При обсуждении Гражданской войны в Америке часто всплывает вопрос о чернокожих, сражавшихся на стороне южан. Такие случаи действительно были и не в единичных количествах. Большинство считают этот факт странным. Всем ведь известно, что северяне собирались отменить и в конечном итоге отменили в Соединённых штатах институт рабовладения. Но на самом деле ситуация, когда солдаты-рабы сражались против режима, стремящегося запретить рабство, вовсе не уникальна. Очень яркий пример такого рода можно найти в истории Судана.
В XVIII веке на территории этого государства существовало два крупных султаната — Сеннар и Дафур. Работорговля была важнейшей отраслью их экономики. К началу XIX века в Сеннаре она составляла 20% всего экспорта, а в Дафуре — целых 67%. Близлежащие земли были для них «охотничьими угодьями».
В 20-е годы XIX века эти территории были захвачены Египтом, на тот момент вассалом Турции, и таким образом опосредовано вошли в состав Османской империи. Процветанию работорговли это никоим образом не помешало, наоборот - случился экспоненциальный рост. В первые десятилетия XIX века с суданских территорий вывозили около 10 тыс. невольников в год, в 1825 году их вывезли 40 тыс., в 1838 — 200 тыс.
В этот период в стране возникла мощная прослойка олигархов — торговцев живым товаром, имевших большое политическое влияние. Вместе с тем в рядах верхушки звучали и призывы если не запретить, то хотя бы ограничить работорговлю, сделав её монополией государства.
Забавно, но в исторической литературе суданских политиков, ратовавших за демонополизацию работорговли, часто называют «либералами», а требовавших запретить этот бизнес - «консерваторами». И в этом есть своя логика, ведь первые пытались интегрировать Судан в мировую рыночную экономику, и добивались свободы предпринимательства, а вторые обращали свой взор назад к родоплеменному укладу.
Впрочем, этот метод интегрироваться в мировую экономику и приобщиться к цивилизованному миру уже несколько устарел. В XVIII веке передовые европейские державы вывозили рабов из Африки на колониальные рынки в огромных количествах, но в начале XIX признали это способ ведения хозяйства не самым рентабельным и решили завязать. Вывоз рабов из Африки на продажу был официально запрещён в 1815 году на Венском конгрессе по инициативе Великобритании. Россия эту инициативу горячо поддержала и предложила свою помощь в организации специальной морской полиции для борьбы с работорговцами. Остальные согласились. Это, впрочем, не означало отмены рабства во владениях стран-участниц конгресса. Оно ещё какое-то время существовало за счёт внутренних ресурсов и «разведение рабов на продажу» было обычным явлением в колониях и в Соединённых штатах.
В британских колониях рабство официально отменили в 1930-м году. Нет, эксцессы вроде условий «вольного» найма, которые мало чем отличались от продажи, случались ещё долго, но в целом к середине века британцы довольно добросовестно стремились искоренять масштабную работорговлю везде, куда могли дотянуться. В том числе и на территориях, принадлежащих Османской империи.
Это была типичная «мягкая сила». Турки широко использовали у себя иностранных специалистов, в том числе и в государственном аппарате. Каждая европейская держава старалась подсунуть им своих. Великобритания преуспела больше прочих. В 1869 г. англичанин У. С. Бейкер получил звание паши и пост генерал-губернатора Экваториальной провинции Османской империи. В 1877 г. Чарльз Гордон стал губернатором всего Египетского Судана.
К тому времени сильно ослабленная Турция отчаянно нуждалась в поддержке Великобритании и готова была идти навстречу самым разнообразным требованиям. В том числе требованию по искоренению массовой работорговли в Судане. Заняться этим предстояло Гордону. Олигархам от работорговли новая политика, понятное дело, не понравилась.
Страна была невероятно бедная, разорённая многолетними поборами. Следовательно, там было много недовольных. Несложно было убедить их, что всему виной засилье неверных в турецком государственном аппарате. Отчасти это так и было, а отличать одних европейцев от других широкие массы едва ли умели. Это вообще задача не из простых. Вскоре созрела почва для мятежа, а затем подоспела руководящая и направляющая сила. Во главе бунтующих народных масс встал крупнейший олигарх-работорговец Сулейман вад аз-Зубейр. Отборные отряды, воевавшие на его стороне, были сформированы из принадлежащих лично ему невольников. Если хорошо подумать, ничего особо удивительного в этом нет. Статус «боевого холопа» могущественного господина — это определённое положение в обществе, не худшее из возможных. А перспективы, которые предлагал чужак-губернатор, туманны и непонятны. Впрочем, на этом этапе Гордону сопутствовал успех. К следующему году мятеж задохнулся, его лидеры были расстреляны.
А несколько лет спустя грянуло восстание Махди. Но это уже другая история.