Когда вам говорят, что небольшая припухлость на шее - это всего лишь лимфоузел и не стоит беспокоиться, вы скорее всего поверите врачу и не найдете в этом ничего серьезного. Однако история молодой девушки Дианы показывает, что даже такие незначительные признаки могут быть предупреждением о чем-то гораздо более серьезном.
Был 2007 год, первый год обучения Дианы в медицинском университете, когда она впервые обнаружила припухлость на своей шее. В то время она постаралась не обращать на это внимание, убеждая себя, что это всего лишь случайный симптом. Даже существует такая шутка, что студенты медицинского постоянно думают, что страдают каждым заболеванием, которое изучают. Однако время показало, что такое отношение оказалось ошибкой. Семь лет спустя выяснилось, что это редкий вид рака.
Подробнее о том, как началась эта история и как небольшой комок на шее превратился в серьезное вызов, читайте далее.
Ничего страшного
Однажды после занятий я решила поделиться своими опасениями с друзьями и показала им припухлость на шее, спрашивая их мнение. Их реакция была неожиданной: они настоятельно порекомендовали мне пройти обследование, убедив, что волнения совсем не напрасны.
Затем я обратилась за медицинской помощью в студенческий центр здоровья, где врач оценил ситуацию по-своему. "Это, вероятно, просто лимфаденопатия", - сказал он, уверив в том, что это не повод для беспокойства, но выписал рецепт на антибиотик. Я следовала его рекомендациям, но с течением времени шишка не только не исчезла, но и продолжала расти.
Следующие несколько лет студенческий центр здоровья стал моим регулярным местом посещений, ведь я была студенткой медицинского и постоянно требовала внимания к своему состоянию. Будь то физическое обследование, вакцинация или лечение простуды, я настаивала на том, чтобы врачи или медсестры обратили внимание на мою шею.
Неизменно я получала один и тот же ответ: "Это всего лишь увеличенные лимфоузлы, беспокоиться не стоит".
Красные флаги
С течением времени беспокойство только усиливалось, особенно во время занятий по изучению болезней с похожими симптомами. Так, во время лекций об опухолях, я поняла, что у моего образования есть все красные флаги, о которых учат в аудитории. Оно было плотное, фиксированное и имело увеличенные лимфоузлы вокруг.
Когда я проходила практику в отделении хирургии, то решила обратиться к одному из курирующих врачей. Он посмотрел на опухоль и сказал: "Не стоит беспокоиться, это, вероятно, всего лишь крупный лимфатический узел. Он исчезнет сам по себе". Я работала с этим хирургом несколько недель, и полностью доверяла его мнению. Если он говорит, что все в порядке, значит, так оно и есть.
Новый доктор
После окончания университета я переехала в другой город. На первом приеме у нового врача попросила ее взглянуть на мою шею, образование на которой к тому времени уже стало размером с грецкий орех. Ее ответ был предсказуем: "Не о чем беспокоиться".
Тем не менее, через несколько месяцев после этого приема, у меня появились новые симптомы. Как-то раз, после тяжелой ночной смены, я пришла домой и не могла заснуть из-за сильного дискомфорта в шее. Тогда решила, что настал день сделать компьютерную томографию.
Коллега позвал меня поговорить...
КТ я проходила в той же больнице, где и работала. Закончив со своими пациентами, я подошла в отделение радиологии. После сканирования радиолог выглядел настороженно и внимательно фиксировал свой взгляд на экране. Я постаралась не заострять на этом внимание и вернулась на свое рабочее место. Но едва поднявшись в отделение, мне позвонила коллега и позвала поговорить.
Коллега передала, что на КТ обнаружена параганглиома. Опухоль росла в месте, где сонная артерия делится на более мелкие кровеносные сосуды, которые поддерживают кровоснабжение мозга. Это редкий вид опухоли, но "почти всегда" она доброкачественная. Через семь лет с момента обнаружения образования, я наконец узнала, что на самом деле происходит. Уже через пару недель мне сделали операцию и я наконец почувствовала облегчение.
Радость от облегчения оказалась кратковременной
Через неделю, когда я пришла снять швы, хирург передал мне ужасные новости. Оказалось, что опухоль злокачественная, и раковые клетки успели распространиться на мои лимфатические узлы. Позже онколог сообщил, что шансы на то, чтобы заболеть этим видом рака еще меньше, чем выиграть в лотерею.
Из-за редкости заболевания у коллег не было четкого плана действий. В результате они предложили провести радикальное удаление тканей в области шеи. Эта процедура включает в себя удаление лимфатических узлов и других тканей под шеей, где могут находиться раковые клетки. Я согласилась.
