Я подбежал к лежавшим на мокрой земле девчонкам. Мне с трудом верилось в происходящее. Будто это всё страшный... самый страшный сон в моей жизни, и я вот-вот проснусь.
Кровь растекалась по грязной луже, смешиваясь с дождевой водой. Гремел гром. Сверкали молнии. Я запомнил каждую деталь, будто мой мозг в этот момент работал на двести процентов.
Я упал на колени между самыми дорогими мне людьми.
Татьяна застонала и попыталась подняться. Лиза лежала неподвижно.
— Не вставай! Не надо. Сейчас вызову скорую.
Я полез за телефоном.
Таня меня не послушала и склонилась над головой дочери.
19:37 — высветилось на заблокированном дисплее.
Дрожащие пальцы принялись рисовать графический ключ. Мокрый дисплей плохо откликался и отказывался давать доступ к телефону. А потом я заметил, что связи нет. Возможно, из-за грозы. А может, из-за высших сил, которые меня за что-то наказывали.
Через пару секунд до меня дошло: экстренный вызов можно совершить даже при заблокированном экране и без связи.
Я ввёл номер скорой, но ледяной голос сообщил, что вызов не может быть совершён. Телефон выпал из дрожащих рук.
Подполз к дочке и пытался нащупать пульс.
Пульса не было.
***
Я проснулся как после ужасного кошмара, но хуже всего было осознание, что это не сон, а воспоминание.
Внутри ощущалась пустота. Бездонная холодная пустота, в которую провалилось моё сознание.
Мне уже было плевать, что я в камере. Отпустят меня или нет. Умру я или выживу...
Смысла жить нет.
Или есть?
Может, в том мире моя дочь и мертва, но я могу обрести её в этом.
А для этого нужно выйти из чёртовой камеры.
А чтобы отсюда выйти, мне нужно вспомнить про ту грёбаную ночь.
Снова началась головная боль, нарастающая с каждой секундой. Послышались шаги за дверью. Она с грохотом отъехала в сторону, и я увидел Руфуса.
Он снова поднял руку, и головная боль прекратилась, а его сопровождающие ушли.
— Я вижу, у тебя прогресс. Память возвращается?
— Прогресс? Выпусти меня, и я тебе такой прогресс покажу... — злобно прорычал я.
— Понимаю. Сложно ворошить прошлое, которое годами пытался забыть.
— Ни хера ты не понимаешь.
— Ошибаешься. Забираясь в чужое сознание, я переживаю те же эмоции. И они, как правило, не самые приятные.
— Чего тебе от меня надо?
— Я уже говорил. Мне нужна информация. Только я не могу её вытащить из тебя, пока ты борешься сам с собой.
— Да ни с кем я не борюсь. Я хочу найти дочь.
— Чью дочь? Твою?
— Да.
— Или Варуса?
Я задумался. В голове всё снова перемешалось, перевернулось. Я Варус или Виталий?
— Я не знаю... — выдохнул я.
— Тогда у нас всё на сегодня, но, может, твой старый друг поможет тебе всё вспомнить.
Руфус ушёл, не попрощавшись, но дверь камеры не закрывалась.
А через несколько минут я увидел капюшонщика из ночного клана, который за мной наблюдал.
— Ты! Кто ты такой?! — спросил я, повышая тон.
— Не помнишь меня? — спросил парень в ответ спокойным низким голосом.
— Ты следил за мной, но я тебя не знаю.
— А так? — спросил он, снимая капюшон.
Я увидел молодое лицо примерно моего возраста. Спокойное выражение, уверенный взгляд.
В голове сразу возникло множество воспоминаний. Совместные бои с мутантами. Охота. Городские стычки.
Мы дружили. Причём не только на работе. Свободное время часто проводили вместе, выпивая в трактире или проводя время с семьёй.
— Кут. Кутис Норд, — пробормотал я.
— Значит, всё же помнишь. Рад тебя видеть, старина.
— Я тебя тоже. Только объясни мне, что происходит? Почему ты за мной следил? Почему ты общаешься с сумеречным кланом?
— Ну, это долгая история. Но надеюсь, тебе это поможет. Руфус рассказал о твоей проблеме. И я надеюсь, что ты придёшь в себя.
