.
.
.
Как я спустя годы отношусь к поэзии Елены Шварц? Есть стихи, которые я у нее люблю , особенно очень нравятся ее стихи Зверь- Цветок. Нравятся и некоторые поэмы , например поход юродивых на Киев, хотя есть поэты которых я люблю больше Лены, например Ингрид Йонкер. Елена Шварц в лучших стихах обжигает, а Ингрид Йонкер, наверное как током бьет. В стихах Лены Шварц поражает ее одаренность даже самых ранних ее стихов, но Лена не так изыскана по языку, и довольно небрежна в форме, хотя и очень смела, свободна, своеобразна, и ни на кого не похожа. Ее ни кем не спутаешь. Никогда не сказал бы Елена Шварц масштабнее Бродского, (Бродский, конечно же масштабнее), но в ее поэтике и правда была альтернатива суховатому и рациональному Бродскому. Потому, из Лены и нарисовали икону ленинградского андеграунда в 70е. И хотя, жаловалась Лена на одиночество, никому из поэтов так не поклонялись, как именно ей, хотя наверное и заслужено. Вообще, Лена большой поэт, как Соснора, Кушнер, и Айги, (которых , правда, Лена не любила) , но я не сказал бы что она больше их . По величине примерно такая же. Как и не сказал бы, что Елена Шварц, как поэт больше Ольги Седаковой, или Ахмадулиной, если их масштабы сопоставить, наверное они будут примерно равны. Но и среди не таких значительных поэтов как Лена, есть стихи которые я люблю не меньше лучших стихов Елены Шварц .
Это стихи медногубая музыка осени Елены Игнатовой, это мандарины Ольги Бешенковской, и это одно стихотворение Полины Беспрозванной Сад камней. Они написаны не ниже лениных стихов, хотя и не такими большими поэтами как Лена. Гениальные стихи - больше божественная случайность, чем необходимость, больше, вопрос везения, чем труда. Чем больше гениальные стихи написаны случайно, тем больше в них тайны, тем больше они трогают. Это вопрос попадания. Это как мои любимые стихи про олененка у Басе из трех строк. Никто же в мире, кроме Басе этого не заметил?....А еще , гениальные стихи интереснее когда они написаны не самыми выдающимися и большими поэтами.
Стихи это вообще то, что нужно искать самому.
РОЖЕНИЦА
.
Я лежу под коркой поющей ночи
свёрнутая в водосток поющий сточной водой
и лежит мой детёныш в воде
Я играю я ребёнок
крыжовник крыжовник и вереск
кукумакранкас и анис
и головастик скользит
в красном слизистом потоке
повторяя в теле моём
мой белопенный облик
водосток о водосток
мой детёныш в воде
Красное руно поёт
нашу кровавую песню
песню моего вчера
моё вчера у меня под сердцем
мой дикий клубень колыбельный мир
и моё сердце поёт как сверчок
моё сердце-сверчок поёт как сверчок
водосток о водосток
мой детёныш в воде
Я играю мне весело
смотри вот искрится светляк
лунный диск влажная дрожащая морда
но вместе с утром хромой повитухой
озябшей на неровных холмах
я вытолкну тебя в день сквозь корку ночи
о печальный совёнок филин дневного света
освободившийся от моего лона
но запачканный моими слезами
и осквернённый печалью
Водосток о водосток
я пою и дрожу
но дрожу иначе
рядом с детёнышем под твоей водой…
Ингрид Йонкер,1933-1965 ( Перевод с африкаанс Е. Витковского)
* * *
.
Медногубая музыка осени. Бас-геликон
кружит медленным небом. И колеблем, осыпан листвою,
проплывает военный оркестр в мокром воздухе по-над землею,
чуть повыше дождя занесен, накренен.
Скажет музыка: "О-о-о..." - и отступит фонтанов вода.
Так застыли тритоны, что губы у них леденеют -
не сомкнуть, не ответить оркестру. Он медленно реет,
медью призрачной греет...Дрожит за плечами слюда.
Что ж, российский Версаль? Нам достались из той стороны
этот парк щегольской, да надрывное слово "блокада",
и не кроны деревьев - голодные ребра войны,
не эоловы арфы, а песня смертей и надсада.
