Я езжу на Донбасс с самого начала СВО. Эта заметка прошлого года. Прошел год, и мне до сих пор очень горько.
- Вы знаете, как выглядит блинчики? - нервный молодой человек, говорящий на повышенных тонах, и в тапочках подбежал ко мне, и стал с силой дёргать за руку.
- В этом подъезде погибли практически все.
Я потерял сестру, мать. Авиаудар. В секунду разделивший жизнь на до и после.
От парня несло алкоголем. Ещё чуть чуть и он бы накинулся на меня с кулаками. А мы всего лишь выполняли чью-то очередную просьбу найти потерянного любимца.
- Вы кота ищете? Что смеётесь над нами? - подошла женщина во рваной кофте, и в тёплых не по погоде ботинках.-
Какие коты, к чертям, когда вы видите, что у нас ничего не осталось в жизни.
МЧС ковшом вытаскивали части людей. Руки, ноги.
А мне некуда было бежать, мать парализованная лежала. Я до смерти рядом сидела. Не рак её убил, а страх. Сердце не выдержало.
- А потом, всех в чёрных полиэтиленновых пакетах выносили, и клали ровными рядами. Ты знаешь как выглядит блинчики? Человеческие. Не из муки.- опять стал срываться на крик парень. В его глазах проступили слезы.
- Пойдём со мной, я покажу неразорвавшейся снаряд. Не бойся, иди за мной.
Я послушно пошла. Хотя ноги стали ватными. И липкий пот пополз по ладоням.
Черная воронка, окружённая импровизированной изгородью, уходила куда так глубоко в землю, что можно было увидеть разные слоя земли.
Я стала вкладываться вниз, и высматривать, где же, там, в темноте, живёт смерть, и ждёт своего часа. Ей не дали шанса, и она затаилась.
- Как могу тебе помочь? Может деньги дать? На хлеб потратишь или еще на что нужное - нелепо пытаюсь сунуть в карман рубашки, тысячу рублей.
- Мне не нужны твои подачки. Верни мать, сестру. Один теперь, совсем один. От квартира остались одни стены. А вместо потолка небо. Понимаешь? Мы ад видели.
Люди блинчики, люди блинчики. - как детскую скороговорку все твердил и твердил он, уходя от меня, в сторону дороги, потеряв интерес, худенький незнакомый человек. Тысяча валялась в высокой зелёной траве.
- Для украинцев мы были пушечным мясом. - присоединился к беседе пожилой седовласый мужчина.
Он говорил очень тихо. С большими паузами.
- Украинские танки стояли за домом. Несколько дней. Мы просили, не стреляйте, здесь же люди. А они в ответ, усмехались.
В марте, как начались бомбежки, народ переехал в бобмоубежище. Животных люди брали. У нас оно удобно расположено, прямо под домом.
А пятнадцатого, рано утром, авиаудар. Попали аккуратно в него. Технику то уничтожили. А вместе с ней и всех мирных. Я мать так и не нашёл.
Подойдя, к краю огромной ямы, он повернулся спиной. И стал стоять, но по его трясущимся плечам, мне стало понятно.
Здесь я лишняя. Помочь вылечить горе, вернуть близких, не в силах.
Я пошла за девочками, которые поднялись на пятый этаж, где должен был быть кот. Зверя в квартире не было.
На двери подъезда надпись мелом.
"Кота забрали."
Мы поехали дальше.