Почти такса Муся сегодня была в ярости и не только. Она была обижена, разочарована, короче испытывала широкий диапазон самых недобрых чувств. Муся забралась в кресло и неодобрительно поглядывала на двуногую, которая, как ни в чем не бывало, копошилась в своих цветах.
Такса Туся возлежала на своей королевской лежанке.
— Ну ладно, давай рассказывай, что там случилось. Я же вижу — тебя просто распирает, — милостиво предложила она Муське. И Мусю прорвало.
— Вот ты, наверное, меня не поймешь. Ты Хозяйкина собака: дочечка, любимица. Она все время тебя так называет.
— Она и тебя также называет. — попыталась встрять Туся.
— Называет, но речь сейчас не об этом. Все равно главная в твоей жизни — она. А вот в моей — Хозяин. Я его сразу выбрала. Как только приехала из Страшного города, где, как мне потом стало известно, меня хотели усыпить. Я-то, глупая, думала, что усыпить это не страшно. Посплю и проснусь. Это сейчас я уже знаю, что усыпить, значит убить.
И вот я такая маленькая, напуганная, дрожащая после долгого перелета вылезаю из переноски и вижу его! Хозяина. Он такой теплый, добрый, большой. Берет меня на ручки, гладит и говорит: «Как же нам тебя назвать?» А мне уже все равно, хоть картошкой назови, главное — больше не отпускай от себя никуда.
Хозяйка тоже бабка хорошая, добрая. Только иногда ругачая. Бывает, из-за такой фигни ругается, аж ее голосовые связки жалко. Честное слово. Ну да ладно, что-то я отвлеклась.
Вот мы каждое лето живем на даче. Хозяйка с нами. В саду своем копается, печку топит, по клавишам стучит. Нас кормит — единственное важное занятие. А Хозяин только изредка приезжает. Скучаю я очень. Бабка наша утверждает, что ему работать надо, чтобы вкусноту для нас покупать. Врет, конечно, он работает, чтобы ей на всякую ерунду денег заработать, а вкуснота — так, на сдачу. Ну да не в этом дело.
Вот вчера он уехал, а я так скучала, что залезла в его постель. Родной запах понюхать. Сначала я забралась под покрывало. Стало хорошо, уютно. Я решила, что если залезть под одеяло станет еще уютнее. Потом я в погоне за запахом хозяйским и уютом залезла под электропростыню. Чтобы быть в самом эпицентре. Поворочалась, покопалась. Что-то рухнуло, кое-что съехало. Но гнездо я себе свила знатное.
Тут прибежала наша бабка и как давай блажить:
— Муся, почему половина постели на полу. Зачем ты копала электрическую простыню. Господи, что это за ком валяется?! Это одеяло в таком виде?! Муся, волкодав, наверное, не смог бы устроить такой разгром. Постель выглядит так, как будто ее взорвали. Ты же маленькая собака, откуда такие разрушения?! Вылезай! Буду перестилать по новой.
И перестелила, испоганив мое гнездо, уничтожив мой уют. Бесчувственная злая двуногая. Она что ли, не скучает по Хозяину? Наверное, нет. Ни разу не видела, чтобы она в его постели копалась. Бессердечная. — Муся закончила свой рассказ и посмотрела на Тусю, ожидая сочувствия. Напрасно.
— Дурочка, ты. Двуногие не так скучают. Они, когда им тоскливо по телефону разговаривают или убираются, или цветы сажают. Но уж точно не разносят дом. — Туся многозначительно глянула на подругу.
— Все у них не как надо, не как у собак, — вздохнула Муся. — Ладно, прощу нашу крикливую бабку, раз она тоже без Хозяина грустит. Значит, не совсем черствая, достойна прощения.
Подписывайтесь на канал. Будет еще много историй:)