Как-то раз Изольда Петровна устроилась служить в гостиницу. Платили немного, но работа Изольде Петровне в общем-то нравилась - можно было поглазеть на всякий разный люд, местный и понаехавший из дальних губерний. Большинство из постояльцев были вежливы и персоналу не докучали, но были и такие, которые старались запомниться надолго.
Так, один господин любил появляться навеселе где-то пару раз в месяц. В гостинице у него был один излюбленный номер, а спутница с ним была каждый раз разная. Причём он требовал, чтобы персонал всякий раз делал вид, что знать его не знает и видит впервые, чтобы не смущать новую пассию. Скоротав с ней вечерок, господин сдавал ключи от комнаты и подмигивал, намекая, что скоро появится снова.
Таких господ было немало. Некоторые, впрочем, хранили верность своим полюбовницам, приводили все время одну и ту же. Можно было даже проследить развитие романа. Сначала господин, благоухая духами, напомаженный, сияя плотоядною улыбкою, требовал комнату подороже и понарядней. Заказывал шампанского и фруктов, просил всё красиво сервировать. Даму встречал с букетом цветов. Дама обычно стыдливо прятала лицо, чтобы остаться инкогнито. После свидания раскрасневшийся господин целовал даме ручку и сажал её в экипаж, нежно шепча ей что-то на ушко, и даже мог оставить горничной гривенник на чай. Но чем дольше длился роман, тем короче и обыденнее становились свидания. Через некоторое время господин уже деловито спрашивал комнату подешевле. Обходился без букетов и сервировок, и мог пособачиться с пеерсоналом, если ему долго несли сдачу. Своей даме вызывал самую простую колымагу, а иногда мог и сказать "Ты давай уж как-нибудь сама доберись до дому, голубушка, у меня ещё дел невпроворот".
Как-то раз жена одного такого господина что-то прознала. Она пришла с малолетним дитём на руках и требовала сведений о том, когда и с кем её муж посещал гостиницу. Все работники молчали как рыбы, потому что хозяйка строго-настрого запретила выдавать личные сведения о клиентах, дабы избежать скандала. Но обманутая жена скандала очень хотела и не отступала. Потрясая дитём и рыдая, она взывала к чувствам работников: "Вы должны меня понять! Пока я с дитём кручусь, этот ирод тут с полюбовницей кувыркается! Кто она?! Я требую назвать имя этой порочной женщины! Она разрушает чужие семьи! Я вырву все волосёнки на её бесстыжей голове! Да как вам не стыдно поощрять такое, у вас тут рассадник разврата!"
В конце концов хозяйка уволокла безумную в свой кабинет и там они долго о чем-то толковали. Хозяйка велела подать коньяку. Через некоторое время несчастная обманутая жена вышла оттуда притихшая и понурая. Прижимая к себе дитя, она молча убралась восвояси. Впрочем, её мужа больше в этой гостинице не видели. Зато, говорят, видели в соседней.
Как-то раз пожаловала важная чиновница из столицы. Она заказала самый лучший номер. Сама хозяйка вышла встретить высокую гостью и всяко перед ней расшаркивалась. Чиновница прибыла не одна, а с помощником - субтильным юношей в пару раз моложе и худее её.
- Для помощника отдельный номер приготовить прикажете? - спросила хозяйка.
- Нет, он будет со мной. Очень много работы, знаете ли. Приходится проверять отчёты и днём, и ночью.
- Как пожелаете.
Утром чиновница уезжала на службу, а юноша слонялся без дела и строил глазки горничным. Всё шло своим чередом, пока как-то раз в смену Изольды Петровны в гостиницу не позвонили.
- Агриппину Михайловну Белозадову извольте позвать к аппарату.
- Агриппина Михайловна отчалила на своем экипаже на службу, в Управление. Уж часа два как.
- Это и есть Управление. Агриппина Михайловна сегодня не появлялась.
- Никак не могу знать, где она. Я своими глазами видела, как она отчалила. Может быть, спросить у её помощника?
- Какого помощника?
- Ну, с которым она приехала и проживает. Тихон Игнатьич, кажется.
В трубке долго молчали. А потом сказали срочно позвонить им, как только Агриппина Михайловна вернётся в гостиницу.
Но она всё не возвращалась. К вечеру на пороге появились двое сурового вида мужчин из Управления. Они показали хозяйке какие-то удостоверения, и она, перепуганная, повела их к номеру Агриппины Михайловны. Дверь открыл её помощник. Благодаря горничной Параше, которая подслушивала из соседнего номера через стакан, вскоре всему персоналу стало известно, что Тихон Игнатьич сам в Управлении не состоит и он Агриппину Михайловну просто "сопровождает". Этим утром, как признался Тихон Игнатьич, они с чиновницей крепко повздорили, и та уехала в неизвестном направлении, оставив Тихон Игнатьича в полном недоумении и без денег, так что он даже не мог заказать себе обед.
- И вообще, я хочу вернуться в столицу, здесь скука смертная. А без неё мне даже билета не купить. Нельзя ли купить мне билет и включить это в счёт расходов Агриппины Михайловны? - канючил Тихон Игнатьич.
Но суровые мужчины сказали, что он никуда не денется, пока не будет выяснено, что же произошло с Агриппиной Михайловной. Они уехали, но вновь вернулись утром. Управление обрывало гостиничный телефон. Кажется, весть о пропаже важной московской чиновницы уже донеслась до полицмейстера. На Тихон Игнатьича хотели как следует надавить, а то он всё лепетал, что ничего не знает.
Но после обеда, когда с момента исчезновения прошло уже больше суток, чиновница явилась сама. Вид у неё был весьма всклокоченный. Слегка пошатываясь и блуждая взглядом, она попросила ключ от нумера. Ей напомнили, что в номере её ожидает Тихон Игнатьич, и Управление, и все уже сбились с ног, разыскивая её...
- А!.. - она неопределенно махнула рукой и нетвёрдой походкой пошла к номеру. По старой схеме в соседний номер тут же побежала Параша со стаканом. Выяснилось, что после ссоры с юношей Агриппине Михайловне стало так тоскливо на душе, что вместо службы она отправилась в кабак. Дальнейшие события помнит плохо. Кажется, когда она вышла из кабака, было уже темно, и она упала. Её подобрал какой-то добрый господин и отвёл к себе домой. Наутро он помог ей слегка привести себя в порядок и подсказал, как добраться до гостиницы. Вот только он, сволочь, кажется, прикарманил её бумажник и золотой портсигар, пока он спала...
Вечерним поездом Агриппину Михайловну и Тихон Игнатьича отправили обратно в Москву. Управление оплатило все их расходы и очень просило хозяйку не придавать эту историю огласке. Согласно официальной версии, Агриппина Михайловна в тот день просто сильно задержалась на службе. Но благодаря Параше правду вскоре знали все ближайшие улицы. Параша жаловалась, что такого бардака в номере, как после этих гостей, она ещё никогда не видела: "Даже шкурку от банана на люстру закинули, свиньи московские!"
На следующий год Агриппина Михайловна вновь приехала в гостиницу как ни в чём не бывало. Теперь она служила не в Управлении, а в Совете. И помощника другого привезла.