Времена пионеров, собиравших металлолом на благо государства, давно прошли. На смену им пришли времена, когда не слишком преуспевшие при развитом капитализме люди роются в мусорных контейнерах в надеже найти что-то, что можно было бы продать, сдать или выгодно утилизировать с пользой для собственного кармана. Бытовой мусор мало кому интересен. Но, согласитесь, бывает, что на мусорку выставят старую стиральную машину или неработающий телевизор. Эти предметы представляют небольшую, но все же ценность. Особенно, если сделать предварительный разбор и отделить стекло, пластик и металл.
Уже пару лет я наблюдаю за старушкой, которая настоящая специалистка по сбору металлолома в нашем районе. Ощущение, что она знает, когда, что и где выкинут. Смотришь из окна, а она, сгорбленная, то трубу какую-то тащит, то двигатель от неизвестного прибора. Я решил, что ей не на что покупать еду, вот она и промышляет подобным образом.
Как-то раз я подошел к ней, когда она тащила в пункт сдачи металлолома очередную невообразимую конструкцию.
— Бабушка, давайте я помогу, — предложил я ей.
— Не надо, милок, мне уж самой сподручнее, — ответила старушка.
— Куда уж сподручнее? Не бойтесь, не украду я эту штуку, донесу, — настаивал я.
Старушка окинула меня оценивающим взглядом и кивнула, протянув устройство, которое отслужило свой срок. Мы двинулись по обоим нам известному маршруту, так как ближайший пункт приемки был в здании некогда знаменитой фабрики, закрытой в начале 90-х.
— Бабушка, — спросил я, — как же Вы одна все это таскаете? А, главное, зачем? Пенсия у Вас маленькая?
— Нет, милок, пенсия нормальная у меня, — ответила старушка, бодро поспевая за мной, — мне прожить хватает.
— Может быть откладываете деньги на что-то? — снова спросил я, сам думая о том, что старушка копит на шикарные похороны.
— Куда уж откладывать, мне на тот свет скоро, — рассмеялась старушка.
— Может долги? Обманули мошенники какие? — не унимался я.
— Нет у меня долгов. А мошенников я сразу вычисляю, еще не выжила из ума, — ответила бабушка.
— А в чем же дело? — настаивал я.
— Дочь у меня Светлана. Всю жизнь нигде не работала. Моя вина это, конечно. Сейчас вышла она на пенсию, а пенсия — смех один. Ну, оно ясно, раз она не работала. Муж у нее пенсию солидную имел, но недавно ушел на тот свет. Вот и приходится дочери помогать. Единственный мой ребенок все-таки.
— А чего же Светлана сама не таскает металл? Лет на 20 моложе Вас, наверное? — опешил я.
— Ой, Света не знает, что я это делаю, да и лучше ей и не знать, — замахала руками старушка, — она у меня к такому не приучена. Я ее не для этого растила. Мне, главное, чтобы ей хорошо было. А я уж потаскаю, сколько смогу. Детей у нее нет, кто ей поможет, если не я?
Я замолчал, тщательно обдумывая слова бабушки. Мы успели дойти до пункта приема, там я с бабушкой попрощался, а сам все шел домой и думал, что не понимаю я такой материнской любви. Зачем она вырастила совершенно неприспособленного к жизни человека? Сначала не приучила ее работать, а теперь готова надорваться, лишь бы ее доченьке не пришлось пальцем пошевелить лишний раз? А что же потом будет делать эта Светлана? Бабушке осталось максимум лет десять, что потом будет с этой самой доченькой?
Шел я и не понимал. У меня у самого нет детей. Может когда родятся, то пойму?