— И я надеюсь...
— С чего же начать... Ты помнишь день рождения?
Я сразу же вспомнил Лизу, лежащую в луже крови. Мне резко поплохело. А потом появилось другое воспоминание.
Я Варус. И я со своей женой, дочкой и семьёй Кута праздновали день рождения Тины, а заодно и моё повышение. Я получил звание капитана первого ранга, а вместе с этим и новый дом в верхнем квартале. Звание самое низкое, но уже среди руководства. Его добиваются самые талантливые, упорные и преданные, и я соответствовал по всем пунктам.
А ещё, я был особенным. В десять лет меня забрали от родителей и начали проводить опыты.
Во время выбросов одного из трёх вулканов меня помещали в какую-то капсулу, в которой было жарко и сложно дышать. Я впитывал что-то вроде облучения и потом несколько дней приходил в себя. Меня постоянно рвало. В любой момент могла пойти кровь из носа или ушей. Поначалу это было невыносимо, но спустя пару лет стало легче. Особенно легко было вечером и ночью. Ночь всегда была моим временем. С самого рождения. Я становился в два раза сильнее, чем обычно. Раны заживали в два раза быстрее. Реакция и скорость движений тоже становились лучше.
А ещё мне кололи уколы, от которых я превращался в овощ на несколько часов. Меня заставляли делать то, что я не должен уметь. Двигать предметы и пытаться читать мысли.
Первые годы ничего не получалось, но пытки продолжались. И в шестнадцать я впервые сумел сдвинуть предмет силой мысли. Этот навык развивался, вместе с частицей сумерек. Особенно легко это удавалось в вечернее время. По ночам я развивал основной навык — владение собственным телом и его изменение.
Мои руки превращались в настоящее оружие — клинки или подвижные тентакли.
К восемнадцати годам проклюнулась способность читать чужие мысли. Точнее, сначала я смог лишь чувствовать настроение других людей. Позже улавливал их намерения. Например, я всегда знал, что мне идут делать укол, ещё за несколько минут до того, как в комнату входил человек со шприцем. В девятнадцать я уже мог чувствовать опасность и учился применять этот навык в бою.
А в двадцать... Я стал полноценным бойцом ночного клана. В этом возрасте все кланы выдают своим рекрутам звание рядового первого ранга и берут на охоту за стенами города. Опаснейшее место. Нас с детства учили, что за стенами трудно выжить, но туда необходимо выходить, чтобы добывать еду и орум, а также зачищать скопления мутантов, предотвращая нападения на город.
Опыты прекратились, но я уже умел всё, что и другие люди из сумеречного клана. Мне было запрещено говорить об этих способностях и демонстрировать их. Лишь в крайнем случае, когда никто не видит.
У меня появилась жена, а вскоре и дочь. Я очень быстро продвигался по карьерной лестнице и делал всё, что от меня требовало руководство клана. К двадцати пяти я стал офицером первого ранга, а в тридцать получил повышение до капитана, которых было не больше пятнадцати человек на весь ночной клан.
Но когда дочке исполнилось десять, она пропала.
Я сразу сообразил, что к чему и обратился к лидеру клана. Тот сказал, что ни при чём. Мол, дети пропадают постоянно, нужно было лучше следить и так далее, но пообещал устроить поиски и даже типа отправил несколько отрядов за стены.
Естественно, поиски не принесли результатов. А потом мне показали изуродованный детский труп. Сложно было даже определить пол, но каким-то образом часть одежды на нём уцелела. Это была одежда Тины. В этот момент я лишь убедился, что меня обманывают.
У моей дочки изначально были активны две частицы, и она была даже ценнее чем я для ночного клана. Поэтому я уверен, что и над ней проводят опыты. Возможно, пытаются пробудить третью частицу — дневную.
Я не знал, где находится та лаборатория, в которой меня держали десять лет. И говорить о ней было запрещено даже с соклановцами. Да мне и не хотелось. Но лишь до того, как пропала Тина.
После этого я начал копать и пытался узнать хоть что-то.
Мои попытки были замечены руководством и мне намекнули, чтобы я прекратил.
