Альперович Яков Михайлович (1905 – 1971) — партийный журналист-пропагандист, секретарь Октябрьского райкома ВКП(б) (Новосибирск), ответственный редактор краевой газеты «Советская Сибирь».
Для рассказа о жизни Якова Альперовича использованы материалы статьи историка Сергея Папкова «История краха сталинского пропагандиста: "дело" редактора газеты "Советская Сибирь" Якова Альперовича 1937–1938 гг.», подготовленной на основе анализа комплекса документов, образовавшийся в связи с «делом Альперовича» сначала в партийных органах, а затем в недрах НКВД.
Во введении к статье автор писал:
В публикуемой статье раскрывается типичный процесс разрушения карьеры одного из видных партийных работников, чей политический и жизненный опыт демонстрирует закономерный путь многих аппаратчиков сталинской эпохи. Это путь из мрака нищеты, гнета и унижений, пережитых в детстве и юности, к верхним этажам советской номенклатуры с последующим переселением в подвалы НКВД. Именно такой оказалась судьба и Якова Михайловича Альперовича, в 32 года ставшего главным редактором одной из крупнейших краевых газет в стране и закончившего партийную карьеру в Гулаге в качестве «правотроцкистского двурушника» со сроком 10 лет лишения свободы. Имя этого человека было основательно забыто, и в историографии оно практически не упоминалось по той причине, что руководить изданием газеты «Советская Сибирь» Я. М. Альперовичу пришлось совсем недолго. Но также и потому, что описание деталей трагедии репрессированных не являлось исследовательской нормой. Выявленные архивные источники в совокупности с материалами следственных дел НКВД позволяют теперь восстановить то, что десятилетиями оставалось вне поля зрения.
Яков Альперович родился в 1905 года в городке Сморгонь Виленской губернии (современная Белоруссия), в том месте, где в течение нескольких столетий сталкивались интересы европейских держав, вызывая кровавые военные конфликты и массовые разрушения. В годы Первой мировой войны Сморгонь подверглась полному уничтожению, в результате чего семья Альперовичей вынуждена была искать спасения в глубине Российской империи.
В своей автобиографии Яков Альперович писал: «В 1915 году наша семья, вместе со всеми другими жителями после длительного боя, разыгравшегося под Сморгонью и в черте самого города между русскими и немецкими войсками, бежала по направлению к Минску. Из Минска, как беженцы, мы были отправлены в город Усмань Тамбовской губернии. Здесь мы жили до 1919 года. Я учился в приходском училище, потом в советской школе. Осенью Усмань была занята белогвардейцами (Мамонтовский рейд). Вступивши в город, они учинили еврейский погром. В течение трех суток нам пришлось скрываться, прятались в малиннике. Хозяева дома, в котором мы снимали квартиру, пощадили нас и не выдали, дело окончилось разграблением нашей квартиры»
После этих потрясений, едва не ставших трагедией, дальнейшая судьба Якова и его близких складывалась вполне благополучно. Победившая советская власть покончила с войной, ликвидировала многие формы национального угнетения и открыла широкие возможности для массы молодых людей, мечтавших найти применение своим способностям. Яков успешно закончил школу и вступил в самостоятельную жизнь, избрав для себя поприщем комсомольскую работу и партийную пропаганду. Уже в 17 лет он стал секретарем райкома РКСМ в Барнауле, а затем по рекомендации губкома комсомола был принят на учебу в лекторскую группу губсовпартшколы в Смоленске. Учеба продолжалась всего один год, но и этого считалось достаточно для того, чтобы получить статус журналиста и продолжить ответственную работу в комсомоле. С декабря 1923 года Яков Альперович — зав. отделом Смоленского горрайкома ВЛКСМ, а с 1925 — секретарь Гжатского горуездного комитета комсомола. Вскоре его приняли в ряды ВКП(б), а затем назначили редактором губернской комсомольско-молодежной газеты. С этого времени профессия партийного журналиста и пропагандиста становится основным его занятием. В январе 1929 года по направлению ЦК ВЛКСМ Яков Михайлович прибыл в Новосибирск, где ему было поручено возглавить редакцию краевой комсомольской газеты «Молодая деревня». Начался новый, самый активный период в жизни и политической карьере молодого коммуниста. Появились обширные знакомства в номенклатурной среде, завязались связи с литераторами, журналистами и другими творческими людьми. Продолжался успешный служебный рост. С июня 1930 — заместитель редактора общесибирской крестьянской газеты «Сельская Правда», с 1931 — заместитель редактора главной краевой газеты «Советская Сибирь». В 1935 году по протекции заведующего отделом крайкома ВКП(б) Ивана Ляшенко Яков Михайлович Альперович получил назначение непосредственно в партийный аппарат — на пост секретаря Октябрьского райкома ВКП(б) — и оставался в этой должности до августа 1937 года.
