Мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не плакали.
Евангелие от Луки
Только сейчас случилось посмотреть «Квадрат» Рубена Эстлунда. Фильм номинирован на «Оскар» и удостоен «Золотой пальмовой ветви» 70-го Каннского кинофестиваля, не считая десятка других наград. Жанр обозначен как сатирическая чёрная комедия, но это скорее мультижанровый коктейль по определению одного из зрителей. Тема фильма - современное искусство со всеми его странностями и взаимодействие этого искусства с людьми, ради которых оно, как нам кажется, и существует. Мне фильм очень понравился, в том числе и тем, что он ставит правильные вопросы. И мне показалось важным поделиться своими версиями ответов на них.
Перекличка названия фильма с картиной "Черный квадрат" Малевича явно не случайна. Так же как холст Малевича подводил итог творческих поисков автора, «Квадрат» Рубена Эстлунда подводит итог его собственного опыта в области современного искусства. Сюжет вращается вокруг музея современного искусства, в котором Кристиан, главный герой, работает куратором. Фильм начинается с интервью Кристиана журналистке и он задает ей вопрос, который давно задают самые разные люди, как имеющие отношение к искусству, так и не имеющие к нему отношения: «Если предмет помещается в музей, делает ли это его произведением искусства?» Дальнейший сюжет не столько дает ответ на этот вопрос, сколько дополняет его новыми измерениями, разворачивает его в реальной жизни. Сам герой по ходу сюжета тоже сталкивается с реальной жизнью в непривычных для него проявлениях. Он вынужден волей обстоятельств выйти из понятного ему мира музея в реальный мир, где гуманистические концепции, красиво расписанные в манифестах творцов современного искусства, имеют сомнительную ценность и человека оценивают по его поступкам.
Журналистка не смогла ответить на вопрос Кристиана, станет ли любой предмет, помещенный в музей, произведением искусства. Однако, в комментарии к трейлеру фильма на Ютюбе один добрый человек подсказал правильный ответ: «Нет, потому что для того, чтобы быть выставленным в музее, произведение искусства тщательно проверяется. Оно должно получить аккредитацию ученых и критиков. Автор должен быть в состоянии объяснить, что собой представляет его объект, какое сообщение он несет и чем уникален именно такой способ передачи мысли автора». Этот ответ настолько же хорошо известен, как и вопрос. Но, получив такой ответ, я бы несколько видоизменил вопрос: «Если предмет получает аккредитацию ученых и критиков, делает ли это его произведением искусства?» Надо отметить, что я не отношусь к ярым сторонникам «старого настоящего искусства», которые отказывают современному искусству в праве называться собственно искусством. В наше время как никогда действительна формула «искусством является все, что в качестве такового предлагается». Но где искать в таком случае критерии ценности произведения? Аккредитация ученых и критиков в качестве свидетельства подлинной ценности меня не устраивает по той причине, что эти самые ученые и критики неоднократно демонстрировали свою ангажированность. Кроме того, посетитель музея обычно не имеет под рукой ученых и критиков и вынужден непосредственно воспринимать объекты экспозиции. И в фильме Рубена Эстлунда как раз показаны такие непосредственные контакты зрителей с произведениями искусства.
Первое произведение искусства, появляющееся в фильме - «Квадрат». Это инсталляция представляющая собой ограниченную территорию 4 на 4 метра. По замыслу автора внутри квадрата все люди равны и доверяют друг другу. В манифесте художника сказано: «Квадрат — это святилище доверия и заботы. В нём мы все имеем равные права и обязанности». Что же происходит внутри квадрата по ходу действия фильма? Всё что угодно. Ровно то же самое, что происходит и вне квадрата и иногда даже в более брутальной форме. То есть, объект просто не выполняет заявленную функцию святилища доверия и заботы. Брак, надо вернуть продавцу. К сожалению, очень часто в современном искусстве происходит подмена непосредственного переживания словесным описанием. Если применить аналогию с живописью, замена картины Ренуара рамкой на стене и надписью, предлагающей почувствовать игру солнечного света майским днем, не производит того впечатления, которое мы получаем от живописи. Упомянутые ученые и критики, когда говорят о творчестве Ренуара, описывают именно воздействие его живописи на зрителя, исследуют приемы, которые позволили автору такого воздействия добиться. Однако, объекты современного искусства очень часто никакого воздействия на зрителя сами по себе не производят. Наши ученые и критики не имеют возможности описать в таком случае реальное воздействие. В результате они создают концептуальные описания, формально могущие иметь отношение к объекту, и пытаются внушить зрителю, что он это всё описанное должен чувствовать. Такой подход мне видится ущербным.
