— Вот уж не думала, что моя родная дочь такая жестокая!
Ира по привычке втянула голову, как будто опасаясь получить ремня. Но тут же мотнула головой, прогоняя морок. Уже 23 года, как она уехала из родного, нет, из родительского дома. И уж меньше всего она ожидала этой встречи.
— Ты так и будешь родную мать на пороге держать?
Но Ира не слышала, что говорит ей эта женщина, так внезапно появившаяся на пороге ее квартиры. Она, как в замедленной съемке, видела порог той, родительской, квартиры. Ей накануне исполнилось восемнадцать. Она, привыкшая к мрачному безразличию отчима, тихой ненависти матери и открытой ненависти младшей сестрички, и не ждала, что по этому поводу устроят праздник. Но и никак не ожидала того, что случилось на следующий день.
Утром, позавтракав, Ира вернулась в комнату, которую делила с младшей сестрой, и застала там мать. На её кровати лежал чемодан, рядом лежала стопка одежды.
— Мы куда-то едем? А почему я ничего не знаю? — удивилась Ира.
— Не мы, а ты. Всё, дочь, ты уже взрослая, пора тебе жить самостоятельно.
— Как самостоятельно? Мама, я ведь еще только на первом курсе!
— Ничего страшного. Переведешься на вечернее, устроишься на работу. Отец сказал, что не намерен кормить тебя еще пять лет.
— И... как я...
— Собирай вещи и поехали. Отец ждет внизу.
Ира, никак не в силах поверить, что это происходит на самом деле, побросала вещи в чемодан и вышла из квартиры следом за матерью. Сели в машину и поехали. У них была еще одна квартира, в которой когда-то жила Ирина бабушка, но бабушки давно уже нет, и там живут квартиранты. Но отчим почему-то свернул в другую сторону. Они приехали на окраину города и остановились возле бывшего заводского общежития.
— Конечная, приехали. При выходе из машины не забывайте свои вещи, — отчим первый раз за всю поездку подал голос.
Мать с дочерью вышли из машины. Поняв, что отчим не собирается ей помогать, Ира подхватила чемодан и пошла следом за матерью.
Поднявшись на четвертый этаж, мать достала ключи и протянула их дочери.
— Вот, держи, твоя комната номер 7. Говорят, это счастливое число, так что считай, что тебе повезло. Да, документы я положила в чемодан, там разберешься. Это тебе подарок на совершеннолетие. Всё, устраивайся. А я пойду, сама знаешь, отец ждать не любит. Ах, да, совсем забыла! — мать протянула руку. — Дай мне ключи от нашей квартиры, они тебе больше не нужны.
Ира растерянно смотрела вслед матери. Что это было? Она спит? Или это какая-то дурная шутка? Ира еще надеялась, что мать вернется, но внизу хлопнула дверь, и Ира поняла, что это не сон и не розыгрыш. Ей захотелось броситься вслед и закричать, как в раннем детстве: Мама! Но не бросилась. Давным-давно Ира усвоила, что кричать и плакать бесполезно. У мамы теперь есть Ксюшенька, любимая дочь от нового мужа. А Ира — лишь досадное напоминание об ошибке молодости.
Открыв дверь, Ира зашла в помещение. Длинный темный коридор был заставлен всяким барахлом. С трудом продираясь через завалы, Ира нашла дверь с цифрой 7. Переступив порог, девушка осмотрелась по сторонам, прихлопнула по пути парочку наглых тараканов и подумала: так вот ты какая, взрослая жизнь...
Ирина снова замотала головой, отгоняя воспоминания и посмотрела на стоящую перед ней женщину. Её с головой захлестнула волна противоречивых чувств.
Она видела знакомые черты, и маленькая девочка внутри нее плакала и тянулась, мечтая прижаться к мамочке, чтобы та обняла её и погладила по головке, и прошептала: ш-ш-ш, моя хорошая, все хорошо, мама с тобой.
Но другая, та, которая стояла на пороге убогой комнаты, смотрела с обидой и хотела спросить: за что?
Ирина мысленно цыкнула на них и спросила незваную гостью:
— Зачем пожаловала?
— Дочь, давай пройдем в квартиру, что на пороге разговаривать? Что соседи подумают?
— Соседи? — протянула Ирина. — А тебя не волновало, что соседи подумают, когда ты вывезла и бросила меня в каком-то гадюшнике? Туда ты почему-то ни разу ко мне в гости не приехала.
— Мы тебя не бросили, мы тебе подарили жильё. Не забывай, что ты у нас была не одна, нам еще младшую надо было поднимать.
— Ну и как, подняли? И теперь ты ей больше не нужна? Я правильно понимаю, что теперь ты ей мешаешь, и она решила от тебя избавиться? У вас ведь, насколько я помню, еще и бабушкина квартира есть. Так почему ты не переезжаешь туда, а решила, что я с какого-то перепугу должна тебя приютить?
— Но ты ведь не выгонишь родную мать?
— Родную мать? Не выгоню. Я просто не пущу никого постороннего в свой дом. Это моя, и только моя, квартира, я сама на нее заработала. Это мой дом, а мой дом — моя крепость. Все, мне пора. Привет мужу и дочери!
Пожилая женщина смотрела на захлопнувшуюся перед ее носом дверь и думала: неужели это я воспитала такое чудовище?