Должность секретаря райкома была очень ответственной и беспокойной. После убийства С. М. Кирова наступило время непрерывных партийных чисток и проверок, требовавших от руководящих кадров особых качеств для устранения из системы всякого рода скрытых врагов, а также «неустойчивых и колеблющихся элементов». Вместе с армией таких же секретарей парткомов и райкомов Альперовичу пришлось активно исполнять роль разоблачителя многих «двурушников» и «оппортунистов». В Новосибирске для этого имелось широкое поле деятельности: в середине 1930-х годов сюда под надзор НКВД и партийных органов поступила масса сосланных специалистов из городов Центральной России. Поэтому и на Якове Михайловиче Альперовиче лежала большая ответственность по защите «чистоты рядов партии».[...]
После того как в июле 1937 году был смещен и арестован главный редактор «Советской Сибири» Г. Т. Тимофеев Яков Михайлович Альперович получил предложение занять открывшуюся вакансию. 28 августа бюро крайкома ВКП(б) во главе с секретарем Р. И. Эйхе утвердило Якова Альперовича исполняющим обязанности редактора, а спустя месяц его ввели в состав высшего партийного руководства региона: он стал членом бюро обкома ВКП(б). Но хлынувшая волна компроматов и доносительства сметала уже всех подряд. Вскоре она затронула и Альперовича. Масса печатных и рукописных обращений, писем и жалоб к руководителям области и в НКВД, в которых Яков Михайлович Альперович фигурирует в образе покровителя врагов народа и беспринципного бюрократа, позволяет представить размеры той эпидемии интриг, взаимных нападок и клеветы, которая охватила партийно-советский организм в конце 1930-х годов.[...]
Продолжая работать в удушающей обстановке бесконечных арестов, грязных интриг и провокаций, активным участником которых до сих пор был и он сам, Яков Михайлович Альперович все отчетливее осознавал, что старые партийные связи не только утратили силу, но и становятся все более опасны, так как неминуемо ведут в застенки НКВД вслед за свергнутыми авторитетами. Даже на официальных совещаниях в этот период он говорил о том, что представляло угрозу прежде всего лично для него — о доносах и клевете, превратившихся в основной инструмент внутрипартийных разборок и смещения старых кадров:
«Центральный комитет нашей партии неоднократно требовал от парторганизаций обязательного сочетания товарищеского отношения к членам партии с беспощадностью к действительным врагам, троцкистско-бухаринским мерзавцам. Они (эти враги — С. П.) прибегали и прибегают к самым гнусным реакционным методам борьбы против нашей партии. Они избрали также своим отравленным оружием клевету на честных членов партии с тем, чтобы перебить большевистские кадры. Многие руководители партийных организаций не сумели вовремя заметить этого вражеского хода, этого маневра троцкистско-бухаринских негодяев и допускают крупные серьезные ошибки при исключении из партии, не обращая внимания на действия отдельных коммунистов-карьеристов и страховщиков, тем самым мешают разоблачению действительных врагов народа».
Эту речь Яков Альперович произносил на совещании секретарей райкомов и горкомов ВКП(б) 4 февраля 1938 года в присутствии нового присланного первого секретаря Новосибирского обкома ВКП(б) И. И. Алексеева, когда до ареста оставался всего один месяц.
Между тем процесс доносительства продолжал разрастаться, обретая фантастические размеры. Разоблачительные письма о Якове Михайловиче Альперовиче и многих других руководящих работниках стали теперь потоком идти на имя секретаря обкома И. И. Алексеева — главного инициатора чистки партийно-советского аппарата, унаследованного от Р. И. Эйхе. Вскоре почти все члены бюро Запсибкрайкома (Новосибирского обкома) ВКП(б) и крайисполкома последнего состава один за другим были арестованы. И каждый арест смещенного руководителя порождал целую волну доносов и жалоб в отношении других руководителей, остававшихся на свободе.
В итоге сформировался массив зловещих компрометирующих материалов, которому обком ВКП(б) должен был дать «принципиальную партийную оценку». «Принципиальная оценка» заключалась в создании специальной комиссии обкома с участием работников партконтроля и горкома ВКП(б) Ганенко, Львова и Казака, чтобы подробно исследовать каждое присланное заявление и жалобу. К марту 1938 комиссия представила документ с обширным перечнем «антипартийных поступков» и «преступных связей» Якова Альперовича.[...]
Члены комиссии сообщали, что «на протяжении ряда лет Я. М. Альперович был тесно связан в работе и в быту с целым рядом впоследствии разоблаченных врагов народа», оказывавших ему покровительство и поддержку. «Альперович имел тесную связь с Ляшенко по работе в редакции "Сов. Сибири", где был его заместителем. Ляшенко, перейдя на работу зав. ОРПО Крайкома ВКП(б), продвинул Альперовича на партийную работу… Работая первым секретарем Октябрьского райкома ВКП(б), Альперович совместно с Силантьевым развалил организационно-партийную работу в районе, срывал выполнение постановления ЦК ВКП(б) о возобновлении приема в партию… Бытовая связь с врагами народа выражалась главным образом в систематическом пьянстве с ними. В частности, Альперович участвовал в пьянках и дебошах с Колотиловым, Вегманом и Костромитиным. В антипартийной деятельности Альперовича ясно выражена линия на сохранение вражеских кадров… С переходом на работу редактора "Сов. Сибири" Альперович всячески оберегал вражеские кадры от критики на страницах "Сов. Сибири"… снимал статьи… Одновременно… проводилась работа по избиению кадров партийных. На каждом заседании Октябрьского РК ВКП(б) в бытность секретарем Альперовича и Силантьева ставилось на рассмотрение до 30 дел об исключении из партии. Всего подтверждено исключений из партии 326 дел, из которых 153 требуют пересмотра…».
В итоге комиссия признала, что «дальнейшее пребывание Я. М. Альперовича в партии невозможно». Комплекс архивных документов, сформировавшийся вокруг «дела» редактора в связи с проверкой его «поведения и связей», свидетельствует о том, что Яков Михайлович Альперович как представитель смещаемой номенклатуры практически был обречен. Партаппарат переживал болезненный процесс ускоренного насильственного обновления, и во всех его звеньях закреплялись теперь новые кадры бюрократов. Редактор защищался как мог. В ответ на обвинения комиссии обкома он представил собственные аргументы. Однако на фоне развернутой клеветы, слухов и прошедших массовых арестов его коллег, часть из которых уже давала «нужные» показания. Но эти оправдания выглядели как жалкие уловки.[...]
2 марта 1938 года Яков Михайлович Альперович был исключен из партии. На следующий день его арестовали. В тюрьме Новосибирского управления НКВД, куда попал Яков Михайлович, среди массы прочих арестованных в этот период находилась уже большая группа партработников, с которыми следователи во главе с начальником Г. Ф. Горбачем и руководителем 4-го отдела К. К. Пастаноговым вели интенсивные допросы. Альперовичу было предъявлено обвинение в том, что «по предложению Ляшенко в 1934 году [он] вошел в контрреволюционную правотроцкистскую организацию; будучи редактором газеты "Советская Сибирь", не пропускал на страницах газеты материалы, разоблачающие вражескую деятельность участников контрреволюционной организации, а в 1937 году вошел в состав руководящего ядра правотроцкистской организации края».