Но как я мог прекратить, когда у меня забрали дочь и проводили над ней ужасные опыты. Сам я их терпел целых десять лет, но лишь для того, чтобы стать сильнее, и чтобы моим близким не пришлось это терпеть.
Я продолжил поиски, используя свои способности. Только в них было несколько недостатков.
Люди с такими же телепатическими способностями могли чувствовать и даже остановить моё воздействие на их разум. А таких как я было ещё несколько человек, причём не только в ночном клане.
Я думаю, отчасти в этом и была задумка. Внедрять таких людей в другие кланы и узнавать их секреты.
Я сумел предотвратить похищение нескольких других детей, за что мне были безумно благодарны их родители. Они отправили детей за стены города и, возможно, те не выжили, но хотя бы не стали подопытными кроликами на десять лет.
Одной из этих людей была женщина, которая недавно спрятала нас с Рориком на кухне.
Моё руководство поняло, что я стал неуправляем, и решило от меня избавиться. Мне пообещали встречу с дочерью за городом. Сказали, что я смогу с ней уйти, если захочу, но только обратного пути в город для меня не будет.
Я согласился. Взял с собой жену и пошёл с ночным отрядом за стены.
Но меня обманули. Вместо дочери мне привели незнакомую девочку, а потом напали на меня и связали. Затем меня с женой повели к месту, где собирались казнить.
Перед этим жену попытались изнасиловать, а я попытался вырваться. Я не вырвался, но вот незнакомая девочка сумела сбежать.
Со слов Наты, мы выглядели как одна семья, но всё было немного иначе.
Меня убили прямо на месте. А жену, скорее всего, отвели к ямам и скормили тварям.
Но каким-то образом в моё мёртвое тело попало сознание из другого мира. Сознание Виталия.
И мы с Варусом стали единым целым.
Всё это просто всплыло в моей голове за несколько секунд.
— Да, я помню день рожденья, — ответил я, после долгой паузы.
— Ну так вот, твоя дочь пропала, а ты немного тронулся умом.
— А ты бы не тронулся? Сколько твоему сыну? Девять вроде?
— Да... И я боюсь, что с ним это тоже произойдёт, поэтому не меньше тебя хочу во всём разобраться.
— Нечего тут разбираться. Это дело рук главы клана и его приближённых, Хард, Доран и остальные...
— Это понятно. Только им ещё помогают как минимум некоторые люди из других кланов.
— С чего ты взял?
— Они умеют защищать сознание. Даже Руфус не может попасть к ним в головы. Рядовые все открытые, а вот офицеры и капитаны по-разному. Но от рядовых толку нет, они лишь пешки, выполняющие приказы.
— Теперь всё ясно, — прозвучал голос Руфуса.
Мужчина появился в поле зрения и посмотрел на меня.
— Они научились использовать частицу сумерек, чтобы усиливать своих людей. Очень хорошо, Варус. Очень хорошо.
— Ты подслушивал наш разговор? — удивился я.
— Конечно. А для чего я, по-твоему, его устроил?
— Логично, — согласился я. — Так почему вы работаете вместе?
— Потому что Харда нужно остановить. Клан ночи стал слишком сильным, и этот перевес только увеличивается. Скоро они смогут обходиться без дневного и сумеречного клана. Тогда вся власть будет в их руках, — сказал Кут.
— А почему ты следил за мной?
— Ну, я считал тебя мёртвым. Тебя объявили изгоем, сказали, что ты пошёл против клана. Доран даже повесил на тебя пропажу некоторых детей. А потом тебя отвели на казнь, но я узнал твой взгляд. Ты, может, и изменился, но глаза не врут.
— Допустим. Почему тогда ты убегал, вместо того чтоб поговорить?
— Я не был уверен.... Хотел убедиться. А потом увидел, как ты прикончил тех наёмников в переулке и понял, это действительно ты. Я позвал отряд Руфуса, ну а дальше ты всё знаешь.
— А без этой камеры нельзя было обойтись? — я спросил, скорее, Руфуса, чем Кута.
— Боюсь, что нет. Тебе нужно было остаться наедине с собой и привести мысли в порядок. Зато ты всё вспомнил.
— Верно, — согласился я.
