Лера прибежала в свою квартиру уже на следующий день, очень торопясь. Она не планировала этого, но Дана вновь побеспокоила её неожиданным звонком.
— Лер, я говорила тебе, чтобы ты не торопилась и приехала ко мне, когда тебе будет удобно, но тут новые обстоятельства возникли. В общем, дело не терпит. Постарайся приехать сегодня.
Вот Лера понеслась. Вбежала в квартиру и нашла подругу в большой комнате. Дана сидела, запрокинув ноги на журнальный столик, и смотрела по телевизору какой-то иностранный сериал. На коленях у неё было ведерко с мороженым и она с большим удовольствием его поглощала.
— О, Лер, ты приехала. Не думала я, что так быстро.
— Ты же сказала мне по телефону, что то-то случилось. Я летела через половину Москвы. Мне пришлось оставить Сашу с Анной Петровной, а она этого не любит. У неё и по дому дел хватает.
— А Анна Петровна ещё работает в доме? Также продолжает все вынюхивать и высматривать? Ох, и любопытная она!
— Анна Петровна прекрасный человек. Мы с ней хорошо ладим.
— А чего, спрашивается, ты с ней ребенка оставила? Могла бы Сашку с собой взять. Я его столько не видела. Соскучилась. Хотелось бы посмотреть, какой он сейчас.
— Саше три года. Он довольно бойко разговаривает и неплохо соображает. Он бы рассказал Вадиму о нашей с ним поездке сюда. И о тебе. Не знаю, помнит он тебя или нет.
— Вряд ли, — заключила Дана. — Он тебя, наверное, мамой давным-давно называет. Да ладно, чего ты насупилась. Я же не против. Это правильно. Он твой ребенок и должен называть тебя мамой. Хочешь мороженого?
— Дан, мне правда не до мороженого. Анна Петровна согласилась посидеть с Сашей всего пару часиков. Рассказывай, что хотела.
Дана стала серьезной. Внимательно посмотрела на подругу, подумав, а не предложить ли ей сесть. Известие-то не из легких. И, выпалила без всякой подготовки:
— Серега жив. Он вернулся в Никольск.
Валерия заморгала часто-часто, не в силах переварить услышанное. Вроде бы, все понятно, а с другой стороны — какая-то чушь.
— Дан, ты перегрелась на турецком солнце? Ты что несешь? Мы же с тобой вместе ходили к родителям Сережи, а потом на кладбище.
— Да, да, знаю. Первое, что я ему сказала, когда увидела, что мы с тобой видели его могилу.
— Что значит, увидела? Ты видела Сережу? Живым?
Валерия нащупала руками подлокотник кресла и, не глядя, села в него. Она уже забыла, что торопилась и очень внимательно выслушала рассказ Даны.
— Ну вот и все. Все, что он мне рассказал о своем воскрешении, — закончила та.
— Дааа, — потерла виски кончиками пальцев Лера. — В голове не укладывается. Как такое может быть? Сережа. Милый, хороший Сережа! Я так рада за него и за его родителей. Это же надо, столько оплакивать сына, а потом увидеть его живого и невредимого. Только я не понимаю, Дан, почему ты подаешь это таким трагичным тоном. Это же счастье. Я очень рада.
— Ну, не знаю, как насчет счастья... Для родителей Сереги, может быть, и так. Ты вот сейчас обмолвилась, что он вернулся живой и невредимый. Насчет невредимого, я бы поспорила. Это уже не наш прежний Серега. У него явно что-то с психикой. Что неудивительно, если представить, как он выживал все эти годы. У него дергается глаз и временами потряхивает все тело. Ему точно нужно обследоваться. Но, страшно даже не это, а то, что он стал довольно таки озлоблен и зациклен на тебе. У Сереги просто уверенность какая-то, что вы должны быть вместе. Он слышать ничего не хочет о том, что ты замужем и счастлива. Твердит только одно, что выжил благодаря тебе и ты должна быть с ним. Лер, он придет к тебе.
— Придет, значит придет. Меня это не пугает. Вадиму я о нем рассказывала. Мне скрывать нечего. И Сережа все поймет. Я их познакомлю. Даже если он, как ты утверждаешь, озлобился, все равно — Сережа это Сережа, а он никогда не был жестоким. Я смогу убедить его, что стоит продолжать жить и без меня.