Очнулась парализованная
Вторая операция не прошла так гладко, как первая. После пробуждения хирург сообщил, что во время операции произошел разрыв внутренней сонной артерии. Именно эта артерия проходила через опухоль и обеспечивала кровоснабжение мозга. Но в конечном итоге все завершилось успешно, сосудистый хирург наложил шов и показатели стабилизировались.
Через несколько часов, находясь после наркоза в палате интенсивной терапии, мое психологическое состояние стало ненормальным. Я начала чувствовать тревогу, затем гнев. Позже казалось, что палата наполнилась ярким светом, и в какой-то момент появилась иллюзия, будто рука моей бабушки лежит на моих коленях. Я осознавала, что это абсурд и связывала эти ощущения с влиянием анестезии.
Вскоре возникла мысль, что это может быть инсульт. Даже в тот момент мне вспомнилось, что одним из признаков является геминеглект (тяжелое неврологическое состояние) - потеря осознания того, что одна сторона тела принадлежит вам.
Персонал заметил, что что-то не так, после чего меня вернули в операционную. Хирург обнаружил значительный тромб в поврежденной ранее артерии. Это вызвало инсульт.
Позже я очнулась в палате интенсивной терапии. Мне помогал аппарат ИВЛ, а левая половина тела была парализована. Я совершенно не могла ею двигать.
Восстановление после рака и инсульта
Процесс восстановления начался еще в больнице с физиотерапии. Я вновь училась ходить, двигать левой рукой, говорить, жевать и глотать. Благодаря молодому возрасту, моему организму удалось восстановиться довольно быстро.
Особенно прогресс в восстановлении был заметен в ноге, но рука и речь требовали больше времени. Сейчас я ощущаю руку, как будто постоянно ношу толстую перчатку.
После выписки меня ожидали многочисленные назначения, включая проведение физической и логопедической терапий в течение нескольких месяцев. Моей главной опорой в этот период была мама, которая работала учителем, но переехала ко мне, чтобы помогать.
Очень вскоре я смогла вернуться к работе, плавно выполняя свои обязанности. Коллеги хорошо осознавали, через что я прошла. Их понимание и поддержка сыграли огромную роль в моем плавном возвращении к работе. Без них это было бы намного сложнее.
Эмоциональные последствия
Мне понадобилось более года, чтобы вновь почувствовать себя в обычном состоянии. Хотя, честно говоря, я сомневаюсь, что когда-либо вернусь к тому, как я себя чувствовала ранее.
После выписки я несколько раз посещала психолога, но она лишь отмечала, что я справляюсь достаточно хорошо. В то время я была с ней согласна. Однако позже поняла, что не разрешала себе полноценно воспринимать происходящее и начала допускать чувства и эмоции, связанные с болезнью.
Через несколько лет после операции стали проявляться симптомы посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). Воспоминания о времени, проведенном в отделении интенсивной терапии мучили меня все чаще, и это мешало работе. Также охватывала тревога о возможном возвращении рака.
Со временем эти воспоминания и беспокойства превратились в панические атаки. Спустя пять лет после операции это заставило меня вернуться к психологу.
На терапии я наконец-то начала разбираться с прошлым. Несмотря на то, что беспокойство по-прежнему есть, а некоторые вещи в больнице всё ещё вызывают дискомфорт, я знаю, как теперь с этим справляться. И наконец поняла, что чувствовать такие эмоции — это абсолютно нормально.
Мой совет
Я глубоко понимаю, каково это — быть пациентом. Я осознаю, почему они могут испытывать раздражение и негодование по отношению к медицинским работникам, особенно в те моменты, когда находятся на грани своих сил.
Я осознаю, что часто встречаю пациентов в один из самых трудных периодов их жизни. Именно это понимание помогает мне не брать близко к сердцу негативные эмоции с их стороны.
Неважно, насколько сложно мне может быть в экстремальных условиях с многочасовыми дежурствами, я все равно предпочту 100 таких дней, ради хотя бы одного пациента с тяжелой болезнью, которому смогу помочь.
Любой человек, сталкивающийся с необъяснимыми симптомами, должен продолжать общение с врачами, задавать вопросы и искать помощь, даже если сталкивается с трудностями. Существует много медицинских работников, готовые оказать поддержку.
Также я надеюсь, что мои коллеги будут непреклонными в своем стремлении преодолеть предвзятость и стереотипы.
Я призываю пациентов обращаться за поддержкой к организациям, занимающимся защитой прав пациентов, а также разговаривать со своими близкими, чтобы найти поддержку и силы на этом пути.
☎️ Телефон горячей линии по защите прав пациентов: 8-800-500-82-66 с 12:00 – 17:00 (мск), звонок бесплатный.
Вы можете поддержать канал "Врач без границ"просто подписавшись.
Еще статьи: