Ольгу Л. доставили из следственного изолятора на психолого-психиатрическую экспертизу. В камере вела себя странно: смеялась невпопад, кидалась на сокамерниц, просила дать ей пустой шприц, чтобы она смогла сделать себе "прощальный укол" воздуха. Говорила, что у нее бабушка - цыганка. Что, дескать, "прощальный укол" воздухом ей написан на роду.
- Цыгане раньше лошадей убивали бескровно, - шептала она, обращаясь к сокамерницам. - Несколько кубиков воздуха. И я на небе.
Возможно, Ольга была неплохой актрисой и демонстративно "играла в сумасшедшую", чтобы избежать большого срока по статье за умышленное убийство. Косила под умалишенную. Это была одна из версий. Другая версия говорила о ее холодном уме, расчетливости и корысти. Ольга убила свою свекровь, а когда это открылось, стала убеждать всех, что сделала это по любви и состраданию. Свекровь страдала серьезной онкологией и не могла существовать без обезболивающих. Муж Ольги уехал в командировку и попросил жену присмотреть за мамой. У них и без того были напряженные отношения - муж-режиссер гулял в открытую, мама его всегда была на стороне сына и унижала Ольгу тем, что с улыбкой одобрения признавала невинные увлечения Коленьки на стороне. Ольга ее невзлюбила сразу, а за десять лет брака неприязнь окрепла.
Когда Ирина Сергеевна заболела, брака как такового уже не было. Формально Ольга и Николай были мужем и женой, но он жил так, как ему хотелось. С гласного и негласного одобрения матери. Ольга себя чувствовала в семье мужа Золушкой. И в этой прелестной головке Золушки созрела страшная мысль об убийстве.
Во время очередного приступа свекрови Ольга ввела ей убийственную дозу препарата. По образованию она медик. И знает, как орудовать шприцем. Поэтому муж и обратился к ней с просьбой присмотреть за мамой, пока он не вернется из творческой командировки. Догадывался ли Николай о том, что маму опасно оставлять наедине с обиженной женой, неизвестно. Если догадывался, тогда с его молчаливого попустительства и произошло это убийство. Но с другой стороны, Ольга с первых же допросов заняла четкую позицию: Ирина Сергеевна сама умолила ее помочь ей умереть. Эвтаназия, дескать, в нашей стране запрещена. Ирина Сергеевна мучилась страшно. От болей на стенку лезла. Препараты лишь слегка приглушали боль. Она стонала, кричала - будто бы - и умоляла невестку сжалится над ней и помочь переселиться на небеса без мучений. Она знала, что, как медик, Ольга сделает все правильно.
В общем, в этой истории много темных пятен.
По факту Ольгу признали вменяемой и судили по статье за убийство. Но муж внезапно стал выгораживать жену и убедил следствие, что мама и в самом деле сильно мучилась от болей. И действительно просила сделать ей эвтаназию. Муж выступил на суде свидетелем со стороны защиты. И Ольга получила незначительный срок. И во время судебного заседания в глазах общественности выглядела скорее жертвой, чем палачом. Но в этом деле оставалось так много темных пятен.
Возможно, так оно все было, как поведала Ольга. Но почему же она сразу не рассказала обо всем полиции? И почему играла в сумасшедшую? Почему до конца не отстаивала свою же правду? Все, кто сталкивался с мучениями близких от онкологии, знают, какие боли иногда испытывают больные.
Ну, а если все совершенное ей было с холодным расчетом, тогда в Ольге точно воплотилась Катерина из Лесковского рассказа "Леди Макбет мценского уезда". Убийство с холодным расчетом под прикрытием сострадания.