Было это давно, я учился в пятом или шестом классе. Каждое лето родители увозили меня на каникулы в деревню к бабушке и дедушке. Я всегда с нетерпением ждал этого момента. Меня жутко притягивали необычные деревенские развлечения, бабушкины угощения и практически полная свобода на целых три месяца.
Была еще одна причина, по которой мне хотелось поскорее приехать в деревню – это соседский мальчик по имени Максим, мой «друг на лето», как я его всегда называл. Макс, как и я, с самого детства приезжал в эту деревню к своей бабушке, и мы давно сдружились с ним.
Наших с Максом ровесников в деревне больше не было, но был еще один парень по имени Серега. Он был старше нас года на три и потому мало общался с нами. В один из дней Серега проходил вечером мимо костра, который мы с Максом развели. Макс с пеной у рта доказывал мне, что вызывал Пиковую даму, что она выходила из зеркала и гуляла по его дому.
- Дурни вы! Один сочинил какую-то дурацкую сказку, а второй поверил в нее, - рассмеялся Серега, пристыдив нас обоих. - Вы лучше послушайте реальную историю про нашу с вами деревню.
Сергей сел рядом с нами, а мы, заинтригованные до предела, притихли и принялись внимать.
- Помните заброшенную водонапорную башню на окраине деревни? Так вот, еще лет 30 назад она вовсю работала, обеспечивала водой и железнодорожную станцию, и саму деревню. И вот как-то раз в ночную смену заступил сантехник. Ему нужно было залезть в эту башню, подкрутить болты, поменять детали – ей ведь уже тогда почти сто лет было. И вот залез он в нее ночью – и пропал. Хватились его только на третий день, заглянули в водонапорную башню – а он там в воде плавает, мертвый. Получается, целых два дня вся деревня мылась и пила воду с привкусом утопленника, ха-ха!
Мы с Максом почти одновременно сглотнули, то ли от страха, то ли от всё растущего любопытства. А Сергей продолжал:
- И всё бы ничего, утонул и утонул сантехник. Может, оступился и упал неудачно, а может, просто пьяный был. Да вот только на трупе множество синяков, ссадин и укусов нашли, да и выражение лица у покойника было такое, будто он долго мучился перед смертью. Мне всё это дедушка рассказал, он тогда работал железнодорожником и был одним из тех, кто утопленника из башни доставал. А еще сказал, что утонул бедолага в ночь на Ивана Купалу, когда наружу всякая нечисть выползает… Милиция с этим делом разбираться не стала, не на нечистую силу же уголовное дело заводить. Вот только теперь в ночь на Ивана Купалу местные эту башню за километр обходят, говорят, неспокойно там: то гул из башни слышится, будто воет кто-то, а то и страшную раздутую фигуру издалека замечают. Это вам не Пиковая дама, ха-ха!
Закончив, Сергей побрел дальше по своим делам, явно довольный произведенным на нас эффектом. А эффект и правда был ошеломительным. Ещё бы, настоящий призрак, и не где-то в далёком английском замке, а здесь, в нашей деревеньке! О чем ещё могут мечтать любопытные школьники? Разумеется, мы сразу побежали к тому месту, о котором говорил Серега.
На окраине деревни и правда находилась железнодорожная станция, а среди ее построек возвышалась заброшенная водонапорная башня. Ее построили в царские времена для заправки паровозов водой, а спустя годы подвели к ней примитивный водопровод. А когда деревню подключили к водопроводным сетям близлежащего города, башня окончательно стала не нужна и превратилась в очередную заброшку.
Она чем-то и правда напоминала старинный средневековый замок: метров десять высотой, пустые полукруглые оконные проемы, почерневший от времени кирпич, крыша с проросшими кустами. А теперь, когда мы знали историю про утонувшего работягу, башня казалась нам ещё более зловещей.
Мы завороженно смотрели на это сооружение, вспоминая только что услышанную страшилку, и тут Макс выдал:
- Слушай, а ведь завтра праздник Ивана Купалы…
Я сразу понял, к чему клонит мой приятель, слишком уж хорошо я знал этого искателя приключений. А потому поспешил сделать упредительный удар:
- Да брось, Макс! Нас никто не выпустит гулять ночью.
- А ты до старости собираешься у бабушки отпрашиваться? Как предки уснут, через окно вылезем.
Спорить с Максом было тяжело. Я успокаивал себя лишь тем, что ничего страшного нам не предстоит: постоим, посмотрим издалека на башню, а если кого и увидим, сразу дадим дёру домой. Двери башни были очень плотно заперты, так что внутрь нам было не попасть.
