Любовь тянула затягивало в омут. Но этот омут мог оказаться болотом.
Поцелуй захватывал все тело, объятья становились все крепче.
Но графиня Офольская отстранилась.
Она села назад на жесткое сидение кареты и беспорядочным движением поправила юбку платья. После этого открыла веер и на графа Борха даже не посмотрела.
Граф улыбнулся.
Графиня не знала, что сказать и что сейчас делать. Любое слово было бы лишним. Любое действие губительным. Поэтому в карете повисло тягостное молчание. Только когда они подъезжали к Петергофу граф Борх нарушил молчание.
- Вечер в вашем присутствии был прекрасен, графиня. – Сказал он.
Катерина улыбнулась.
- Вечер был действительно очень волнителен. По разным причинам.
Карета остановилась и графиня быстро покинула ее. К ней тут же подбежал сонный казачок Василек.
- Ты почему тут, а не в комнате? – Строго спросила графиня.
- Сенная девка ваша велела. – Как можно бодрее попытался сказать казачок.
Графиня нахмурилась. Сенная девка Глаша только раздражала ее. и с каждым днем все больше и больше.
Но, зайдя к себе в комнату, графиня увидела не только недовольную Глашу, но и сенную девку Анну.
Василек очень обрадовался, увидев ее. и даже обнял. Юная графиня улыбнулась и кивнула.
- Сударыня, только вернулась как. Спешила очень. – Поклонилась сенная девка.
- Графиня. – Поклонилась сенная девка Глаша. – Раз ваша сенная девка вернулась, то я вернусь…
- Это хорошо. Я тебя ждала. – Не обращая никакого внимания на Глашу, заговорила графиня.
- Привезла письма и отчеты из поместья Кленовое. – Сказала Анна.
- Ты рассказывай. – Сказала графиня. – Казачок, принеси кувшин теплой горячей воды.
Василек взял небольшой кувшин и быстро убежал из комнаты. Где раздобыть в такое время горячую воду он знал. Петергоф уже изучил достаточно для того, что бы хозяйка им была постоянно довольна.
- Глаша, не стой столбом. Платье помоги снять. – Сказала графиня.
- Но… у вас… я…
- Споришь? – Спросила графиня строго.
Глаша принялась за работу и начала помогать раздевать графиню.
- Привезли мы этого скульптора, как вы и велели. Да вот только ехали не только он да я, да кучер. А еще мужики ехали. Якобы сопровождать. Приехали и рыскать по всему поместью начали. И с кружевные сходили, и за завод кирпичный, да крепостных и крестьян спрашивали и выспрашивали. А все довольны. Есть сложности, но как без них.
Сенная девка посмотрела на Глашу и нахмурилась. Но продолжила говорить.
- Скульптора того в поместье устроили, как вы и велели. Сразу за работу принялся. Все рисовал, да мерял. Как я отъезжала, так он уже готовые скульптуры поправлял. Обновились так… чудища эти. Хороший скульптор. Только вот…
- Что не так?
- Мы как приехали, жаловаться начал, что сны ему странные сняться. Ну, ему сразу Лису вызвали. Перепугались, что сляжет еще, заболеет. Лиса посмотрела на него, руками так поводила и сказала, что отвары ему никакие не нужны и нет никакой болезни. Кухарка на нее ругаться хотела, но Лиса на ту так посмотрела, что та язык и прикусила.
- А кто такая Лиса? – Спросила Глаша.
- Травница. – Ответила сенная девка.
- Имя как у зверя лесного.
- Так она рыжая, словно лисица. Так я про что сказываю… посмотрела на скульптора и говорит ему, чтоб сны внимательно смотрел. От них мысли там какие-то придут. Сказала, что пусть походит, посмотрит, что да как тут. Что бы земли эти понимал. Тогда он все поймет.
А тот сидит и слушает ее, слово каждое ловит. Решено было, что окрестности я ему покажу. Все равно гости ваши никак обратно все не собирались, а без вас я без дела. Вот и пошла его сопровождать да показывать. Ходит, хмурится. И не говорит ничего.
