Марья Сергеевна сидела в своём уголочке и плакала: «Опять они там ругаются, и что их всё совет не берёт? Я же не могу вот так просто взять и помереть, чтобы никому не мешать. Мешаю я им. А чем мешаю? Тем, что помочь хочу? То одно им не так, то другое. Ведь растила я Сергуньку до школы, кормила, обстирывала. А теперь мода такая – это они не едят, это – вредное, это – солёное, это – сладкое, это – жирное. Зато вкусное, не пресное. О, примолкли. Помирились или наоборот, разбежались по разным углам? А ещё невестушка-то закатывает глаза, нельзя, видите ли, называть внука дурацким именем – Сергунька. Да, я же его растила до школы сама, любила его и всегда так называла. Вырос он, а так и остался для меня Сергунькой».
Так случилось, что осенью сгорел дом в деревне у Марьи Сергеевны. Она бы и в бане прожила, но зима впереди, и внук уговорил бабушку переехать к нему. Квартира у них большая, аж три комнаты. Живут они втроём – внук, его жена и дочка. Просторно живут. Вот когда Марья Сергеевна росла в родительском доме, так они вшестером в маленькой избушке жили. И ничего, всем места хватало. А тут огромная квартира. Согласилась Марья Сергеевна переехать.
Конечно, можно было попроситься к сыну, но его жена на дух не переносит Марью Сергеевну. «Не тех женщин выбирают мои мальчики! Ох, не тех», – вздохнула Марья Сергеевна.
Переехала Марья Сергеевна в город, а что в этой квартире делать? Бельё всё забрасывают в машину, она там всё пожамкает как попало и выплюнет – постирала. Разве можно так стирать? Беречь вещи надо. Попыталась Марья Сергеевна стирать их вещи руками, с любовью. Невестушка скандал закатила: «Не трогайте мои вещи. Не лезьте в мою личное пространство».
Какое личное пространство, если ты с семьёй живёшь?
Потом запретили по утрам выходить из комнаты, а то мешает бабушка им, под ногами крутится. А они проспят, потом бегают как угорелые, собираются.
Стала готовить Марья Сергеевна ужин к приходу домочадцев, думала порадовать. Так опять истерика – продукты зря переводит. От такой еды у них изжога, ожирение и диабет будет.
«Мы-то как-то прожили без ваших диет и ограничений. Умные все стали, начитались интернетов. А я не могу есть вашу еду – сухая, пресная и невкусная, – ворчала Марья Сергеевна в своём уголочке. – Вот погодите, зима закончится, уеду жить к себе. Лучше в бане жить, чем вот так в квартире. Ничего нельзя, мешаю им. Просила сына и внука построить быстренько какую-нибудь избушку на месте сгоревшей. Так они развели стройку, дворец задумали. Говорят, чтобы всем место было. Летом будут приезжать, шашлыки жарить. А мне что делать? Вот чуть потеплеет, уеду к себе, если доживу до тепла-то».
Марья Сергеевна устало прикрыла глаза. Виделся ей муж, он сидел на облаке и махал рукой, словно звал. Марья Сергеевна крикнула ему: «Как я к тебе попаду?» И тут вдруг стало легко, боль в душе утихла, и Марья Сергеевна полетела к мужу. Всё выше и выше.
Так и умерла Марья Сергеевна в квартире внука.