Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь, в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся. – Едешь? – И он опять стал писать. – Пришел проститься. – Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо! – За что вы меня благодарите? (Лев Толстой "Война и мир")
Как в квартире выбрать место, где тебе и мыслится и пишется? Каждый уголок комнаты сразу шепчет: «Пиши, пиши, пиши».
Не могу писать в одном месте. Писал в кабинете, спальне, бывшей когда-то "детской". Пробовал на кухне, – не везде заладилось, может быть, разная энергетика. Невзирая на время дня и ночи, выстукивал на машинке слова и буквы в разных точках домового пространства – пока из одного угла не полился текст, как из ведра.
Собрал восемь заметок, где воспоминания о кабинетах писателей раскрывают что-то новое.
Заметка о вместительном кабинете Жюль Верна, пропахшем рулонами старых карт, и качающемся на морских волнах…
…Войти в тишину кабинета, – кабинет пропах рулонами старых карт и подсушенным табаком. Повернуть на стене штурвал старинного фрегата, чтоб заскрипели деревянные борта. Под колпаком круглой лампы растянуть потрепанную карту странствий, и с упоением, «по-жюльверновски», под мудрым взглядом углового шкафчика из орехового дерева, навести фокус лупы, под которым начнут проступать линии маршрутов по материкам-океанам, да так, чтобы энциклопедии в шкафу сомкнули ряды от восторга… в парижском кабинете на уличке Лефевр. Небольшой кабинет Жюль Верна, и в то же время громадный кабинет Жюль Верна, – ибо в нем произошли события, описанные во многих десятках книг писателя (а всего их оказалось 66) , – ибо в нем нашли гармонию творчество и наука. В нем зарождалась жизнь на планете Земля, росла невероятная растительность, его населяли редкие народности и племена со своими колоритными традициями.
…Когда-то, в подходящем на выдумки 1844 году любитель редакторствовать, а заодно мистифицировать, писатель Эдгар По написал статью о первом перелете на воздушном шаре через Атлантический океан, с описанием множества правдоподобных технических деталей, – жаль, не было перелета. Жюль Верн в этом смысле пойдет еще дальше и выдаст роман «Пять недель на воздушном шаре».
Писателя тянет к морю. И в 1865 году мы обнаруживаем его в поселке Ле-Кротуа, где настырная река Сомме соединяется с морем. Но еще с морем соединяется и парусная яхта «Сан-Мишель», которую приобретает и превращает в плавающий кабинет наш непоседливый романист.
Плавание в единении с морской стихией – источник вдохновения Жюль Верна на создание образов главных героев, пускающихся в невероятные приключения. Кабинет-каюта его оснащена всем необходимым для того, чтобы не отрываться от творческого процесса, начиная от мебели и заканчивая научными книгами. Несмотря на волнения издателя о высокой статистике кораблекрушений, Жюль Верн успокаивал его «вдохновляющим воздействием океана» на творчество: «Я работаю так, как если бы сидел в своем кабинете на улице Лефевр. Это прекрасно, — какая пища для воображения!»
Его творческое путешествие длилось до 1870 г. – начала франко-прусской войны. Мобилизованный в береговую охрану Ле-Кротуа, Верн стоял на страже бухты Соммы и писал романы – «Приключения трех русских и трех англичан в Южной Африке» и «Ченспер». Да уж, странствиям нет конца! Так он устроен, этот господин Жюль Верн.
Заметка о кабинете Брэдбери, заваленном игрушками…
Если Жюль Верн был великим путешественником: в мыслях и чуточку наяву, то охотник на выдумки Рэй Брэдбери когда писал «451 градус по Фаренгейту», да и после, был большим ребенком. Его рабочий кабинет смахивал на детскую комнату. Она вся была завалена игрушками. В основном на тему фантастики. На огромном столе в большом почете оказался Дарт Вейдер из «Звездных войн», охранять угол пошел Железный человек из фильма «Страна Оз».
Но писал он, притулившись со своим компьютером на самом краешке, еще бы – весь стол заставлен «очень важными вещами» – красками, модельками роботов, статуэтками, карандашами и видеокассетами. Брэдбери смотрел на игрушки, может отсюда его "Пёс в красной бандане", и ставил перед человечеством глобальные вопросы, как в рассказе "Будет ласковый дождь".
Заметка о кабинете Пушкина, в котором поэтический беспорядок…
«Комната Пушкина была возле крыльца, с окном через которое он увидел меня, услышав колокольчик. В этой небольшой комнате помещалась кровать его с пологом, письменный стол, шкаф с книгами и проч. и проч. Во всем поэтический беспорядок, везде разбросаны исписанные листы бумаги, всюду валялись обкусанные, обожженные кусочки перьев».
Из воспоминаний декабриста Ивана Пущина о комнате Александра Пушкина в Михайловском.
Обычно утром после бессонной ночи в комнате Пушкина царил этот хаос, ведь ночью ему приносили лимонад, и в комнату входило вдохновение.