Вот и ходила я за ним два дня. А на третий шли вечером уже обратно мы, и люди с поля шли. И замер он и стал столбом. Я ему и так и эдак. А он стоит. Я и по имени и по отчеству. А потом смотрю, куда он смотрит, а он же… Ох, даже не знаю сказать-то как.
- Говори уж. Куда смотрел скульптор? - Спросила графиня. – Иль на кого?
- На Марьяну эту окаянную! Что бы той пусто было. А та, проклятая, почуяла, что смотрят на нее. Шла такая сгорбившаяся, усталая, а как увидела его, так и выпрямилась сразу, и словно с лица изменилась. Вот вам крест! – Перекрестилась сенная девка. – Словно похорошела!
- Прям вампирица! – Сказала Глаша, которая с любопытством слушала, что рассказывает сенная девка Анна.
- Только дальше пошла она. А скульптор тот, кто это, да кто это. А я ему и сказала, что бы не смотрел в сторону девки этой. Что порченная она. А он мне и сказал, что Марьяна ему и снится во сне его мучает. Ох, поняла я, что быть беде.
А он как не слышит меня. смотрит в след этой проклятой, а та оборачивается и улыбается. Мы обратно вернулись. Шел он, как одурманенный. Я к Рыжей Лисе и пошла, рассказала про все. А та говорит, хорошо, что встретились. Должно так. Сказала что бы я не вмешивалась в дела, что меня не касаются и не беспокоилась.
- Поругалась с ней? – Спросила графиня.
- Да разве поперек ведьмы слово скажешь? Боязно. – Опустила глаза сенная девка. – Но Лиса сказала, что все хорошо. Сказала и сказала. А скульптор тот за работу взялся. А ночью будит меня кухарка, да говорит, что бы с ней шла. Я ее и спрашиваю, случилось что. А она и ответила, что Марьяна во дворе бродит. Ну, мы ведро воды холодной взяли, и пошли. Думаем, что проучим ее хорошенько. Не положено ей во дворе барском появляться. Идем тихо, крадемся. И тут слышим, как смеется эта распутница. И, скульптор рядом с ней. вот только он сидит, да рисует ее. а она крутится перед ним, вьется вокруг. И рукой его коснется и наклонится к нему. А он от бумаги то не отрывается. Иногда только взгляд поднимает. А потом встал и назад пошел. Марьяна та постояла немного и за ним.
Ну, тут я разозлилась совсем. Да кухарка сказала, что вот она, натура у мужиков такая. Нужна им баба. Не нам его честь беречь. Да только вот вылетела она быстро оттуда. Мы-то посмеялись немного, да спать пошли. Вот только беды от этой девки одни.
На следующий день священник приехал. Переженить крепостных нужно было. все прошло хорошо, как положено. Поженились и к работе приступили. Только вот не уехал то священник. А пошел к поместью и потребовал Игната Павловича. Тот пришел, удивился, дело какое случилось. Случилось, оказался. Я то все слышала. Поэтому как есть говорю вас.
- Да что случилось? – не выдержала Глаша.
- Марьяна ночью за скульптором пошла. Она-то, небось, думала, что тот ее зазывает. Сказала, что тот взглядами ее в грех ввел. Что у нее, несчастной такой мысли грешные и появились. Тут я не выдержала, и вмешалася. Сказала, что не было такого. Ну, мужики на меня смотрят. Я им и сказала неправду. Сказала, что Марьяна сама к нему липла. И что сама она большая грешница. Что знают все, что она с барином была и отомстить хочет графине… то есть вам, за то, что на тяжелые работы сослана, хотя в доме до того, как с хозяином в кровать легла, самой главной после вас была. И кухарка все подтверждать начала. Мы же за вас! За вас все сделаем!
- Это я знаю. – Сказала графиня. – Так дальше что было?
- Что было? Да то и было. Все против Марьяны встали. Но все же, выслушали и то, что та священнику рассказала. А рассказала она, что нарисовал тот Марьяну чудовищем. Ну, тут мужики засмеялись, и сказали, что скульптор-то Марьяну насквозь увидел. На том все и закончилось. Бабы хотели ее побить, но я запретила ее трогать. Пусть делает и говорит что хочет. Пусто это.
