было поддержать.
- Комната есть свободная, я свой компьютер в спальню перенесу, – сказала мама.
Пока они с Сергеем обсуждали, какую сделать перестановку, я незаметно выскользнула из квартиры – свобода! На остановку я побежала так, что если бы меня встретил физрук, ни за что бы не поверил – обычно он говорил, что моя фамилия Ракитина происходит не от названия дерева, а от раковины, потому что я – улитка обыкновенная.
Опоздала я всего на пятнадцать минут, но Даню в тот день все равно не увидела – он не проходил нашей улицей, и я сильно расстроилась. К тому же огромный слой тональника на лице Элен не предвещал ничего хорошего.
- Что у тебя с лицом? – спросила я после того, как мы закончили и вместе побрели к остановке.
- А, как обычно, – махнула она рукой. – Папаня устроил массовую репрессию, нам всем досталось.
- Пьяный, что ли?
- Ага.
Тёма, обычно спокойный и немногословный, сжал кулаки и проговорил:
- Однажды он получит у меня, честное слово!
Это было очень мило – мы знали, что Тёма влюблен в Элен, она получила от него открытку на День святого Валентина – Тёма подсунул ее в тетрадку. Правда, Элен сделала вид, что ничего не читала – терять друга ей не хотелось, а ответить ему взаимностью она не могла.
- Да ничего, не страшно, у меня просто сосуды слабые – только ударил, и сразу синяки, – принялась оправдывать его она. – Пьяный просто.
Элен всегда оправдывала своего отца. Я этого не понимаю – Сергей хоть и гад, но пальцем нас никогда не тронул, пусть только попробовал бы! А Элен отец всю жизнь лупит, и она терпит. На ее месте я бы съехала, но ей жаль мать – как она одна с младшими.
- Сергей сегодня тоже пьет. Еще и мать в театр ушла, – пожаловалась я. – Хоть домой не иди. Я хотела к тебе в гости напроситься.
- Я бы с удовольствием, но сама понимаешь, – развела руками Элен.
- Хочешь, пошли ко мне, – предложил Тёма. – У меня только сестра дома, и она не пьет.
Я оценила шутку. Сестру его я знала, видела пару раз, и она была полной противоположностью Тёмы – симпатичная, участливая, общительная...
- А что – пошли, – решилась я. – Мама в одиннадцать вернется, ничего, если я у вас до десяти побуду?
- Ничего. Я же говорю, что дома только она. Предки на дачу смылись, а муж ее на работе.
Мы проводили Элен, посадили на автобус, а сами пошли пешком – Тёма жил не так далеко, и нам захотелось насладиться погодой: к вечеру город окутала приятная прохлада, а от цветущих деревьев голова кружилась, никакие духи не нужны.
- Что-то не пришел сегодня твой кавалер, – заметил он.
- Ой, только не надо насмехаться, мне Элен хватает.
- Не буду. Как дома вообще?
- Да как. Нормально, – соврала я. – Брат вроде должен скоро приехать.
- Какой еще брат?
- Да двоюродный, сын маминой сестры. Ну, помнишь его, Борька, он уже приезжал как-то?
С Тёмой мы знакомы со школы – в параллельных классах учились. Правда, тогда мы не особо дружили, но общались.
- Этот рыжий, что ли? Ну да, помню. А как там Рита? Я недавно видел ее в новостях – ну, она прям звезда, зубы у нее, я тебе скажу... Неужели свои?
Зубная тема у Артёма – это семейное, его родители – стоматологи.
- Да, представь себе, свои. У нее все отлично, поехала сейчас на свидание.
- Представляю, какого кавалера она отхватила, – усмехнулся он.
- Ну, понятное дело.
Мне не хотелось развивать эту тему, и я принялась расспрашивать его про сестру – несколько лет назад ей сделали операцию по пересадке почки, и я хотела узнать как ее здоровье. Артём рассказал, что не очень – появились какие-то осложнения, и она все время сидит на лекарствах.
- А самое главное, – серьезно произнес он, – это то, что ей нельзя иметь детей. Не просто нельзя, а запрещено. Врач сказал, что она может умереть, если попытается выносить ребенка.
- И что они будут делать?
У меня аж мурашки побежали по коже, когда я подумала о том, что может чувствовать Тамара – она всегда мечтала о детях, сколько я ее помню, даже в школьном спектакле постоянно мам играла.
- Усыновят, – пожал плечами Артем.