Заметка о многочисленности предметов в кабинете Лескова
В этом случае мнение многих, кто знал писателя было единым – кабинет передаёт характер своего хозяина. “Многочисленные старинные часы, которыми была уставлена и увешана его комната, перекликались каждые четверть часа… Бесчисленные портреты, картины в снимках и оригиналах, огромный, длинный и узкий образ Божьей Матери, висящий посреди стены, с качающейся перед ним на цепях цветною лампадою — всё это пестрело перед глазами со всех сторон, раздражая и настраивая фантазию. Красивые женские лица, нежные и томные, а рядом с ними — старинного письма образ или картина на дереве — голова Христа на кресте, в несколько сухой манере ранних немецких мастеров. Гравюры с картин французских романтиков и между ними фотография с суровой резкой картины Ге «Что есть истина?». На столах множество разноцветных ламп, масса безделушек, оригинальные или старинные резаки, вложенные в наиболее читаемые книги: последние сочинения гр. Л.Толстого, «Жизнь Христа» Ренана. Отдельно в маленьком футляре простое, все испещрённое пометками и заметками Евангелие…”.
Из воспоминаний издательницы журнала «Северный вестник» Л.Я. Гуревич
Мне остается добавить, что среди разнообразия интересов и пристрастий, у Лескова было увлечение иконописью. К описанию кабинета добавим множество икон.
Заметка о кабинете Достоевского со старыми дешевыми предметами
«Но можно ли было назвать кабинетом эту бедную, угловую комнатку маленького флигелька, в которой жил и работал один из самых вдохновенных и глубоких художников нашего времени! Прямо, у окна, стоял простой старый стол, на котором горели две свечи, лежало несколько газет и книг… старая, дешевая чернильница, жестяная коробка с табаком и гильзами. У стола маленький шкаф, по другой стене рыночный диван, обитый плохим красноватым репсом; этот диван служил и кроватью Достоевского. Затем несколько жестких стульев, еще стол — и больше ничего».
Из воспоминаний писателя Всеволода Соловьева о комнате Федора Достоевского в доме на Греческом проспекте в Санкт-Петербурге.
Заметка об «изящном» кабинете Блока
«В домашней обстановке Блока неуловимо ощущается присутствие того, что принято называть «хорошим тоном». На всем отпечаток изящества и тонкого вкуса; только неуклюжая красного дерева конторка Дмитрия Ивановича Менделеева нарушает строгий стиль кабинета».Из описания кабинета Александра Блока в квартире на Малой Монетной Петербурга поэтом и литературным критиком Борисом Садовским.
Еще, побывав там, я заметил: поэт во всем знал меру. Вот одна репродукция на стене, вот листок один на столе. Единичность вещей в единичности этого хрупкого мира.
Заметка о «кабинете» Цветаевой
«Комната Цветаевой имела 14 кв. м, несколько продолговатая. Стены до потолка были окрашены масляной краской абрикосового цвета… Однажды Марина пригласила меня зачем-то к себе. Я вошла и очень смешалась. Продолговатая комната стала узким тоннелем. Вдоль обеих стен стояли запакованные тюки, оставляя узкий проход к окну, где стоял письменный стол. На нем вперемешку с книгами, бумагами, неизменным кофейником и папиросами лежали сковорода, немытая посуда и почему-то туфель. Вдоль комнаты была протянута бельевая веревка».
Отрывок из воспоминаний Иды Игнатовой, соседки Марины Цветаевой о квартире поэта на Покровском бульваре в Москве.
Заметка о «кабинете» Шукшина, которого в Свиблово не было и не могло быть
Пока писал, вспоминал кабинеты Пушкина в Михайловском, Толстого — в Ясной Поляне, Достоевского в Кузнечном переулке 5/2 города Санкт-Петербурга. Но мне очень хотелось рассказать об одном крайне необычном кабинете – ночной кухне Василия Шукшина в Свиблово, в квартире 34 квадратных метра. Почему ночной? Днем жена готовила и днем он не писал. Шукшин работал по ночам, за небольшим обеденным столом между плитой и холодильником, – автор уходил в себя настолько, что весь остальной мир переставал существовать. Жена его Лидия Николаевна вспоминала такой эпизод. Она мыла пол на кухне, Шукшин писал за столом. «Я сказала: „Вася, подними ноги“. Он поднял ноги, сидел, писал. Я вымыла пол, убралась и тогда на него посмотрела. Вася все пишет и пишет, а ноги все также вытянуты». Вот такой импровизированный кабинет. Хотя Василий Макарович писал, по воспоминаниям современников и согласно его дневнику, в любом месте, где придется. Только было у него одно условие. Зимой 1970—1971 годов он записал финал киноромана о Степане Разине, который хотел снять: «…перед казнью Степан обязательно увидит солнце: оно вырвется из-за туч и — во весь экран — просияет миру». В кабинете Шукшина, где бы он не был, всегда должен был пробиваться солнечный свет.
Пишите о своих впечатлениях на литературных экскурсиях? Чей кабинет вас вдохновляет? Совпадает ли любовь к произведениям автора с восприятием его кабинета?
И напоследок вспомним Северянина...
Ты вошла в кабинет неожиданно,
Упоительно снова обрадовав…
Твоё сердце давно мне разгадано,
Но тобой его тайна не выдана.
Рассказать ли про всё, что мной видано?
Рассказать ли?… Но лучше — не следует.
Часто море кипенья не ведает,
А глядишь — вспыхнет шторм неожиданно.
1909. Декабрь, 6
Читайте на канале статьи и смотрите репродукции на тему кабинета:
Тишина кабинета. Какие читать книги?
Заметил таинственный свет натюрмортов с книгами, созданных руками художниц