- Пусто-то пустое. – Сказала Глаша, расчёсывая волосы графине. – вот только девка эта, видно, ничего не боится. Да и что за порядок такой, что люди где хотят там и ходят?
- Со своими душами сама разберусь. Без твоих советов. – Сказала графиня. Она посмотрела на Василька, который тихо зашел в комнату и сел на край кресла. – Иди, к своему хозяину возвращайся.
Глаша поклонилась и быстро ушла.
- Василек, ты кушал? – Спросила графиня. – Да. Спасибо.
- Тогда умывайся и спать.
- Я в баньку ходил с другими казачками. – Сказал он. – После в чистое оделся. Глаша проследила, что бы чистое все было.
После этого он начал и сам готовится ко сну.
- Сударыня, а почему я при ней-то рассказывала? – Спросила сенная девка Анна.
- Так она под дверью бы подслушивала стояла. А так услышала чуток, и довольная. К тому же, люди графа и так ему все расскажут. – Ответила графиня. – С Марьяной-то что сделали?
- А ничего. Ходит, работает. Надзор за ней ведут. Одну более не оставляют. Только надзор бабы ведут. Мужиков своих с этой распутницей оставлять боятся. А коли спутается она с кем из женатых, то не сдюжат они, точно побъют.
- Крепостные ей и подавно не нужны.
- Завод работает. Уже для кого-то кирпич красный обжигают. Мужики при деле. Довольные все, уходят с кирпичного все закопчённые, но счастливые. А как управляющий зарплату раздал, то все счастливы были. Сказал управляющий, коли трудится будут, то еще более получать будут. Выписал лесу, как вы велели для обустройства хат и для дров на зиму. Все друг другу помогают. Хоть и лето сейчас, но работы много. В кружевных работы тоже много. Бабка Христина, помолодела словно. Дети, что раньше беспризорными были теперь ходят хорошие, здоровые. Помогают своим родителям новым. особенно те, что у кузнеца живут, совсем раздобрели. Добры молодцы будут.
Сенная девка намочила салфетки и начала снимать макияж. Протирала кожу и маслами и кремами.
- Ох, с глаз сняла еле эту черноту. Раньше проще было. – Сказала он.
- Это турецкая косметика. Кое-что и себе оставила. Многое подарила. Хороша. И запах приятный.
Графиня вытерла лицо полотенцем.
- А как у вас все тут? – Спросила сенная девка.
- Все хорошо. Работа идет. И больше будет. Если все так, как граф говорит, то поместье только богатеть начнет.
- Вы про графа Борха? – Спросила сенная девка. – Слышала я про него, что хитрый он. Своей выгоды не упустит. Только не могу понять, что ему за выгода с вами работать.
- Кружева мои дешевле, чем итальянские или французские. А по качеству не хуже. Много он их заказывает. При этом по своему рисунку, что бы были. На иностранный лад.
- Хм…
- Это работа. Одному не продержаться. Вместе же, намного легче. Одно всегда с другим связано.
- Вам виднее будет…
- Варвара скоро приедет. Падчерица моя.
- Зачем? Служить будет?
- Нет, конечно! Перекрестись, окаянная. – Сказала графиня и села на кровать. Сенная девка помогла графине укрыться. – Ты, пока свеча не погасла, сама ко сну готовься. А Варвара приезжает что бы жениха себе найти.
- Ах… пот зачем…
- И я помогу ей в этом вопросе. Даже приданное соберу, лишь бы убралась из дома отца, да подальше.
- Ох, вам-то зачем это надобно. Не заслужила она.
- Мне нужно, что бы она, да тетка ее убрались из дома графа. Что бы ни одной из этих змей не было возле сына моего. Тогда я сама его воспитывать буду.
Графиня положила голову на подушку и подумала:
«Но с Марьяной действительно нужно будет решить вопрос. Беды одни от нее будут. Одни беды».
Утро выдалось, как обычно, суматошным. Утром она в свите императрицы вышла во дворцовый сад. Фрейлины остались в стороне, пока императрица вела беседы. А после уделяла внимание сыну.