Сеет дождик... и плачу. И с криком летит "метеор"
вдоль оставленных парков. Угрюмо спешат экскурсанты
мимо братской могилы фонтанов, каскадов, озер,
мимо музыки - вниз головой -
растворенных дождем оркестрантов.
Елена Игнатова (1973)
* * *
.
Мандарины зимой удивительно пахнут
С первой ёлки твоей – до последней отдышки…
Вот лежишь, и зрачок ожиданьем распахнут,
И щека согревает ладошки-ледышки,
Потому что на вкрадчивых ёлочных лапах,
Расщепляясь и в каждую щёлочку юркнув,
И висит, и течёт, и баюкает запах,
Беззащитный, щекотный, щемящий, уютный…
Словно горькие губы лишь в лоб целовали,
Извиняясь как будто за каменный привкус,
Если сказочным замком сквозит в целлофане
Мандаринного детства оранжевый призрак…
Словно где-то в дали моросит мандолина,
К пробуждению тоньше, протяжней и глуше…
Ты послушай, как пахнут зимой мандарины,
Как зима мандаринами пахнет, — послушай:
Вся, от ропотной, робкой улыбки снежинки,
Мимолётом угаданной (было и нету),
До остриженных веток, скребущих с нажимом
В аккуратной тетради начального неба…
Излучают витрины зарю мандаринов,
И смягчаются щёк зачерствелых горбушки, —
Словно всю эту зиму тебе подарили,
В новогоднюю ночь положив под подушку.
И мерцает она в серебристой обёртке,
И нельзя на неё надышать – наглядеться,
Потому что зима, что сегодня обрёл ты,
Протянула –
метели –
от самого-
детства…
1968
Ольга Бешенковская
ЗВЕРЬ-ЦВЕТОК
.
Иудейское древо цветет
вдоль ствола сиреневым цветом.
Предчувствие жизни до смерти живет.
Холодный огонь вдоль костей обожжет,
когда светлый дождик пройдет
в день Петров на изломе лета.
Вот-вот цветы взойдут алея
на ребрах, у ключиц, на голове.
Напишут в травнике – Elena arborea –
во льдистой водится она Гиперборее
в садах кирпичных, в каменной траве.
Из глаз полезли темные гвоздики,
я – куст из роз и незабудок сразу,
как будто мне привил садовник дикий
тяжелую цветочную проказу.
Я буду фиолетовой и красной,
багровой, желтой, черной, золотой,
я буду в облаке жужжащем и опасном –
шмелей и ос заветный водопой.
Когда ж я отцвету, о Боже, Боже,
какой останется искусанный комок –
остывшая и с лопнувшею кожей,
отцветший полумертвый зверь-цветок.
Елена Шварц
МОРЕ
Как холодно и пусто всё кругом.
Не меня одну на свете все забыли.
Даже море, когда варили, верно, думали о другом:
О море милое, тебя пересолили!
И позабыли. Гонит через горы
и через годы носит.
Вдруг волнами — там кто-то крикнул: «Море!»
Нет, «Лена!» — вдоль по берегу относит.
Нет, «Море». Рванулись волны
и за собою потянули берег.
А у меня лишь губы сжались:
Вернись — нам, милое, обоим показалось!
Когда все нас забыли — жизнь легка.
И стоим ли? Не стоим мы другого.
Я стою горсточки песка,
ты — камня голубого.
1964 (Елена Шварц, написано лет в 16)
САД КАМНЕЙ
А в следующий раз он родился в пустынной стране,
Где не было храмов буддистских, однако камней
хватало на склонах - в продутом насквозь редколесьи.
И так удивлялся блаженно-блажной пустоте,
когда проплывали над ним в голубой высоте
Два облака белых. И ветер гудел в поднебесьи.
Полина Беспрозванная, (70-80е годы) , любимые стихи
Х Х Х
В день рождения Будды
Он родился на свет
Маленький Олененок.
Басе (в переводе Марковой)
ЕСЛИ СРАВНИТЬ ЭМИЛИ ДИККЕНСОН И МАРИНУ ЦВЕТАЕВУ
.
.