Другой арт объект показанный в фильме - инсталляция «У тебя ничего нет», состоящая из аккуратных кучек щебня, расположенных рядами. И вот музейная сотрудница с ужасом сообщает Кристиану, что при уборке эти аккуратные кучки щебня были испорчены, они теперь «не такие как были». Пострадал дорогой экспонат! Кристиан предлагает по имеющимся фотографиям поправить кучки. Отвечая на вопрос сотрудницы, не будет ли заметно изменение оригинального положения камешков, Кристиан успокаивает ее: «Никто ничего не заметит». Тут возникает вопрос не только сомнительной уникальности экспоната, но также и его воздействия на зрителя: если изменение зрителем не замечается, значит зрителю экспонат попросту безразличен - как в измененной, так и в авторской версии.
И третье произведение, показанное в фильме - перформанс Олега Рогозина, артиста, изображающего обезьяну. Легко увидеть сходство этого персонажа с Олегом Куликом, человеком-собакой. Рогозин заходит в зал, полный собравшихся на ужин красиво одетых людей и изображает гориллу. Он принюхивается к гостям, смеется над ними, прыгает на стол, а потом становится настолько агрессивным, что это переходит все границы. В результате гости дают отпор и толпой избивают артиста. В этом случае воздействие на зрителя явно присутствует, хотя возникает вопрос о ценности такого воздействия. Но здесь есть еще одна сторона вопроса: в тот момент, когда перфоманс переходит в физическое насилие над зрителем, это воздействие перестает быть искусством и становится обычным правонарушением. Искусство не может быть буквальным повторением жизни, оно по определению условно. Искусство существует в рамках своих выразительных средств, которые не могут быть заменены на какие-то бытовые действия или ситуации, на повторение реальности. И в случае завершающей сцены перформанса Олега Рогозина все действие перешло в обычную драку.
Главный герой во многом похож на автора фильма. Более того, инсталляция «Квадрат» на самом деле его собственный арт-проект. В 2014 году Эстлунд и продюсер Калле Боман провели акцию в музее Вандалорум. Инсталляция, представляла собой участок брусчатки с табличкой, объясняющей прохожему, что на этой территории люди должны проявлять доверие и заботу по отношению друг к другу. Эстлунда и Бомана вдохновляла Всеобщая декларация прав человека: «Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства». Но в реальной жизни «Квадрат», размещенный на центральной площади города Вернаму, люди использовали не по задуманному авторами назначению. Влюбленные стали назначать в «Квадрате» встречи, его использовали для проведения акций протеста, а однажды в инсталяции был найден цветок с запиской: «Спасибо тем, кто помогал нашему сыну». Это, видимо, и стало толчком к созданию фильма, рассказывающего о том, что во многих случаях современное искусство, не взирая ни на какие прекраснодушные декларации и манифесты, просто не работает. Оно не затрагивает людей, не оказывает воздействия на зрителя. Это не значит, что всё современное искусство ни на что не годится. Я могу назвать множество великолепных работ в этой области, которые обладают впечатляющей силой художественного высказывания (не путать с декларациями и манифестами) и несут отпечаток таланта и гуманистичности. Это случается тогда, когда художник не ограничивает себя попытками понравиться кураторам и критикам. Когда он обращается напрямую к зрителю, с которым хочет поделиться каким-то переживанием и находит художественные средства, это переживание транслирующее. И не важно, использует он масло и холст или моток проволоки — если зритель затронут, если резонанс состоялся, искусство выполнило свою функцию.