Но когда ночью я в тайне от бабушки и деда вылез в окно и пошел в сторону дома Макса, я понял, что недооценивал его неадекватность. Макс, шедший в темноте мне навстречу, нес на плече деревянную лестницу.
- А это еще зачем? - спросил я его, в глубине души уже догадавшись о его планах.
- «Зачем, зачем»! Видел там окно на втором этаже? В нем вообще нет стекла, поставим лестницу и заглянем внутрь. Там-то мы точно этого призрака увидим.
Я почувствовал, как у меня подкашиваются ноги. Тем не менее, я молча побрел за Максом, будто меня ведут на расстрел. Не то чтобы я так уж верил в это привидение, скорее меня пугало, что мы шаримся по деревне ночью одни, ничего никому не сказав, да еще и планируем залезть без спроса в башню, принадлежащую железной дороге.
Вскоре мы уже были у подножья башни. Максим подставил лестницу к тому самому окну и ожидающе посмотрел на меня.
- Что? Я должен лезть первым?
- Ну да, а я подстрахую: подержу лестницу и постою на шухере.
- Блин, Макс, лезь лучше ты…
- Ага, испугался! Хватит вести себя, как баба, просто полезай.
Сравнение с бабой больно кольнуло мое самолюбие, и я, несмотря на всё свое нежелание и страх, стал карабкаться наверх. Наконец, я оказался наверху и посветил фонариком в пустой оконный проем.
Ничего сверхъестественного моим глазам не предстало. Лишь старинная винтовая лестница и куча других металлических конструкций. Все это было покрыто толстым слоем ржавчины. Однако мое детское любопытство разыгралось не на шутку, и я уже без всяких манипуляций Макса сам залез внутрь башни. Махнув из окна товарищу рукой, чтобы он тоже поднимался, я продолжил изучать внутренности башни. Оказалось, что внизу до сих пор было большое количество воды. Мне сразу представилось, как на поверхности этой воды вниз лицом, слегка покачиваясь из стороны в сторону, несколько дней пролежал труп того самого несчастного сантехника…
- Отдай свое сердце! – услышал я неожиданный крик из-за спины и от испуга чуть не выронил фонарик. Это была очередная шуточка Макса, от которой он сам же залился смехом. Он поднялся по лестнице и пока стоял по ту сторону окна.
- Придурок, и так страшно, а тут ты еще со своими приколами! – выпалил я и сразу же пожалел о сказанном.
- Ой-ой-ой, у кого-то коленки затряслись, посмотрите на этого цыпленка! Ко-ко-ко!
- Ладно тебе, залезай лучше внутрь, смотри, как тут круто, - попытался я как можно скорее сменить тему и стал спускаться по винтовой лестнице.
Каждая ступенька под ногами скрипела, ведь на них не наступали уже несколько десятков лет. И вот, когда я сделал очередной шаг, ржавая ступенька разломилась под моей ногой пополам, и я полетел вниз. В последний момент я успел схватиться рукой за перила лестницы и повис на них.
- Макс, помоги! Я сейчас упаду! – крикнул я.
- Сейчас, дружище! – ответил мне Макс, и я увидел, что он все еще не залез внутрь и стоял по ту сторону окна. В лунном свете я разглядел, как он уже начинает залезать внутрь башни, но резко оборачивается, замирает на миг, а затем начинает орать во всё горло. Вдруг Макс и вовсе пропал в окне, будто кто-то его резко дернул наружу.
- Макс, сейчас не до твоих приколов, быстро иди сюда! Я уже не могу держаться, - кричал я, как никогда злой на своего «друга на лето». Неужели он не понимал, что для его шуточек и пугалок совсем не подходящий момент!
Но ответом мне была лишь тишина. Я не слышал ни его голоса, ни смеха, ни малейшего шороха. И тут я ощутил, что лечу вниз.
Я плюхнулся в воду. Глубина ее оказалась небольшой, и несмотря на мой небольшой ростик, едва доходила мне до груди. Я убеждал себя, что просто не мог больше держаться за перила и поэтому соскользнул, но смутные ощущения говорили мне совсем другое – кто-то или что-то как будто резко потянуло меня за ногу вниз.
