Это был первый обычный вечер за последние пять лет. Казалось, ничего не произошло. Казалось, все было в порядке. Мы смеялись, пили вино и разговаривали.
Понятно, что еще рано говорить об этом...
Сказал Майк, ставя бокал на журнальный столик и откашливаясь.
Но мне кажется, что у нас начинает налаживаться!
Он был прав, было рано говорить об этом. Я тоже опускаю свой бокал.
Я очень хочу верить в это...
Задерживаю пальцы на ножке бокала и продолжаю.
Но, честно говоря, я не думаю, что все может быть так, как прежде.
Майк отводит взгляд, не нравится ему это. Наш брак в последние пять лет был полным подъемов и падений.
Дженни, я понимаю. Никому не пожелаешь пережить то, что мы прошли.
Он поправляет свои темные волосы с проседью и смотрит на меня. Я перевожу взгляд на столик. В центре стоит фотография. Рамка дешевая, ярко-оранжевый пластик с ромашками. Я бы хотела заменить ее, но не могу. Эмили выбрала ее сама. Она подарила нам фотографию в рамке на нашу годовщину с Майком. Когда мы только встретились, он был настоящим красавцем. В свои 47 лет он, нужно признать, выглядит отлично. А вот я... Все, что случилось, повлияло на меня. Я думаю, что теперь выгляжу старше, чем Майк.
Но... ты не думаешь, что пора двигаться дальше?
Он приближается к краю дивана и кладет свою руку поверх моей.
Я понимаю, что это была наша дочь...
Я отталкиваю его руку.
Была?!
Мне хватает одной секунды, чтобы вспыхнуть от гнева каждый раз, когда слышу, как он говорит о ней в прошедшем времени.
Дженни, перестань. Мы оба знаем правду. Прошло пять лет. Ни одной ниточки. Она не вернется.
Это слова, которые больно слышать. Я больше не могу проявлять злость. И слезы у меня не остались. Внутри пустота.
Я не могу себе позволить перестать верить...
В моем голосе больше нет гнева, только усталость.
Рано или поздно тебе все равно придется принять это...
Майк выпивает свой бокал на одном дыхании.
Это так же больно для меня, как и для тебя. Но жизнь продолжается.
Я смотрю на фотографию в оранжевой рамке. Я, Майк и Эмили. Ей 13 на этой фотографии. Она всегда кривлялась.
Может быть, ты и прав!
Сейчас моя очередь выпить на одном дыхании.
Майк садится рядом со мной. Он обнимает меня и говорит:
Дорогая, еще не все потеряно. Мы все еще вместе. И мы должны продолжать жить.
Он смотрит мне в глаза
Ради Эмили.
И в этот момент слышится звонок. Я подскакиваю. С тех пор, как наша дочь исчезла пять лет назад, каждый звонок заставляет меня дергаться.
К черту, кто вообще звонит в такое время?!
Майк встает и идет к прикроватной тумбочке, стоящей рядом с диваном.
Да, Майк Уилсон слушает!
Он стоит неподвижно. Майк всегда такой, когда недоволен. Резкий, сухой и непреклонный. Даже спустя 24 года брака, я все равно удивляюсь его быстрым сменам настроения.
Сейчас он сидит и пьет вино, обнимает меня, а через секунду он напряженный, словно натянутый канат, вскакивает с дивана. Никогда не знаешь, когда он может потерять самообладание.
Я наливаю себе остатки вина. Поворачиваю голову в сторону Майка, и мне становится неловко.
Он бледный. Жесткая маска на его лице смягчается. Он смотрит на меня большими от страха глазами.
Сейчас мы пойдем наверх и ляжем спать.
Он не двигается, стоит надо мной словно скала.
Майк, пожалуйста, мне нужно знать... Это был звонок из полиции?
Я не обращаю внимания на боль в запястье — он с силой держит меня.
Нет.
Прохладно отвечает Майк.
А теперь идем спать.
Он толкает меня в сторону комнаты, загораживая телефон своим телом.
Боль в запястье ощущается все сильнее.
Что происходит, Майк?
Я потираю кожу на руке. Место, где он меня схватил, полностью покраснело.
За его спиной снова раздается звонок. Он смотрит на меня.
Просто иди наверх...
Он начинает медленно приближаться ко мне. Звонок разрывает тишину.
Я начинаю отступать к двери. Звонок раздваивается. К основному звонку добавляется какое-то эхо.
Я замираю. Майк тоже. Он, как и я, понимает, откуда доносится второй звонок. Это звонок на телефоне дочери в ее комнате.
Я рывком отскакиваю от места. Прохожу по коридору, прыжками поднимаюсь по лестнице, пропуская несколько ступеней за раз. Звонок становится все громче. На втором этаже я задеваю вазу, стараясь быстро повернуть налево, в комнату Дженни.
Входя в комнату, резко поворачиваюсь, чтобы запереть дверь. На пороге стоит разъяренный Майк, тяжело дыша. Он пытается войти в комнату. Я захлопываю дверь и бью его по пальцам. Звонок не заглушает крики за дверью. Я закрываю дверь на замок и бегу к телефону.
Розовый телефон, усыпанный наклейками, разрывается. Я хватаю трубку.
Мамочка...
Звуки вокруг затихают. Воздух исчезает из легких.
Мамочка, не выходи из комнаты.
Неожиданно слезы начинают течь по моему лицу, но я не обращаю на них внимания.
Дженни, это ты?
Мой голос дрожит. Он срывается на ее имени.
Мамочка, не выходи из комнаты. Я иду за папой.
Вдруг сильный удар об дверь заставляет меня вздрогнуть. Из коридора раздается крик:
Брось эту чертову трубку!
Дверь трясется.
Брось эту чертову трубку!
Тихий голос в трубке говорит спокойно.
Папочка плохой.
Удар в дверь.
Он сделал мне больно...
Продолжение следует...