Он, похоже, не видел в этом особой проблемы, его больше пугала идея, что с сестрой может что-нибудь произойти. Они были очень дружны, и я помню, как мы с Артемом навещали Тамару в больнице после того, как ей сделали пересадку – он тогда, не стесняясь меня, ревел как девчонка, не мог смотреть на аппараты, трубки, на бледную и измученную сестру.
Мы еще поболтали о том о сём, пока не дошли до их дома. Тёма предложил подняться по лестнице, дескать, полезно двигаться, но я заявила, что и так уже достаточно подвигалась, а взбираться на седьмой этаж мне не улыбается, и потащила его в лифт. Пока мы поднимались, лифт так дребезжал, что, казалось, вот-вот упадет, и тогда я поняла, почему Тёма предпочитает ходить пешком.
В квартире было темно, только в дальней комнате горел свет. Я давно здесь не была и совсем забыла, как у них уютно, даже запах тут был приятный – цветочно-ванильный, почти как у Ритиных духов.
- Тамара, у нас гости! – закричал через всю квартиру Тёма, пока я разувалась и пристраивала чехол с инструментом.
На стенах висели фотографии – некоторые из них я помнила, другие явно были новыми: их родители любили путешествовать, и много где бывали. На некоторых фотографиях была запечатлена Тамара с ее мужем, кое-где был и Артем.
- Дина, как я рада тебя видеть! – воскликнула она. – Артём, ну почему ты не предупредил – я бы испекла чего-нибудь, к чаю совсем ничего нет!
После наших разговоров я ожидала увидеть Тамару бледной и измученной, как тогда, в больнице, но Тамара, напротив, была более упитанной, чем обычно, а сияющая улыбка компенсировала мешки под глазами.
Мне вспомнились утренние печенья – зря мы их выкинули, надо было спрятать в сумку, сейчас бы угостила их с Тёмой.
- А я и не знал, что она ко мне в гости напросится, – парировал Артём.
- Э, ты же сам позвал! – обиделась я.
- Ну, позвал. Но не в гости же, а отсидеться, пока мамы дома нет.
- А что случилось? – сразу встревожилась Тамара. – С отчимом опять поругалась?
Я бросила недовольный взгляд на Тёму – он, что, всем подряд болтает про то, что я им с Элен рассказываю?
- Да, так, – решила не углубляться в подробности я. – Мама в театр пошла, а Рита на свидании, не хочу с ним одна сидеть, опять нравоучать будет. Он вечно нас пугает – тут убьют, там ограбят, здесь обманут... Профессиональная деформация, он, кроме преступлений своих, ничего и не видит.
Тамара повела нас на кухню, вновь сокрушаясь, что ничего нет к чаю.
- Зато есть картошка и салат, – сообщила она. – Хотите?
Конечно, мы хотели – столько часов на улице простоять. Пока мы ели, она расспрашивала меня про Риту, про мои планы на будущее.
- Я вот тоже подумываю в педагогический поступать, только на заочное, – сказала она. – Я же в садик пошла работать – так люблю малышей!
Поневоле я вспомнила, о чем только что рассказывал Тёма – что Тамара никогда не сможет родить ребенка. Она, словно прочитав мои мысли, спросила:
- Артём тебе рассказывал, что мне запретили рожать?
Я кивнула.
- Это грустно, но я уже почти смирилась. Ты знаешь, мы с Вадиком ходим в школу усыновителей, думаем, что возьмем ребенка под опеку или, если статус будет подходящий, усыновим.
- Что значит статус? – спросила я.
- Ну... Бывает, что мать лишили родительских прав, и тогда ребенка можно усыновить. Он будет носить нашу фамилию, и по закону ничем не будет отличаться от родного. Но в некоторых случаях ребенка изымают из семьи, но родительских прав не лишают. Или, например, мать в тюрьме сидит. Таких детей можно взять только под опеку. Тут есть плюсы, потому что на них государство платит деньги. Но и минусы тоже есть – в любой момент родная мать может забрать этого ребенка назад.
Тут мое сердце застучало так громко, словно Тёмин барабан.
- То есть, – уточнила я. – Есть шанс, что можно забрать обратно ребенка из детского дома?
- В смысле? – не поняла Тамара. – Что значит забрать обратно? Ты имеешь в виду тех, у кого изъяли детей? Ну да, теоретически это можно.
Я чувствовала, как Тёма смотрит на меня, но не поднимала глаза. Конечно, он догадывался. Или знал. Все знали, что у нас с Ритой был брат, а потом он исчез...