Вынырнув, я огляделся и первым делом нашел на дне свой еще горевший фонарик – это был подарок отца, дорогая модель, водонепроницаемая. Осветив им всё вокруг, я, наконец, взял себя в руки и стал думать, как отсюда выбираться, а параллельно сочинять версию для бабушки, где это я ночью промочил всю одежду…
- Макс! – крикнул я, взглянув наверх. - Я свалился в воду. Помоги выбраться, скорей!
Мне никто не отвечал.
- Срочно вытащи меня, здесь холодно и воняет, - кричал я, всерьез разозлившись на этого шутника. Но вновь лишь молчание в ответ.
Запах над водой и правда стоял нестерпимый: смесь ржавчины, затхлости и чего-то еще. Я долго не мог вспомнить, откуда мне знаком этот запах, пока наконец до меня не дошло. Это был трупный газ. Я сталкивался с ним лишь единожды: прошлым летом, когда мы с Максимом нашли дохлую кошку на берегу озера. Мысль о том, что где-то в воде разлагается труп животного, усилил мое желание как можно скорее вылезти отсюда. Но как вскоре выяснилось, эту жуткую вонь источало совсем не животное…
Так и не дозвавшись Макса, я понял, что выбираться надо самому. Еще раз осмотревшись, я увидел, что нижняя часть винтовой лестницы обрушилась под моим весом. Однако выбраться наверх можно было по выступам в кирпичной стене, если, конечно, наловчиться. Другого выбора у меня не оставалось, и я начал пробираться к этой стене, опасаясь наступить под водой на труп какой-нибудь коши или собаки.
Вдруг я спиной ощутил чье-то присутствие. Это необъяснимое чувство заставило меня резко обернуться. Сзади никого не оказалось, но по воде расходились крупные круги. «Что ж, может, капает с потолка», - неуверенно успокаивал я себя, уже начиная карабкаться по стене. Но едва я полностью вылез из воды, меня вновь отбросило вниз, и теперь я уже отчетливо ощущал – за ногу меня схватила большая человеческая рука.
Еле устояв на ногах, я принялся светить фонарем во все стороны. «Кто здесь? Макс, это ты? Максим, это уже совсем не смешно!», - причитал я дрожащим голосом, прекрасно осознавая, что рука моего приятеля намного меньше той, что я ощутил на своей голени.
И тут я увидел, как из-под воды медленно поднимается огромное раздутое нечто. Когда-то это существо было человеком, но теперь об этом мало что напоминало. Синеватая кожа, распухшее до неестественных размеров лицо и тело, истлевший комбинезон и каска на голове с большой дырой, ужасный смрад, а самое пугающее – безжизненная глаза, смотревшие куда-то сквозь меня. Тварь начала медленно шагать ко мне, вытягивая вперед руки. Я лишь вжался в стену, оцепенев от ужаса и даже не пытаясь убежать. Подойдя совсем близкой, утопленник схватил меня за горло и поднял над водой.
- Пожалуйста, отпустите! Просите что угодно, - бормотал я сквозь хрип.
- Душу за душу, - услышал я в ответ булькающий голос.
- Согласен, я согласен! – закричал я, почувствовав надежду на спасение, и вдруг потерял сознание.
Очнулся я снаружи, у самой башни. Рядом лежала наша деревянная лестница, разломанная надвое, а чуть поодаль – Макс. Он тоже понемногу приходил в себя после обморока. На небе светало.
- Ты почему мне не помог? – первое, что сказал ему я.
- Я… понимаешь, я соскользнул, упал наружу и вырубился, - как-то уклончиво ответил мой приятель. – С тобой всё в порядке?
- Да, всё нормально, выбрался сам, - соврал почему-то я, ощущая, что сделал что-то очень плохое.
Мы молча побрели по домам, будто скрывая общий секрет. По пути я присмотрелся к Максу и заметил у него, 11-летнего мальчишки, большую седую прядь на челке. Такую же я позже увидел в зеркале.
Мы придумали легенду, будто пошли купаться ночью на озеро, и я случайно свалился в воду в одежде. Нам обоим здорово влетело, но пугало нас совсем не это наказание.
Спустя год, в ночь на Ивана Купалу, умер мой дедушка. В эту же ночь умерла и бабушка Макса. Деревенский врач, не слишком вникая, записал причиной смерти инфаркт, хотя на лицах обоих из них были гримасы ужаса, а на теле – множество синяков и укусов …
С Максом мы больше не общались, а вскоре и вовсе перестали приезжать в деревню. Но и сегодня мы оба понимаем, что пожертвовали той твари своих близких, чтобы спасти собственную шкуру, и спустя год этот сантехник-утопленник пришел за обещанными ему жертвами.