Только если со мной им всё понятно, то я совсем не уверен, что им можно верить. Пока наши цели совпадают, мы друзья. И они, и я хотим разоблачения для Харда и смены власти в ночном клане, но для меня в большем приоритете найти дочь. Это как раз поможет вывести Харда на чистую воду.
— Тебе необязательно нам доверять, — сказал Руфус, прочитав мои мысли. — Просто продолжай искать дочь, только осторожнее. Не попадись больше ночным. Да и дневным пока не нужно о тебе знать. Тебя всё ещё считают мёртвым изгоем. Пусть так и будет.
— Но как я смогу что-то узнать, если мне даже лицо нельзя показывать? — спросил я.
— Это не проблема. Да ты и сам придумал решение. Найди хорошую маску и носи её. Здесь половина людей прячут лица, — ответил Руфус.
— Так вы меня отпустите?
— А как же. Только на улице сейчас выброс. Тебе лучше переждать тут ещё денёк. Кстати, твой друг Рорик — неплохой парень. Он настойчиво искал тебя двое суток и предлагал хорошие деньги хотя бы за информацию о тебе. Думаю, он бы и выкуп достал, если бы это помогло. Цени его.
— Рорик? Неожиданно, но чертовски приятно знать, что есть хоть один человек, которому можно верить.
Меня выпустили из камеры и хорошо покормили.
Сама камера находилась под землёй, но первый и второй этажи оказались вполне приличным зданием. Здесь были ещё несколько человек в красных одеждах сумеречного клана. Они не обращали на меня никакого внимания.
Выглянув в окно, я убедился, что на улице пыльная буря в самом разгаре и туда лучше не выходить. Хотя меня никто и не держал.
Руфус выделил мне место для ночлега. Немного удобнее, чем матрас в подвальной камере. Это была кровать сразу с двумя матрасами — невиданная роскошь.
Мне нужно было привести мысли в порядок.
Всё начало проясняться. Цель стала более чёткой и что самое главное — верной. До этого я пытался найти сбежавшую девочку, причём даже не знал в городе она или за стенами, жива или мертва, попалась в руки ночного клана или нет.
Теперь стало известно, где её нужно искать. А желание и решимость только окрепли. Заодно стало понятно, кто за этим стоит. По крайней мере, двоих я знаю, но мне нужны все.
Я надеюсь, что эти воспоминания реальны, а не внушение Руфуса. Хотя вряд ли он способен на такое.
Перед сном я ещё немного потренировался двигать предметы и менять форму рук. Давалось мне это намного сложнее, чем раньше. Всё же я пока плохо знаю свои возможности и управляю телом, но теперь хотя бы знаю, как это исправить. Нужно больше орума и тренировок.
Спать особо не хотелось, но очень хотелось увидеть Лизу.
***
Татьяна достала свой телефон и стала звонить в скорую, хотя смысла в этом уже не было. Человека можно вернуть с того света, да. Но это в течение двух-пяти минут после остановки сердца. За это время скорая в такую погоду не доедет, тем более по пробкам.
Я же пришёл в ярость, глядя на яркий свет фар джипа, сбившего моих девочек.
Водитель даже не вышел из машины. Даже не попытался чем-то помочь.
Я пошёл к нему и попытался открыть дверцу. Закрыто. От этого я ещё сильнее взбесился.
Через тонированное стекло не было видно салона, но когда я стоял впереди, то увидел через треснувшее лобовое стекло, как мужик копался в своём телефоне.
Дальше всё было как в тумане. Я взял что-то тяжёлое, вроде бы кирпич или камень и разбил лобовое стекло до конца. Мужик что-то кричал мне. Какие-то угрозы или предупреждения, но я его не слушал. Мне хотелось его убить, как он убил мою дочь.
Но я сумел остановиться, когда тот потерял сознание после нескольких ударов по лицу.
Затем приехали скорая и полиция. Меня взяли под арест, а жену с дочкой отвезли в больницу.
Дочь спасти не удалось, и Татьяна этого не пережила. Через неделю после похорон она покончила с собой, наглотавшись таблеток.
На меня завели уголовное дело, за нанесение тяжких телесных. Из-за увольнения и суда у меня забрали квартиру.
Искать хорошего адвоката не было ни желания, ни денег, так что меня осудили на десять лет.
Но мне уже было всё равно.
Оглавление книги