На допросах Яков Михайлович Альперович пытался держаться до последнего. Однако следователям (Пастаногов, Носов, Длужинский и другие) был дан приказ не давать ему ни есть, ни пить, ни спать, ни оправляться. Истязания продолжались непрерывно в течение нескольких недель. Время от времени арестованный падал без сил. Тогда следователи приводили его в чувство, обливая холодной водой, и продолжали выбивать показания. Позднее в ходе расследования фактов «нарушения соцзаконности» работники НКВД показывали, что редактора в период интенсивных допросов «57 суток не выпускали из кабинета следователя». На судебном процессе Альперович заявил, что в отношении его были применены угрозы и «меры физического воздействия», которые заставили его встать на путь самооговора.
В мае 1939 года он вместе с другими партработниками (И. И. Ляшенко, А. С. Кулаков, П. С. Савичев и другие) предстал перед судом военного трибунала войск НКВД. Суд признал, что следственные материалы полностью изобличают Якова Михайловича Альперовича как участника правотроцкистского заговора и приговорил его к расстрелу. Несколько месяцев бывший редактор жил в ожидании смерти. Но вскоре включились какие-то невидимые механизмы, уводившие арестованного от гибели. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 17 августа 1939 года смертный приговор был отменен, «высшая мера» заменена 10-ю годами лагерей. В то же время другие осужденные по этому же делу были казнены. Ровно 10 лет Яков Михайлович провел в заключении в лагерях Сиблага НКВД. Все эти годы он продолжал искать справедливость, осознавая свою полную невиновность и законное право на возвращение в нормальную жизнь, как и сотни других советских заключенных в этот период. [...]
Яков Михайлович вышел на свободу в марте 1948 года. Однако впереди его ожидал новый поворот в политике, связанный с его личной карьерой и судьбой «правотроцкиста». В ходе очередной сталинской кампании в отношении бывших осужденных за «контрреволюционную деятельность» (ст. 58 УК РСФСР) в марте 1949 года по решению Особого совещания при МГБ СССР Яков Михайлович Альперович вновь был арестован и отправлен на бессрочное спецпоселение в Красноярский край. Его определили на скромную должность счетовода подсобного хозяйства «Таёжник» «Золотопродснаба» в Северо-Енисейском районе, где ему пришлось провести еще пять с половиной лет изоляции в положении изгоя, живущего одними воспоминаниями о прошлом. Только в октябре 1954 он был освобожден и реабилитирован. В октябре 1956 его восстановили в рядах партии.
Как прошли последние годы жизни бывшего районного секретаря и журналиста, возглавлявшего с августа 1937 по март 1938 краевую (затем областную) газету «Советская Сибирь», прояснить по имеющимся источникам невозможно. Умер в 1975 году в Новосибирске.
Заключение
Жизненный путь Якова Михайловича Альперовича, служебная карьера и ее драматический финал отчетливо иллюстрируют повороты в исторической судьбе целого поколения сталинских управленцев. 15 лет лагерей и ссылки как цена за верную, но не продолжительную службу в рядах коммунистической партии — еще не самый трагический итог карьеры для кадровых работников ВКП(б). Другим повезло значительно меньше, чем Альперовичу. Связав свою судьбу с партией диктатуры, получив от нее привилегии, масса политических активистов одновременно стала и ее заложниками. С определенного момента порвать с этой партией было уже невозможно, точно так же как невозможно было добровольно покинуть службу в рядах сотрудников НКВД. И тот, кто не мог продолжать идти еще дальше за диктатором, должен был заплатить самую дорогую цену.
