А вот земли в Пулковской волости были малоплодородными. Это отмечал и петербургский губернатор Сергей Толь в докладе императору в 1897 году: «Земледелие по неблагополучным почвенным условиям не может служить главным источником для пропитания населения. Собираемого хлеба не хватает на круглый год, и население, по необходимости, изыскивает средства путем различных заработков».
Все жители Пулкова были потомками переселенцев из внутренних областей империи. Только за первую четверть XVIII века сюда перевели около двух тысяч дворов. Переезд отнюдь не всегда был добровольным: если люди не хотели уезжать из теплых южных районов на северные болотистые земли, их доставляли под конвоем.
Дома для переселенных крестьян строили по «образцовому» (типовому) проекту. В современной топонимике воспоминание о тех временах живет в названии Переведенской улицы: так в 2012 году назвали новую магистраль в Шушарах в связи с тем, что, как указывалось в документе, «основную часть населения Сарской мызы (будущего Царского Села) и окрестных деревень в начале XVIII века составили крестьяне-переведенцы».
В конце XIX века, по данным статистического сборника С.‑Петербургской губернии, в Пулковской волости было 1580 хозяйств. Из них около 3 % крестьян жили исключительно за счет земледелия, 17 % — только промыслами, среди которых особенно славилось лозоплетение (из прутьев ивы плели корзины, лапти, изготовляли даже ширмы и легкую дачную мебель). Больше всего крестьян, 80 %, занимались и тем и другим понемногу.
В статистическом сборнике С.‑Петербургской губернии за 1898 год отмечалось: «Местный крестьянин уходит на заработки непосредственно вслед за уборкой нивы — он идет искать работы с неостывшей еще краюхой от первого каравая из новой ржи». В столице мужчины работали разносчиками, полотерами, дворниками, кучерами, извозчиками. Возвращались на время трудоемких сельскохозяйственных работ — посева зерновых, заготовки сена, уборки урожая.
На отхожий промысел отправлялась и часть женского населения. Обычно это были незамужние женщины в возрасте около тридцати лет. Если мужчина до 35 лет еще считался женихом, то у 25‑летней девушки были только два варианта: или вступать брак с вдовцом с детьми, или идти в город и зарабатывать на хлеб насущный, трудясь прислугой или кухаркой…
В конце XIX века стал популярным дачный промысел: на летний сезон местные жители сдавали свои дома петербургским обывателям. Дополнительный доход приносила продажа дачникам овощей, грибов и ягод.
На Сенном рынке можно было видеть приехавших из Пулковской волости финских крестьян. Они привозили молоко, сметану, творог, «чухонское» масло в горшочках, пригоняли на продажу живых гусей, которые проделывали длинный путь «своим ходом». Лапы птиц, чтобы они не стерли их в пути, покрывали смешанным с песком дегтем. В такой своеобразной «обуви» гуси могли шествовать безопасно.
В конце XVIII века через Пулково был проложен тракт Петербург — Царское Село. В 1831 году, во время свирепствовавшей в столице холеры, Пулково стало пограничным пунктом. Об этом событии Надежда Осиповна, мать Пушкина, писала дочери из Царского Села: «Вот мы и оцеплены со всех сторон без утешения и надежды на добрые вести. Здесь попросту отсылают из Пулкова всех, кто приезжал из Петербурга или отсюда».
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Дзен».