.
Кого я люблю больше, Марину Цветаеву или Эмили Диккенсон, и похожи ли они? Сейчас, я Эмили Диккенсон люблю даже наверное больше, в ней больше иронии, и улыбки, у нее тоньше и воздушнее игра , чем у Цветаевой, наконец, у Эмили Диккенсон совсем нет "истеризмов", и позы, свойственных Цветаевой при всей ее удивительной мощи и глубине. Мне нравится Эмили Диккенсон, тем что за ее внешним простодушием таится гениальность и сложность., а за ее детской непосредственностью - открывается большой художник парадоксов. Марина Цветаева ни в коем случае не простодушна, и более взросла. Я бы даже сказал, Цветаева нигде не ребенок, ни в одном своем стихотворении., даже самом раннем. Но оба поэты гениальны. Более интересный вопрос, похожи ли они? Я думаю, что нет , все таки не похожи , что правда не мешало некоторым переводчикам перевести Эмили Диккенсон как американскую Цветаеву, и это интересный взгляд. Но вряд ли такой взгляд - точен.
Х Х Х
Шепни, что осенью придешь —
И лето я смахну,
Как надоевшего шмеля,
Прилипшего к окну.
А если год придется ждать —
Чтобы ускорить счет —
Смотаю месяцы в клубки
И суну их в комод.
И если впереди — века,
Я буду ждать — пускай
Плывут века, как облака
В заокеанский рай —
И если встреча суждена
Не здесь — в ином миру,
Я жизнь сдеру — как шелуху —
И вечность изберу —
Но мне — увы — неведом срок —
И день в тумане скрыт —
И ожиданье — как оса
Голодная — язвит.
Э. Диккенсон, пер. Григорий Кружков
Х Х Х
И будет Лето как всегда —
И Зонтики от солнца,
И Трости строгий променад,
И Платьица из ситца,
И бледный расцветет Пейзаж,
Пока же свой букет
Он держит робко за спиной
(Как много лет подряд).
И будут Лилии в шелках,
Желтофиоли флер.
В одно мгновение Пчела
Припомнит свой фольклор.
Шиповник вскинется в лесу
И Маки на холмах.
Бессмертных Мод пройдет парад.
Ах! – Горечавки вздох.
Настанет срок – и этот блеск
Свернут, сложив в комод —
Священник унесет Дары,
И Служки все уйдут.
Э. Диккенсон, Перевод Татьяны Стамовой.
Х Х Х
Дети – это взгляды глазок боязливых,
Ножек шаловливых по паркету стук,
Дети – это солнце в пасмурных мотивах,
Целый мир гипотез радостных наук.
Вечный беспорядок в золоте колечек,
Ласковых словечек шепот в полусне,
Мирные картинки птичек и овечек,
Что в уютной детской дремлют на стене.
Дети – это вечер, вечер на диване,
Сквозь окно, в тумане, блестки фонарей,
Мерный голос сказки о царе Салтане,
О русалках-сестрах сказочных морей.
Дети – это отдых, миг покоя краткий,
Богу у кроватки трепетный обет,
Дети – это мира нежные загадки,
И в самих загадках кроется ответ!
М. Цветаева, 1910 г
В КАЧЕСТВЕ ЗАВЕРШЕНИЯ МОЕГО НЕБОЛЬШОГО ОЧЕРКА
.
.
.
Стихи, и философия (как и картины художников, фильмы, и музыка) это то что нужно искать самому, а не читать программные вещи. Это как сходить за грибами в лес. Это всегда интереснее, чем купить грибы на рынке. Прочитать Канта , или Гегеля в чьем то переложении (например переложении Кожева) это как купить грибы на рынке, а найти что- то у Канта самому, или прочитать Канта самому, пусть и очень по своему его поняв, это как в лесу найти грибы. Тоже самое и говоря о стихах , или о картинах советских художников. Когда человек идет на рынок, он просто идет на рынок. А когда идет в лес за грибами, он идет не только за грибами, но он идет и за пейзажами, и за рассветами, за тропинками, озерами, или поющими ручейками, делящимися с тобой сокровенным.... Так же и искусство. Это то что нужно искать и находить самому.