В личной карточке Якова Альперовича в Томском мартирологе есть еще одна интересная история, рассказанная Александром Григорьевичем Раппопортом, сыном журналиста Григория Павловича Раппопорта, и опубликованная в газете «Вечерний Новосибирск» в октябре 1977 года.
В 1937 году Григорий Раппопорт был заведующим отделом культуры и искусства редакции газеты «Советская Сибирь». Но история, которую хотелось бы добавить к этой статье, связана со старой фотографией.
Итак, вернемся в Смоленск 1927 года.
Первый наставник Александра Твардовского
— Когда-то его звали иначе — Израиль Альперович, о чём свидетельствует подпись под его фотографией на большом, коллективном снимке, теперь хранящемся в моём архиве. Тогда он был главным редактором смоленской газеты «Юный Товарищ» и руководителем одноимённой комсомольской литературной группы, к первой годовщине которой и сделан этот снимок. В центре — руководитель и литературный наставник группы — И. Альперович. Пятеро из тринадцати его питомцев, изображённых на снимке, стали впоследствии профессиональными писателями: поэт и прозаик Дмитрий Осин, поэт Николай Рыленков, очеркист и прозаик Ефрем Марьенков, поэт Сергей Фиксин — все они стали членами Союза писателей. Но, конечно же, главной гордостью «ЮТ» и Альперовича стал впоследствии известный поэт Александр Твардовский. Его снимок — слева от снимка Альперовича, в кепочке. За год существования группы в газете «Юный Товарищ» появилось свыше сорока ранних стихотворений юного селькора из деревни Загорье Александра Твардовского. Во втором в своей жизни стихотворении «Селькор» он писал:
Пишешь из деревни далёкой,
Сердцем привязанный к газете,
В деревеньках забытых столько
Сделано по этим заметкам!
C «ютовцами» Твардовского связывало многое. В соавторстве с Николаем Рыленковым и Сергеем Фиксиным в 1934 году Александр Твардовский издаёт книгу «Стихи о зажиточной жизни». Дмитрий Осин был автором первой критической статьи, посвящённой стихам Твардовского и опубликованной во всё том же «Юном товарище» в 1927 году. А Ефрем Марьенков стал другом и наставником Твардовского — это у него в крохотной проходной комнатушке на окраине Смоленска поселился Твардовский, навсегда покинув родное село, это от него он впервые услышал о И.А. Бунине, стал запоем читать его стихи и прозу...
Источники:
- Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. П-3. Оп. 1. Д. 792. Л. 195;
- ГАНО. Ф. П-3. Оп. 14. Д. 402. Л. 1–2;
- ГАНО. П-4. Оп. 18. Д. 230;
- ГАНО. Ф. П-4. Оп. 22. Д. 115;
- ГАНО. Ф. П-4. Оп. 34. Д. 38. Л. 232;
- ГАНО. П-4. Оп. 35. Д. 345;
- ГАНО. П-8. Оп. 1. Д. 159;
- ГАНО. Ф. П-22. Оп. 7. Д. 100;
- Архив Управления Федеральной службы безопасности РФ по Новосибирской области (УФСБ по НСО). Д. 4199. Т. 7;
- С.А. Папков. Руководящие кадры Сибири 1919 – 1941. Справочник. Новосибирск. 2021;
- Папков С. А. История краха сталинского пропагандиста: «дело» редактора газеты «Советская Сибирь» Якова Альперовича 1937–1938 гг. // Вестник Кемеровского государственного университета. 2020. Т. 22. № 2. С. 354–361. DOI: https://doi.org/10.21603/2078-8975-2020-22-2-354-361;
Дополнительную информацию вы сможете посмотреть в личной карточке «Альперович Яков Михайлович» Томского мартиролога.
Музей располагает электронной базой данных более чем на 200 тысяч человек, прошедших за годы советской власти на территории Томской области через горнило «чрезвычаек» и «троек», раскулачиваний и массовых депортаций народов.