— Не убедишь, — покачала головой Дана, отставляя в сторону ведерко с остатками растаявшего мороженого. Ты сейчас не понимаешь, о чем говоришь. Ты представляешь себе прежнего Серегу, а это уже не он. Как ты красиво расписала. Представишь его Вадиму и все уладится само собой. Да не будет этого, Лер! Ты снова витаешь в облаках. Им ни в коем случае нельзя встречаться. Что думаешь, я так поспешно приехала в Москву просто, чтобы сообщить тебе чудесную новость? Нет ничего чудесного. Судя по настрою Сереги, он намерен вернуть тебя любой ценой и у него есть козырь в рукаве.
— Какой еще козырь? Ничего не понимаю, — моргала Лера.
— А такой! Он знает про Сашу!
Дана замолчала, выдерживая паузу. Продолжила, увидев, как до Леры дошла информация и лицо подруги начало бледнеть.
— Лер, ты же помнишь, что в роддоме работала тетка Сереги. Ну, та самая, которая совала свой нос куда не следует. Моя мама пригрозила ей увольнением по статье, если она не перестанет сплетничать. Сейчас эта тетка на пенсии и увольнением её на напугаешь, вот она и распускает свой язык снова. А то, что ребенка родила не я, а ты, она знает точно. Теперь знает и Серега и непременно этим воспользуется.
— Он не посмеет! Нет, — отрицательно трясла головой Лера. — Сережа так не сделает. Если он любит меня, то не станет причинять боль.
— Не суди всех по себе, — вскрикнула Дана. — Это ты такая у нас, блаженная. А Серега прошел ад. Ему теперь все равно. У него маниакальная зацикленность на тебе. Когда я с ним разговаривала, мне стало страшно, как он имя твое произнес. Страшно за тебя.
— Дана, но он же в Никольске. И не станет приезжать в Москву, не зная где я живу. Он знает адрес только этой квартиры и логично предположить, что если я замужем, то живу в другом месте. Ты же не расскажешь ему...
— Лерка, очнись. Я бы не стала паниковать на ровном месте. Сегодня утром мне звонила мама. Серега приходил к ней, сразу после моего отъезда. Хотел узнать твой новый адрес. А на руках у него был билет до Москвы. Он этого не скрывал. Возможно, он уже здесь.
— Твоя мама не сказала адрес? Я знаю, что она на меня сердится, — тихо произнесла Лера.
— Уже не сердится. Она отходчивая и тоже любит тебя. Конечно, не сказала. И что из этого? При большом желании его можно узнать. А у Сереги желание просто огромное. Конечно, это займет какое-то время. Так что, время у тебя ещё есть.
— Время для чего?
— Для того, чтобы самой рассказать правду Вадиму. Другого выхода у тебя нет.
— Раньше ты говорила обратное, — вскинулась Лера. - Говорила, что Вадим меня никогда не простит.
— Я так считала. И не простил бы, узнай он тогда. Сейчас все немного по-другому. Вы уже столько живете вместе. Может быть, Вадим стал мягче. Оправдывайся, плачь, говори, что это я тебя вынудила, силой заставила, отобрала ребенка. Говори, что хочешь про меня, но рассказывай. Иначе приедет Серега и если он поведает об этом Вадиму, тогда муж тебя точно не простит.
— Дан, ты так просто назвала Вадима моим мужем. Скажи мне откровенно, ты жалеешь, что Вадим сейчас со мной?
— Об этом? — фыркнула Дана. — Я жалею о том, что поверила Ильясу и влюбилась в него. Это да, очень жалею. Об этом страшном времени, пока я жила в Турции, даже вспоминать не хочу. А то, что я отдала тебе Вадима, это был самый правильный поступок в моей жизни. Ты же всегда знала, что я желаю тебе счастья. Я постоянно пыталась тебя с кем-то познакомить, а ты отбрыкивалась. А всего навсего, тебе надо было с самого начала не врать о том, что Вадим тебе не нравится. Я бы ушла в сторону сразу. Ладно, не будем прошлое ворошить. Мою личную жизнь мы ещё устроим. А сейчас важнее сохранить твой семейный покой. Признавайся Вадиму, но делай это с умом. Говорю тебе — вали все на меня.