После Алдана дорога долго идет вдоль реки Восточная Хандыга. Ныряя из одного пылевого облака в другое, мы накручиваем километры вместе с высотой над уровнем моря и широтой, устремляясь на север. Над дорогой очень неожиданно, силуэтом в небе, проявляется горный хребет. Дорога начинает петлять, жаться к склонам гор, и кювет вдруг превращается в бездонную пропасть. Там, где один хребет заканчивается и начинается другой, дорога выходит прямо к реке. Место с названием Кабарга. Красота гор и реки буквально останавливает нас. Разговариваем с встречными путешественниками. Купили машину, едут в Москву из Магадана. Норм.
Снова на север и вверх. На одном из перевалов, на холме то ли человек, то ли медведь. Подъехали ближе - птица. Большая, из дерева. Под птицей фотография. Предлагаю задобрить духа, на что встречаю сопротивление учёного. Насилу противостою борьбе с суеверием, нахожу монету, бросаю у святого места.
- Вот теперь будет нам удача!
- Да было бы ещё место знаковое, а то просто мужик какой-то непонятный... - горячиться Павел.
Прошло немного времени и стал глохнуть двигатель. При сильной тряcке двигатель на мгновение выключается, и схватывает снова. Напрягаемся и вслушиваемся в работу мотора. Вокруг тайга, вперёд 500. Назад не пятьсот, но тоже немало. Вдруг на очередных ямах двигатель замолкает. Останавливаемся. Пробуем заводится. Получается. Едем. Снова тряска, снова перебои в движке. Эстакада. Пытаемся разобраться. Из топливопровода небольшая утечка соляры. Больше ничего. Масло уже не подъедает, воды выбрасывает мало. Скрепка работает почти идеально. Но что теперь с мотором, непонятно. Потрясли воздухофильтром, вывалился килограмм пыли и насекомые. Едем. Перебои. Глохнет снова. Заводимся, доезжаем до бригады дорожных рабочих.
Из газели появляется не слабых размеров пожилой армянин, по видимости водитель. Паша эмоционально рассказывает историю болезни. Всё вместе смотрим в мотор. Армянин ищет ключ, чтобы затянуть топливоподачу. Однако гайка закручена намертво. Водитель зовёт своего коллегу из экскаватора. Смотрим на мотор. Армянин предлагает протянуть ещё 27 километров, до базы. Там есть механик. Едем. С перебоями. Глохнем и снова едем, вслушиваясь в мотор и всматриваясь в тайгу. Пыль от фур. База внушительная, очень много техники и людей. Останавливаемся у беседки, тут курят рабочие. Они рады нам, пытаются разобраться сами, потом зовут механика. Механик предлагает перебрать и смазать датчики на моторе. Чёткой гарантии нет. Уходит час, пока механик занимается машиной. Парни тут работают весь сезон, около 8 месяцев, почти безвыездно. Поэтому им интересно поговорить с новыми людьми, приятно помочь странствующим путникам.
- Смотрите там ещё перевал тяжёлый впереди до Усть-Неры, -предупреждают дорожники.
Через час, механик, весь перепачканный вылезает из-под капота. Категорически отказавшись брать деньги, он долго прощается с нами, зацепившись с Пашей за разговор. Напоминаю нашему ученому, что нам пора. Пробуем ехать. Как будто работает! Павел рад, но я подозреваю, что не всё так однозначно. Через несколько минут на кочках снова перебой. Но теперь не так сильно, как было. Неисправность понятна, она не критична и можно ехать дальше.
Когда-то я мечтал оказаться в этих краях и сплавиться по Индигирке.
- Да что такого в этой Индигирке, что ты к ней так не ровно дышишь? -смеётся надо мной Павел.
- Ну во-первых она течёт через полюс холода, Оймякон. Потом это единственная река в мире, которая прорезает хребет. Ну и название красивое.
-Сомневаюсь, что единственная река, прорезающая хребет.
Индигирка течёт с Оймякоского нагорья, и действительно вгрызается в горный хребет, в то время, как другие реки начинаются в горах. Ну может быть и есть река с такой дерзкой репутацией, не знаю, не изучал.
К вечеру дорога снова уходит в горы, это и есть предгорья Черского. Ольчанский перевал. Длительность перевала 27 километров, высота 1183 метра над уровнем моря. В ушах закладывает, от того, что смотришь на эту горную преграду, лабиринт которой предстоит нам пройти. Там за горами долина Индигирки. О которой мечтал половину жизни. Но сначала перевал. Об Ольчанском перевале ходят легенды, он берёт дань в виде машин и человеческих жизней. Когда пыль сдувается, дорога просматривается впереди длинными ровными разрезами на склонах гор. Машин на этих разрезах не видно, но видно облака пыли, от грузовиков на серпантинах. Перед нами фура медленно взбирается в гору, оставляя после себя облако. Видимости нет, но дальнобойщики видят нас, прижимаются к краю дороги, сигналят поворотником, мол давай, тут можно. Обгонять на таком серпантине крайне опасно. Но здесь прямой участок, и доверившись дальнобою, без видимости уходим вперёд, и затем снова в серпантин. Солнце здесь, в это время почти не заходит, висит на севере, низко над горами, порой слепит, и из-за солнца и пыли порой приходится останавливаться.
Опасен, узок путь прибрежный!
Утесы с левой стороны,
Направо глубь реки мятежной.
Уж поздно.
На вершине снежной
Румянец гаснет; встал туман...
Прибавил шагу караван.
На вершине Ольшанского перевала открывается грандиозная панорама в лучах не заходящего ночного солнца. Мы выкуриваем по сигарете в знак единения природы с пылью дорог, и выхлопными газами старенького Prado. Облако пыли медленно взбирается по тонкому росчерку на склоне одной из гор. Это нас догоняет фура, которую мы недавно обогнали на подъеме. Спускаемся. Справа пропасть, глубиной в несколько сотен метров. Паша видит, как внизу лежит совсем свежий грузовик. Я кричу ему, чтобы не отвлекался и смотрел вперёд. Малейшая ошибка и мы летим вслед за грузовиком. А хочется ещё пожить! Снизились. И вот между склонов, сквозь листву леса, заблестела вода. Это Индигирка вынырнула из ущелья и примкнула к дороге. Через несколько минут мы переезжаем её по мосту. Здравствуй Индигирка!
Здесь поселок Усть-Нера. На юг в 130 километров полюс холода – Оймякон. Но нам туда не надо. Останавливаемся в гостинице. Узбекская кухня. Многонациональная гостиница, с мухами раздавленными на стенах. В третьем часу ночи светло. Быырпах закончился, но остался кумыс.
