Нонна Крюкова занимала на заводе какую-то не очень значительную должность. Возможно, её должность даже была как-то связана с заводом, хотя это неточно. Но все знали, что Нонна женщина благопристойная, добрая и отзывчивая.
Вызывал сегодня добрую Нонну директор и завёл загадочный разговор.
- Нонна Викторовна, - говорит директор. – Вы трудитесь у нас много лет. Человек вы вроде положительный, по канавам не валяетесь, в участии в выборах не замечены… скажите, вы любите всяких кошек-мышек, птичек-ящериц и тому подобное?
- Конечно, люблю! – говорит Нонна. – Если вам нужна кошечка, я вам сразу штуки три принесу!
- Пока не надо, - говорит директор. – Я для проформы спросил. А к людям вы как относитесь? Способны ли вы смотреть на людей хотя бы полминуты, не испытывая при этом ужаса, тошноты и омерзения?
- Конечно, способна, - говорит Нонна. – Я на вас уже пять минут смотрю – и до сих пор ничего.
- Очень замечательно, - говорит директор. – С этой минуты вы назначены внештатным психологом завода без отрыва от основной работы и будете получать дополнительно шестьсот рублей в месяц.
Затрепетав от свалившейся на неё ответственности, Нонна чуть не упала директору в ноги.
- Смогу ли я, достойна ли я? – говорит она. – Люди – не птички и не кошки, работать с ними очень сложно, я этому не училась!
- Не хнычь, не на похоронах, - говорит директор. – В женщинах природой заложены сострадание к ближнему, нежность, человечность и вся такая шляпа... Только в мою бывшую всё это забыли положить, она не в счёт, а в целом женщины – гуманные существа, и если доплачивать вам по шестьсот рублей в месяц, вы сразу становитесь первоклассными психологами-утешителями.
Директор пояснил, что по новому регламенту на заводе должен быть свой психолог, вынь да положь! И данная почётная миссия отныне возложена на Нонну Крюкову.
- Со вступлением тебя в должность, Ноннуля, - говорит директор. – Слушай первое задание. Как и вся отрасль, завод наш находится в глубокой экономической клоаке. От меня требуют срочно сократить штат. Хочу я сократить в цехе Степана Соляркина. Вроде как не особо нужная единица, вышвырну Стёпу и дело с концом.
- Полагаете, без Соляркина заводу станет легче? – спрашивает Нонна.
- Вряд ли, - признался директор. – Заводу уже ничто не поможет, но я буду знать, что сокращённому Соляркину ещё хуже. Это поможет мне преодолеть финансовый кризис и обрести душевное равновесие. Уловила?
- Уловила, - говорит Нонна. – И в чём моя роль?
- Твоя роль – психологическая, - говорит шеф. – Найди Соляркина, поговори по душам и ненавязчиво подготовь мужика к мысли о сокращении. А то бес его знает, если без подготовки уволим – вдруг Соляркин напоследок меня прикончит или завод подожжёт?… короче, тут надо мягко, издалека. По последнему слову науки.
Исполнительная Нонна пошла искать Соляркина, ломая голову, как бы поаккуратнее завести неприятный разговор. Степана она нашла в цеху. Походила кругами, попинала железки и приступила:
- Добрый день, Стёпа, - говорит. – Погода над территорией стоит чудная, инфляция в стране слегка притихла… а согласитесь, что наш завод – абсолютно фиганский? Параша какая-то, а не флагман промышленности. Бежать с него надо, пока не поздно.
- Позвольте не согласиться, Нонна Викторовна! – отвечает удивлённый Степан. – Завод – это жизнь наша! Вон какая славная паутина на воротах колышется… и птички в станке щебечут… и сквозь крышу голубеет прекрасное летнее небо, а вы – бежать?
- Птичек и небо я люблю, - говорит Нонна. – Но вижу, что ваших знаний и опыта абсолютно здесь не ценят. И мозги у шефа совсем набекрень, и сверхурочные не оплачиваются… вы не находите?
Степан возразил, что ничего такого не находит, и чувствует себя на заводе уважаемым и востребованным специалистом.
- Посудите сами, - говорит. – Я отдаю заводу всего лишь знания, опыт, здоровье и выходные дни, а взамен получаю целых девятнадцать тысяч девятьсот и оплату больничных в размере пятидесяти процентов, что несоизмеримо дороже! Я отсюда ни ногой!
Психологическая подготовка не клеилась. С горя Нонна едва не забыла, что она добрая и гуманная женщина.
«Чему радуется, упёртая восторженная сволочь? – подумала она о Соляркине. – Будто издевается вместо того, чтоб поддержать!»
Нонна пустила в ход всё своё красноречие, сострадание, нежность и человечность. Доказывала Соляркину, что на его месте давно бы отсюда уволилась, получила грант на бирже труда, основала своё дело и зажила сама себе хозяйка! А напоследок убила бы жлоба-директора, подожгла цех и громко хлопнула воротами! Пропадайте вы пропадом, аскариды гельминтозные!
Почесав затылок, Соляркин сказал, что в этой идее есть рациональное зерно. Правда, уходить со скандалом как-то нехорошо. Грохнуть директора – ещё куда ни шло, от завода не убудет. А вот поджигать цех – это кощунство, Степан только на днях все окна тут покрасил и курилку проветрил.
Это был прогресс. Совместно со Степаном Нонна разработала план действий. Итак, Степан уходит на биржу и основывает собственное дело, потом перетаскивает к себе добрую Нонну, поскольку психологи нужны везде, а директор со своим фиганским заводом пусть курит бамбук и обрастает лопухами. Так ему и надо, ибо нечего швыряться ценными кадрами!
После долгих переговоров Нонна поздравила себя с первой психологической победой, сбегала попудрить носик и отправилась на доклад к директору.
«Я сделала это! – думала она. – Благодаря моей чуткости Соляркин свыкся с мыслью об уходе, сокращение не застанет его врасплох. Директор будет удовлетворён, свою доплату я отработала честно!»
Шефа Нонна не застала, зато в приёмной ей передали письмо. В скорбных выражениях директор сообщал, что Соляркин уже был у него и заявил, будто завод у них фиганский, положение бесперспективное, а руководство – жлобы и бездари. Пообещал грохнуть начальника и потребовал расчёт на месте.
- Вот это раскачала я Стёпку! – воскликнула Нонна. – Да у меня талант! Но где сам шеф?
«К сожалению, Соляркин кругом прав! – писал далее директор. – С вашей помощью он открыл мне глаза. Завод у нас в натуре фиганский, как линялая пуговица от дедовых порток. Осознав горькую истину, слагаю с себя полномочия и ухожу вместе со Стёпкой на биржу, не поминайте лихом! Раскручусь – заберу вас к себе, вы хороший специалист! Чмоки, всех обнял!»
***
И что? Да ничего. После ухода двух человек нужда в сокращении штатов на заводе отпала. Скромная Нонна Крюкова временно исполняет обязанности директора плюс ежемесячно получает шестьсот рублей как внештатный психолог-утешитель предприятия.
И мы считаем, она вполне их заслужила…
(использованы иллюстрации из открытого доступа)
Мира и добра всем, кто зашёл на канал «Чо сразу я-то?» Отдельное спасибо тем, кто подписался на нас. Здесь для вас – только авторские работы из первых рук. Без баянов и плагиата.