Графиня была в светлом платье с цветочными узорами и широкой шляпке. Она улыбалась и шутила. Настроение у нее было хорошим.
Тут к ней подошел казачок и протянул конверт. Фрейлины притихли, увидев это. И сама графиня смутилась. Но конверт взяла. И тут же его распечатала.
«Уважаемая графиня Офольская. К вам обращается Х. Не имеет ели вы возможность побеседовать со мною во время, когда императрица будет обедать? Дальняя беседка вполне подойдет для этого.
Вы легко меня узнаете. У меня в руках будет веер с синими перьями попугая.
Со всем уважением Х»
Катерина сложила письмо в конверт и посмотрела на фрейлин, которые, казалось, были заняты беседой друг с другом, но все же внимательно следили за юной графиней.
Сударыня отошла в сторону и вернула письмо Васильку.
- Найди графа, отдай ему это. Пусть пояснит, кто о встрече просит. И не ловушка ли это.
Казачок убежал. Графиня же вернулась к фрейлинам. Никто ни о чем ее не спросил.
Но еще перед обедом Екатерину нашел Константин Модестович.
- Вы как всегда прекрасны. – Сказал граф.
Графиня только улыбнулась. При виде графа она испытывала смущение, которое никак не хотела выдавать.
- Я же чувствую себя отвергнутым. И одиноким.
- Граф, вы знали, что будет так. Вы видели, с кем имеете дело. Я выбрала путь по которому иду. И изначально вас этот путь радовал. Так отчего же вы расстраиваетесь?
- А вы нет? – Спросил граф и протянул графине розу. Та взяла ее. – Вы пришли сюда словно статую из мрамора, словно кукла из фарфора. Прекрасная и недоступная. И я понимаю вас. Вы стали заложницей того образа, благодаря которому продвигаетесь наверх. Но мы с вами знаем, что внутри пылает огонь. И мы с вами знаем, что вы хотите быть любимой, а не холодной.
- Вы, как никто другой знаете все мои беды. Перед вами я открыла душу. Вы сами решили мне помочь. Вы сами сказали, что проведете меня к тому, что я желаю больше всего. Но пока я слышала только обещания. Балы, встречи, вечера, драгоценности, цветы. Это все прекрасно. Но без всего этого я смогу прожить.
- Вы будете со своим сыном. Ведь это единственный способ получить любовь в ответ на мою любовь к вам. – Сказал граф.
Катерина остановилась и внимательно посмотрела на графа.
- Любовь… влюбить в себя легко. Вы достаточно сделали для этого. Но мое доверие, которое было подорвано теми, кто был близок мне, уже сложно заслужить. А без доверия… я не смогу подпустить к себе никого.
Катерина пошла вперед.
Граф быстро догнал ее.
- Предательство. Этот вкус вы познали первым. И это хорошо. Но я не дал поводов усомниться во мне.
- Поэтому вы послали людей, что бы они разузнали, как же дела в моем поместье? Вы не доверяете мне. А от меня хотите большего.
- Верно. Отправил. Но не потому что не доверяю. Как у вас дела обстоят я знаю давно. С самого начала. Перед тем, как связаться с вами разузнал. Я отправил своего управляющего, что бы он понаблюдал и сделал выводы о том, нужна ли вам помощь, не дурят ли вас ваши управляющие. Все же, вы ранее не имели дел с управлением поместьем с большим количеством душ и производствами. О, какой подозрительный взгляд! Держите.
Граф протянул Катерине папку с бумагами.
- Что это? – Спросила графиня.
- Это отчеты моих людей, что были у вас. почитайте. Взгляд на ваше поместье со стороны. Возможно, вам будет интересно.
Катерина взяла папку.
- Я обязательно прочту.
- Я надеюсь, убедившись в том, что я не шпионил за вами, вы извинитесь. Но перед тем, как уйти, скажу, что эта роза идеально подходит к цвету ваших губ, которые мне хочется поцеловать. Но я не буду на этом настаивать.
Граф поклонился и ушел.
Ошарашенная графиня смотрела ему в след. После посмотрела на розу в руке.