После очередного тура по европейским клубам наш гастрольный цикл для последнего альбома подошел к концу, и мы отправились домой, в Сиэтл. К тому времени Анна уже достаточно натерпелась и ушла от меня. Я снова начал работать над своим вторым сольным альбомом для "Sub Pop". Моя одержимость идеей наконец-то записать отличный альбом сделали его создание невыносимо тяжелым. Я потерял счет версиям песен, аккордам, вариантам текстов и нюансам аранжировок. После нескольких попыток закончить его с несколькими разными продюсерами и звукорежиссерами из Сиэтла, включая Терри Дейта и Джека Эндино, я оказался в тупике.
Однажды, пытаясь завершить альбом в студии под названием "Bear Creek" в Вудинвилле, штат Вашингтон, я окончательно потерял самообладание. По моим просьбам Джек Эндино потратил два дня, пытаясь выяснить, почему в одной из песен не хватает барабанного трека, который, как я утверждал, был в демо-версии. Я заставил его несколько раз разобрать песню на мельчайшие части и кропотливо собрать ее обратно. Постоянно обдолбанный, я, тем не менее, торчал у него за спиной, без остановки нервно болтая, пока он терпеливо пытался найти решение проблемы, суть которой понимал только я. Через пару дней он повернулся ко мне и сказал с раздражением: “Марк, я думаю, трека, который ты ищешь, не существует”. Я понял его так, что я все это придумал. Я молча повернулся и начал собирать все банки с лентами, на которых был мой альбом.
“Ты что делаешь? Слышь, Лэнеган? Что за дела?” - спросил Джек обеспокоенно и с некоторым любопытством.
Я промолчал и продолжал складывать большие круглые коробки, в которых хранились труды двух лет, в одну высокую стопку. Подняв ее, я с трудом открыл заднюю дверь комнаты звукорежиссера, которая вела на улицу, где расстилались зеленые поля и протекал большой ручей. Джек забеспокоился.
“Стой, подожди-ка. Какого хрена ты делаешь? Куда ты с ними собрался?”
Я пошел через поле к воде, едва удерживая все эти тяжелые металлические банки с лентой. Я упрямо продолжал идти вперед по извилистой тропинке, намереваясь выбросить эти ненавистные теперь записи в ручей. Я был так зол и так давно не высыпался, что хотел только одного – покончить с всем этим. Когда до Джека наконец дошло, что я собирался сделать, он побежал за мной, крича:
“Эй, Лэнеган, подожди, друг! Марк! Да остановись же ты, черт возьми!”
“Задолбало это все, Джек!” - заорал я. - “Не нужен мне этот чертов альбом! С меня хватит, утоплю его нахрен!”
Эндино встал передо мной, загораживая путь к воде.
“Нет, приятель, я тебе не позволю. Это прекрасный альбом, и ты не посмеешь его уничтожить. Давай вернемся внутрь. Попробуем еще раз, клянусь, что докопаюсь до сути. Мы все исправим”.
На меня накатила непреодолимая усталость. Я буквально жил в студии, спал на диване в диспетчерской. Я почти ничего не ел несколько дней и уже пару недель не принимал душ. Бесплодная работа над сведением альбома выбила меня из колеи, и я больше не чувствовал в себе сил, чтобы завершить его. Я отдал записи обратно Джеку. Когда мы вернулись в студию, и он снова включил песню, я лег на диван и провалился в тяжелый, как после боя, сон. Мелодия той злосчастной песни продолжала играть в моих снах.
Джек разбудил меня несколько часов спустя. Он нашел проблему.
“Эй, ты это искал?” - спросил он и включил трек басового барабана, который раньше мы не слушали. Когда мы его включили в песню, он органически влился в общую структуру мелодии. Это был тот самый элемент, который я искал.
“Я нашел его на ленте без подписи”, - сказал Джек. - “Богом клянусь, в этих записях полный бардак. Тот раздолбай, который их делал, даже не пытался навести хоть какой-то порядок”.
Очевидно, что этим раздолбаем был я. Я так часто менял инженеров и продюсеров, пытавшихся помочь мне закончить альбом, что он превратился в мешанину из недоделанных треков, незаконченных замыслов и незавершенных песен, разбросанных по километрам пленки. Я все держал в голове. Я знал, что трек басового барабана существует, а найти его не мог.
То, что осталось от моего значительного аванса от "Sub Pop", ушло на оплату жилья и счетов за аренду студии, которые множились из-за моей навязчивой идеи завершить свой “шедевр”. Я постоянно писал, переписывал, записывал, перезаписывал, менял аранжировки и последовательности, перелопачивая растущую гору материала для второго сольного альбома.
Мой гитарист и партнер по предыдущей записи Майк Джонсон в то время был басистом в группе моего старого друга Джей Маскиса, "Dinosaur Jr". Когда моя зависимость от наркотиков вышла из-под контроля, а одержимость записью альбома переросла в психоз, отношения между нами стали напряженными. В конце концов, он просто не пришел на очередную сессию в студии. Майку уже давно не нравилось работать со мной или даже просто проводить время вместе. Он даже на звонки перестал отвечать и больше не хотел иметь со мной дела ни как с музыкантом, ни как с другом. Я остался один.
Хотя "Sweet Oblivion" не стал хитом, альбом все же разошелся тиражом, достаточным для того, чтобы "Epic" дали "Screaming Trees" еще один шанс. Если мы хотели воспользоваться нашим скромным успехом, нужно было спешить. Надо было быстро записывать новый материал. Та же команда, которая работала над нашим последним альбомом, должна была участвовать и в этот раз. Дон Флеминг и Джон Аньелло приехали в Сиэтл и присутствовали на репетициях, чтобы оценить новые песни и нашу готовность к работе в студии.
"Trees" удалось наскоро состряпать несколько песен. В создании "Sweet Oblivion" я принимал активное участие, и теперь все ожидали, что я снова внесу свой вклад. Остальные участники группы, а также наш всегда взвинченный продюсер Боб Пфайфер надеялись на мою творческую инициативу, но теперь я был слишком зависимым от наркотиков и психически неуравновешенным, чтобы работать так же эффективно. После пары непродуктивных недель в студии в Сиэтле руководство лейбла приняло решение прекратить запись альбома. Мы должны были вернуться к работе и записать какой-то "хороший" материал. Возобновление записи пластинки было запланировано на конец того же года в Нью-Йорке.
Я воспользовался этой возможностью, чтобы вернуться к своей навязчивой идее завершить сольный альбом, который на тот момент был всем, что меня действительно волновало. Сейчас моей целью было создать что-то в духе "Astral Weeks" Вэна Моррисона, "Starsailor" Тима Бакли или "Trout Mask Replica" Кэптена Бифхарта. Бесспорную классику, совершенно оригинальное музыкальное произведение, которое нельзя было бы сравнить ни с чем другим. Я, конечно, поставил для себя недостижимую задачу, поскольку эти альбомы, казалось, были созданы с помощью какой-то магической алхимии, в которую я не был посвящен. Их создали гении, чьи мистические таланты, казалось, сошли с небес или направлялись рукой какого-то бога, которого я никогда не встречал. А я все еще трудился со слепым, детским упрямством, как древний человек, который с примитивными самодельными инструментами пытался добыть огонь.